Страница 39 из 60
В двух с половиной километрах на восток от штаба располагалась первая рота полка, обеспечивавшая телетайпную и телефонную связь армейской группы. Приблизительно в 3 километрах к западу от штаба полка находилась рота беспроводной связи. В радиусе около 1 километра от штаба никаких зданий не было.
Этот дом был большим двухэтажным зданием приблизительно с 14 15 комнатами, несколькими ванными комнатами, кинозалом, тиром, гаражами, сауной и так далее, и был весьма подходящим для размещения штаба полка. Наш полк постоянно квартировал там.
Доктор ШТАМЕР: Находились ли поблизости какие либо другие высокопоставленные штабы?
АРЕНС: Более высоким штабом было командование армейской группы, которое я уже упомянул, затем штаб корпуса ВВС и несколько батальонных штабов. Был также представитель железной дороги при командовании армейской группы, находившийся в Гнездове в специальном поезде.
Доктор ШТАМЕР: На процессе было заявлено, что определенные события, которые происходили рядом с Вашим расположением, были чрезвычайно секретными и подозрительными. Пожалуйста, поэтому отнеситесь к ответу на следующие вопросы с особым вниманием.
Сколько немцев было в Вашем штабе, и какие должности они занимали?
АРЕНС: Вначале у меня в штабе было три офицера, потом два, и приблизительно 1820 сержантов и рядовых; то есть минимум того, что я мог иметь в своем полковом штабе, и каждый человек в штабе был полностью занят.
Доктор ШТАМЕР: В Вашем штабе был русский персонал?
АРЕНС: Да, у нас было четыре добровольца в помощниках и коекакой женский персонал, живший в непосредственной близости от штабных квартир. Добровольные помощники служили в штабе подолгу, тогда как женский персонал время от времени менялся. Некоторые из этих женщин прибыли из Смоленска и жили в отдельном здании возле штаба.
Доктор ШТАМЕР: Русский персонал получал от Вас специальные инструкции об их поведении?
АРЕНС: Я выпустил общие инструкции относительно поведения для полкового штаба, которые специально к русскому персоналу не относились.
Я уже упомянул важность соблюдения тайны в отношении этого штаба, который не только вел учет положения группы армий, но также и тех из ее соседних соединений, по которым можно было догадаться о намерениях группы. Поэтому моей обязанностью было держать этот материал в особом секрете. Таким образом, у меня были комнаты, содержащие этот материал, закрытые для обычного доступа. Допускались к ним люди преимущественно офицеры отобранные мной, также и несколько сержантов и другие чины, подвергнутые специальной присяге.
Доктор ШТАМЕР: Какие комнаты относились к этой категории «нет доступа»?
АРЕНС: Вопервых, надо упомянуть комнату телефонных экспертов, затем мою собственную комнату и частично, хотя в меньшей степени, комнату адъютанта. Все остающиеся комнаты в доме и на участке не имели ограничений.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор ШТАМЕР, какое отношение рассказ о фактических условиях в штабе имеет к этому вопросу?
Доктор ШТАМЕР: Г. Председатель, в русском документе содержится утверждение, что события особо секретного характера имели место в этом штабном здании и что для русского персонала полковником Аренсом был введен запрет на разглашение, что комнаты были заперты и что каждому разрешали войти в комнаты лишь в сопровождении охранников. Я задал свои вопросы в порядке исключения этой трактовки и доказательства, что у этих требований имеется совершенно естественное объяснение изза задач, порученных полку и которые требовали, очевидно, известной степени секретности.
По этой причине я поставил эти вопросы. Разрешите мне…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Очень хорошо.
Доктор ШТАМЕР: Я почти закончил с этими вопросами.
[Поворачиваясь к свидетелю.] Катынский лес был огорожен и особенно строго охранялся солдатами?
Г. Председатель, я поясняю насчет этого вопроса, что также предполагается, что этот кордон был только введен полком. Ранее был свободный доступ к лесу, и отсюда делаются выводы, которые вредны для полка.
АРЕНС: Чтобы обеспечить зенитное прикрытие для полкового штаба, я мешал любой вырубке деревьев на топливо в непосредственной близости штаба. В течение этой зимы ситуация была такова, что люди могли рубить лес всюду, где могли его брать.
