Страница 38 из 60
Как-то вечером сижу в своем кабинете, раздается стук. Приглашаю войти. Входят два польских офицера, два бравых капитана в форме старого образца. Я посмотрел бог мой! так это же мои сержантыводители. Я пригласил их присесть, каждому дал бумагу и предложил написать автобиографию.
Знакомясь с документами, узнал, что оба служили в старой польской армии, долго скрывали свое офицерское прошлое. Один из них находился в Катынском лагере. Правда, называл он его несколько подругому: Козельский лагерь, который находился под Смоленском. Так же как и другие свидетели, он писал, что из лагеря бежал в период захвата его немцами.
Не могли бы Вы назвать его фамилию?
К сожалению, фамилии я не помню, Если бы я собирался исследовать эту проблему или предположил бы, что она так остро встанет в будущем, я бы непременно все записал. Но, увы…
Военно исторический журнал. 1991. №4. С. 9092.
№21
ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЙ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА. ДОПРОС СВИДЕТЕЛЕЙ ЗАЩИТЫ.
СТО ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ
Понедельник, 1 июля 1946
Утренняя Сессия
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: У меня объявление.
Трибунал приказывает, чтобы любое свидетельство, принятое комиссией, которое Совещание Защиты или Обвинение желают использовать, должно быть предложено ими в качестве свидетельства. Это свидетельство тогда станет частью отчета и может быть обжаловано.
Совещание по организациям должно начать составлять свои книги документов как можно скорее и сделать свои запросы о переводах.
Это все.
Др Штамер.
Доктор ШТАМЕР: В отношении событий в Катыни, Обвинительный Акт содержит только вот это замечание: «В сентябре 1941 года 11000 польских офицеров, военнопленных, были убиты в Катынском лесу близ Смоленска». Советское судебное обвинение представило детали только на сессии 14 февраля 1946. Документ СССР-54 был тогда представлен Трибуналу. Этот документ официальное сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии, которая была официально уполномочена исследовать Катынское дело. Эта комиссия после опроса свидетелей…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: доктор ШТАМЕР, Трибунал знает о документе, и требуется лишь, чтобы Вы представили свое свидетельство; это все.
Доктор ШТАМЕР: Я хотел только добавить, г. Председатель, что, согласно этому документу, есть два обвинения: одно, что расстрел польских военнопленных был совершен осенью 1941; и второе утверждение, что убийства были произведены некоей немецкой военной властью, скрытой под названием «Штаб строительного батальона № 537».
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Это все, не так ли? Я только что сказал Вам, что документ нам известен. Мы только хотим, чтобы Вы привели свое свидетельство.
Доктор ШТАМЕР: Тогда в качестве первого свидетеля защиты я вызываю к свидетельской трибуне полковника Фридриха Аренса.
Доктор СИМЕРС: Г. Председатель, я хотел бы сделать запрос прежде, чем начнется слушание свидетельств по Катыни. Трибунал решил, что нужно заслушать трех свидетелей, и дал понять, что в интересах равенства обвинение может также привлечь только трех свидетелей посредством прямого допроса или посредством показания под присягой. В интересах того же принципа равенства я был бы весьма благодарен, если бы советская делегация, как и защита, заявила бы имена своих свидетелей перед слушанием свидетельств. Защита представила имена своих свидетелей несколько недель назад. К сожалению, до сих пор я отмечаю, в интересах равенства и касательно обращения с Защитой и Обвинением, что советская делегация пока не представила имен своих свидетелей.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Генерал Руденко, Вы готовы мне дать имена свидетелей?
Генерал РУДЕНКО: Да, г. Председатель. Сегодня мы уведомили Генерального Секретаря Трибунала, что советское обвинение намеревается допросить трех свидетелей: профессора Прозоровского, руководителя комиссии врачей-судмедэкспертов; болгарского участника, профессора судебной медицины в Софийском университете Маркова, который был членом так называемой Международной Комиссии, созданной немцами; и профессора Базилевского, заместителя бургомистра Смоленска во время немецкой оккупации.
