Страница 79 из 140
* * * «Владычица, — сказал я, — сжалься. Ты видишь — погибает странник» Она ж: «Влекомый волей сердца, свой путь всегда теряет странннк» Я умолял ее: «Помедли». Она: «Увы! Нельзя мне медлить, Хотя — привычный к мирной неге — в пути изнемогает странник» Да и какая ей забота, на ложе из мехов и шелка, Что на камнях и на колючках в пустыне засыпает странник? Опутан черными кудрями, как неразрывными цепями, Пред родинкой твоей индийской безмолвно замирает странник. И на лице, рассвета краше, играет отблеск винной чаши, Так отблеск листьев аргаваиа на розах замечает странник. Любуюсь: нежный лик округлый очерчен тонкой тенью смуглой Так письмена с благоговеньем в святилище читает странник. И я сказал: «О ты, чьи косы темнее полночи безлунной, Остерегись! Ведь на рассвете, как туча, зарыдает странник». Она ж: «Хафиз! Влюбленных доля печальна в скорбной сей юдоли. Не диво, что лишь униженья, что лишь гоненья знает странник!» * * * Мне вечор музыкант — да утешится он! — Дух свирелью смутил, дух мой ввергнул в полон. Всей тоскою людской тосковала свирель, И на мир ниспадал ее трепетный стон. Но предстал предо мной виночерпий, чей лик Словно солнце сиял, мглой кудрей окаймлен. Он восторг мой постиг, он подлил мне вина, И я молвил, ища в чаше сладостной сон: «Ты от зла бытия избавляешь меня,— И да будет к тебе милосерд небосклон». Для Хафиза в хмелю — Кей с Кавусом ничто: Ячменя не ценней жемчуга их корон! * * * Пусть вечно с сердцем дружит рок, — и большего не надо. Повей, ширазский ветерок, — и большего не надо! Дервиш, вовек не покидай своей любви обитель. Есть в келье тихий уголок? И большего не надо! Ты к продавцу вина приди, явись к его святыням, Чтоб скорбь из сердца он извлек, — и большего не надо! Почетно на скамье сидеть и пить из полной чаши: Так станешь знатным в краткий срок, — и большего не надо! Кувшин багряного внна, кумир луноподобный,— Иное не идет нам впрок, — и большего не надо! Бразды желаний вручены невежественным людям, Твой грех, что ты — наук знаток, — и большего не надо! Любимой давней верен будь, привязан будь к отчизне, Далеких не ищи дорог, — и большего не надо! Не радуйся, что все вокруг тебе хвалу возносят: Пусть бог к тебе не будет строг, — и большего не надо! Хафиз, в моленьях нет нужды: молитва страстной ночи Да сладкий утренний урок, — и большего не надо! * * * Весть пришла, что печаль моих горестных дней — не навечно. Время — ток быстротечный. И бремя скорбен — не навечно. Стал я нынче презренным в глазах моего божества, Но надменный соперник мой в славе своей — не навечно. Всех равно у завесы привратник порубит мечом. И чертог, и престол, и величье царей — не навечно. Так зачем возносить благодарность иль горько роптать? Ведь и громкая слава великих мужей — не навечно. На пирах у Джамшида певали: «Несите вина! И Джамшид с его чашей в обители сей — не навечно! Так пылай же, ночная свеча, привлекай мотылька! Близко утро. И ночь, и сиянье свечей — не навечно. Эй, богач! Загляни в глубину своей нищей души! Горы злата, монет, самоцветных камней — не навечно. Видишь надпись на своде сияющем: «Все на земле, Кроме добрых деяний на благо людей, — не навечно». Верь во встречу, надейся на память любви, о Хафиз! А неправда, насилье и бремя цепей — не навечно! * * * Не откажусь любить красавиц и пить вино, и пить вино! Я больше каяться не буду, что б ни было, — мне все равно! Прах у порога луноликой мне райских цветников милей, Всех гурий за него отдам я и все чертоги заодно! Как надоели мне намеки, увещеваиья мудрецов, Я не хочу иносказаний, — ведь их значенье так темно! Нет, не пойму я, что творится с моей беспутной головой, Покуда в кабаке не станет кружиться быстро и хмельно. Советчик мне сказал с укором: «Ступай, от страсти откажись». Нет, братец, буду страсти верен: подруге предан я давно. Того довольно, что в мечети не стану девушек ласкать, А большей набожности, право, мне, вольнодумцу, не дано! К наставнику виноторговцев я всей душой стремлюсь, Хафиз, Его порогу поклоняться, — я твердо знаю, — не грешно. * * * Аромат ее крова, ветерок, принеси мне И покой, — я ведь болен, — хоть на срок принеси мне! Для души изнуренной дай хоть малость бальзама, С доброй вестью о друге хоть пять строк принеси мне! Взор и сердце в боренье. С тетивы ее взгляда И от стрелкн-ресницы хоть намек принеси мне! На чужбине в разлуке постарел я, — из чаши Сладкой юности, ветер, хоть глоток принеси мне! Дай ту чашу пригубить всем понурым, но если Этот будет напиток им не впрок, — принеси мне! Брось о завтрашнем, кравчий, размышлять, — иль охранный За печатями рока ты листок принеси мне! Так над плачущим сердцем пел Хафиз неустанно: «Аромат ее крова, ветерок, принеси мне!»