Страница 74 из 140
* * * До рассвета на веки мои не слетает сон. О, пойми, о, услышь, — ты, чей временем взгляд усыплен. Толпы жаждущих умерли там, в пустынных песках, Хоть из Хиллы Куфийской поток в пески устремлен. Ты — с натянутым луком, обетам ты неверна, Разве это клятва асхабов, чье слово — закон? Без тебя мое тело колючки пустыни язвят, Хоть лежу я на беличьих шкурах, в шелка облачен. Как к михрабу глаза правоверных обращены, Так мой взгляд на тебя обращен, лишь в тебя я влюблен. Сам по собственной воле жертвою страсти я стал. Стариком в этой школе подростков попал я в полон. Смертным ядом, из розовой чаши ладоней твоих, Я, как сладким гулабом, как чистым вином, упоен. Я — безумец. Близ кельи красавиц кружусь я всю ночь. Мне привратник с мечом и копьем его жалким смешон. Нет, никто и ничто Саади не властно убить, Но разлукой с любимой высокий дух сокрушен. * * * Не беги, не пренебрегай, луноликая, мной! Кто убил без вины — отягчил свою душу виной. Ты вчера мне явилась во сне, ты любила меня, Этот сон мне дороже и выше всей яви земной. Мои веки в слезах, а душа пылает огнем, В чистых водах — во cне я, а днем — в беде огневой. Слыша стук у дверей моих, думаю: это она. Так мираж умирающих манит обманной водой. Для стрелы твоей цель хороша — дервиша душа. Кровь его на ногтях твоих рдеет багряною хной. Твоя речь, как река, в беспредельность уносит сердца, Что же соль ты на раны мне сыплешь беспечной рукой? Ты прекрасна, и роскошь одежды лишь портит тебя, Кисея на лице, словно туча над ясной луной. Эту за ухом нежную впадинку ты позабудь, Ты приникни к поле, пропитай ее красной росой. Да, тюрчанка соблазна полна со свечою в руке, В сладком уединенье с тобой, с головою хмельной, Ты бы вешнего солнца затмила сиянье и блеск, Если б солнечный лик не скрывала густой кисеей. Саади, если хочешь, как чанг, быть в объятьях ее,— Претерпи эту боль, чтобы струн своих выверить строй. * * * О караванщик, сдержи верблюдов! Покой мой сладкий, мой сон уходит. Мот это сердце за той, что скрутит любое сердце, в полон уходит. Уходит злая, кого люблю я, мне оставляя одно пыланье. И полыхаю я, словно пламень, и к тучам в дымах мой стон уходит. И о строптивой все помнить буду, покуда буду владеть я речью. Хоть слово — вестник ее неверный, едва придет он и вон уходит. Приди, — и снова тебе, прекрасной, тебе, всевластной, служить я стану. Ведь крик мой страстный в просторы неба, себе не зная препон, уходит. О том, как души бросают смертных, об этом люди толкуют разно. И ж видел душу свою воочью: она — о, горький урон! — уходит. Не должен стоном стонать Саади, — но все ж неверной кричу я: «Злая!» Найду ль терпенье! Ведь из рассудка благоразумья канон уходит! * * * Тайну я хотел сберечь, но не уберег,— Прикасавшийся к огню пламенем объят. Говорил рассудок мне: берегись любви! Но рассудок жалкий мой помутил твой взгляд. Речи близких для меня — злая болтовня. Речи нежные твои песнею звенят. Чтоб умерить страсти пыл, скрой свое лицо, Я же глаз не отведу, хоть и был бы рад. Если музыка в саду — слушать не пойду, Для влюбленных душ она как смертельный яд. Этой ночью приходи утолить любовь,— Не смыкал бессонных глаз много дней подряд. Уязвленному скажу о моей тоске, А здоровые душой горя не простят. Не тверди мне: «Саади, брось тропу любви!» Я не внемлю ничему, не вернусь назад. Пусть пустынею бреду, счастья не найду,— Невозможен все равно для меня возврат. Пускай друзья тебя бранят — им все простится, верь, Хулою друга верный друг Не оскорбится, верь. Когда разлад войдет в твой дом и все пойдет вверх дном. Не раздувай огня — судьба воздаст сторицей, верь. Пока найдешь заветный клад, измучишься стократ,— Пока не минет ночь, рассвет не возвратится, верь. Пусть будет ночь любви длинна, — как музыка она, Не сонной скуки — волшебства она страница, верь. Но ты у глаз моих спроси, какой бывает ночь? Как бред больного, ах, она — как огневица, верь. Когда отрублена рука, о перстне не тужи,— Стремленьям нет преград, они лишь небылица, верь. Я знаю, нет у вольных птиц несбыточных надежд, Они у пленных птиц, — тому виной темница, верь. Как будто в зеркале, в лице душа отражена, Коль не грешна душа, она не замутится, верь. О Саади, когда тебя заботы ввергнут в сон, То нежный ветер на заре и не приснится, верь.