[Свидетель Аренс встает.]
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы назовете свое полное имя?
ФРИДРИХ АРЕНС (Свидетель): Фридрих Арене.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Повторяйте за мною присягу: я клянусь Богом Всемогущим и Всезнающим что я буду говорить чистую правду, только правду и ничего кроме правды.
[Свидетель повторяет присягу.]
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы можете сесть.
Доктор ШТАМЕР: Скажите, Вы, как военнослужащий немецких вооруженных сил, участвовали во Второй мировой войне?
АРЕНС: Да, конечно; как военнослужащий я участвовал во Второй мировой войне.
Доктор ШТАМЕР: В каком чине Вы завершили войну?
АРЕНС: В чине полковника.
Доктор ШТАМЕР: Вы находились на восточном театре войны?
АРЕНС: Да.
Доктор ШТАМЕР: Кем Вы были?
АРЕНС: Я был командиром полка связи группы армий.
Доктор ШТАМЕР: Каковы были задачи Вашего полка?
АРЕНС: У полка связи армейской группы была задача организации и поддержания коммуникаций между группой армий и соседними соединениями и подчиненными соединениями, а также подготовка необходимых линий связи для новых операций.
Доктор ШТАМЕР: у Вашего полка были какиенибудь специальные задачи помимо этого?
АРЕНС: Нет, за исключением обязанности защиты, принятия всех мер, чтобы воспрепятствовать внезапному нападению и быть готовыми имеющимися средствами предотвратить захват штаба полка.
Это было особенно важно для полка связи группы армий, потому что в нашем штабе находилось много строго секретных материалов.
Доктор ШТАМЕР: Вы служили в 537м полку связи. Существовал ли 537й строительный батальон, с тем же номером?
АРЕНС: В течение времени, когда я был в группе армий «Центр», я не слышал ни о каком подразделении с тем же самым номером и не думаю, что такое подразделение существовало.
Доктор ШТАМЕР: Кому Вы были подчинены?
АРЕНС: Я был непосредственно подчинен штабу группы армий «Центр» во время всего периода, когда я служил в армейской группе. Моим начальником был генерал Оберхаузер.
По поводу обороны, штаб полка связи и его первый батальон, который был в тесном контакте с полковым штабом, время от времени подчинялся коменданту Смоленска; все приказы, которые я получал от вышеупомянутого коменданта, проходили через генерала Оберхаузера, утверждавшего или отменявшего использование полка для данных целей.
Иными словами, приказы я получал исключительно от генерала Оберхаузера.
Доктор ШТАМЕР: Где находилась Ваша часть?
АРЕНС: Я подготовил рисунок с расположением штаба к западу от Смоленска.
Доктор ШТАМЕР: Я показываю Вам рисунок. Пожалуйста, скажите нам, это Ваш рисунок?
АРЕНС: Тот рисунок был сделан мной по памяти.
Доктор ШТАМЕР: Теперь я хочу показать Вам второй рисунок. Пожалуйста, также взгляните на него и скажите, отражает ли он реальную картину положения вещей?
АРЕНС: Можно мне кратко объяснить Вам этот рисунок? Большое красное пятно в правом краю город Смоленск. К западу от Смоленска, и с обеих сторон дороги на Витебск, располагалось командование группы армий вместе с корпусом ВВС, это к югу от Красного Бора. На моем рисунке я отметил фактическую область, занятую командованием группы армий «Центр».
Часть моего рисунка, обведенная темной линией, была очень плотно занята войсками, которые находились непосредственно под армейской группой; едва ли в той местности пустовал хоть один дом.
Штаб моего полка находился в так называемом молодом Катынском лесу. Он обозначен на рисунке белым пятном, охватывающим около 1 кв. км. большого леса и являющегося частью всего леса вокруг Катыни. На южном краю этого маленького леса находится так называемый Днепровский Замок, который и был местонахождением полкового штаба.