22 января было довольно массированное воздушное нападение на мое расположение, во время которого была разрушена половина дома. Было практически невозможно найти любое другое местоположение изза перегруженности местности, и я поэтому предпринял дополнительные меры, чтобы удостовериться, что этот, и так уже поредевший, лес будет сохранен в качестве прикрытия. Будучи, с другой стороны, против расстановки запрещающих знаков, я попросил, чтобы другие подразделения не трогали наши деревья как прикрытие от воздушной атаки. Лес не был закрыт вообще, особенно потому, что дорога должна была быть сохранена открытой для интенсивного движения, и я только время от времени посылал в лес часовых, чтобы посмотреть, не трогают ли наши деревья.
Доктор ШТАМЕР: Обвинение…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор ШТАМЕР, в момент, когда Вам это будет удобно, Вы, конечно, акцентируете внимание на необходимых датах, когда подразделение было там расквартировано и когда это закончилось.
Доктор ШТАМЕР: Очень хорошо,
[Поворачиваясь к свидетелю], Когда Ваше подразделение, Ваш полк разместился в упомянутом Днепровском Замке?
АРЕНС: Насколько я знаю, этот дом был немедленно занят после того, как боевые войска выехали из той области в августе 1941, он был конфискован вместе с другими командованием группы армий и занят передовыми группами. Штаб полка квартировал там постоянно, пока я был там до августа 1945 г. [67]
Доктор ШТАМЕР: Так, если я понимаю Вас правильно, передовая группа заняла его в августе 1941?
АРЕНС: Да, насколько я знаю.
Доктор ШТАМЕР: Когда штаб прибыл туда фактически?
АРЕНС: Несколько недель спустя.
Доктор ШТАМЕР: Кто был в то время командиром полка?
АРЕНС: Моим предшественником был полковник Беденк.
Доктор ШТАМЕР: Когда Вы приняли полк?
АРЕНС: Я присоединился к армейской группе в течение второй половины ноября 1941 и, полностью познакомившись со всеми деталями, я принял команду полка в конце ноября, насколько я помню, 30 ноября.
Доктор ШТАМЕР: Была надлежащая передача от Беденка Вам?
АРЕНС: Весьма тщательная, детальная и долгая передача имела место изза очень значительных задач, порученных этому полку. Добавлю, что мой начальник, генерал Оберхау зер, был необычно кропотливым начальником и предпринимал большие усилия, чтобы убедиться, был ли я, в результате переговоров и инструкций, которые я получил, полностью готов к принятию на себя обязанностей командира полка.
Доктор ШТАМЕР: Обвинение также утверждает, что было подозрительным, что в лесу часто звучала стрельба. Если это так, то как бы Вы это объяснили?
АРЕНС: Я уже упоминал, что одной из главных задач полка было принять все необходимые меры, чтобы защититься от внезапного нападения. Учитывая небольшое количество военнослужащих, которых я имел в своем штабе, я должен был организовать оборону и сделать необходимые шаги, которые позволили бы мне получить подкрепление в самое короткое время. Это должно было обеспечиваться посредством радиосвязи с полковым штабом. Я приказал произвести оборонительные учения и подготовить оборонительные сооружения вокруг расположения штаба, и что должны быть маневры и учения при этих работах, вместе с членами полкового штаба. Я лично участвовал в этих маневрах время от времени, и, конечно, выстрелы имели место, особенно в связи с тем, что мы готовились к ночному бою.
Доктор ШТАМЕР: Предполагается, что вокруг здания штаба имели место очень оживленные и весьма подозрительные передвижения. Пожалуйста, скажите нам кратко, что эти передвижения означали?
АРЕНС: Было неординарное оживленное движение вокруг штаба, которое еще более увеличилось весной 1941 [68] , поскольку дом перестраивался. Я упоминал, что он был разрушен в результате воздушных налетов. Но и, конечно, движение увеличилось и из-за взаимодействия с соседями. Батальоны на передовой, находящейся на 300 и 400-километровом расстоянии, могли выполнить свою работу, только поддерживая личный контакт с полком и его штабом.