Пламя в джунглях

— Нет, Рэджи. Не хочу, чтобы выделяли меня из остальных. Продукты следует распределять справедливо, поровну.

— Я здесь не причем, провалиться мне на этом месте! Это все ублюдок Бичер. Он запретил давать твоим людям что-либо из того, что нам доставляют. Говорит, так распорядилось командование.

— Поделитесь хотя бы с детьми! Разве не видите, как у нас трудно с продовольствием? Урожай еще не созрел. Вы объедаетесь, а кругом голодают люди, те самые люди, которые делились с вами последним куском хлеба, когда самолеты не знали сюда дороги. Эх вы!

— Но что делать, если все в руках Бичера! А он…

— «Бичер, Бичер!» Солдаты — это одна семья, пойми! В ней все делится поровну: горе и радость, кровь и вино, пули и хлеб. А вы не солдаты, а коммерсанты какие-то: там выгодно, здесь — нет, тому дать — он платежеспособен, этому отказать — он несостоятелен.

— О’кей, командир! — Рэджи недовольно поморщился. — Ты же свой в доску! Так чего шумишь, прикидываешься? Тебе привет от Боба.

— Какого Боба?

— Брось ломаться! От Роберта Морроу — нашего с тобой шефа.

— Ничего общего у меня с ним нет. И никакой я вам не свой. Эти свои хотели арестовать меня там, в Индии.

— Ты сам виноват — неосторожно вел себя.

— Не понимаю.

— Перехватили твое письмо на родину и узнали, что ты советский.

— Но советские — ваши союзники, вместе воюют против фашистов.

— Ты наивен, Ал! Союзники — это для газет и дипломатов. А в жизни все по-другому. Ты проник в святая святых бриттов — Индию и Бирму. Они даже нас пускают сюда с боязнью — нужда заставляет, пропадут без нашей помощи. А ты же советский. Ты один страшнее бомбы. Советский, значит Ленин, революция, экспроприация. А у тебя к тому же сотни отважных молодцов. Вот и подумай, спится ли сейчас Черчиллю с такой занозой у сердца, как ты. Наш шеф смог лишь предупредить тебя там в пути, да навязать свой план — брать тебя в Димапуре, чтобы дать время улизнуть. Большего он не в силах был сделать. Здесь хозяева англичане.

— Ах вот оно что! Я ваш должник. Чем я должен отплатить за услугу? Что вы хотите от меня?

— Шеф запрашивает: будешь ли ты работать с нами заодно? Настало время дать определенный ответ. Для нас, американцев, безразлично, какой ты национальности. Русские нам даже больше нравятся — боевые ребята.

— А что это значит «работать с вами»?

— У нас общая цель: нести свободу и демократическое руководство всем народам. На этой основе мы — союзники. На западе наши солдаты, американцы и русские, воюют рука об руку против немцев. И на Востоке так должно быть. Сейчас нам нужен от тебя пустяк: не трогайте на завтрашнем собрании американцев. Берите Бичера и делайте с ним, что хотите. Кстати, он и предал твоего друга Гаро.

— Не я устраиваю совет племени, а вождь и старейшины. Племя хочет знать правду. Кого найдет виновным, тот и ответит.

— Пойми ты, наивный человек! Бритты замышляют против тебя недоброе. Только мы, ами, можем спасти тебя от несчастья. Держись нас!

— Благодарю за совет! Но я не продаюсь. Я ваш союзник, поскольку у нас общий враг, и хочу сообща с американцами и англичанами бить этого врага. Переходить на службу к твоему шефу или другому хозяину не собираюсь.

— Выходит, завтра все-таки состоится суд? Черномазый дикарь запачкает мое имя, а ты даже не вступишься?

— И ты так говоришь о тех, кого хочешь освобождать! — возмутился Алекс — У тебя два лица, Рэджи. Какое из них настоящее? Суд нага справедлив. И я не стану на защиту преступника, даже если им окажется мой начальник штаба.

Рэджи внимательно посмотрел на Алекса. Потом положил тяжелую руку ему на плечо и твердо сказал:

— Благодарю за откровенность, командир! Видит бог, я сделал все, чтобы ты вошел в наше братство и находился под его щитом. У тебя крепкая хватка и верное сердце. Мне не хотелось бы быть твоим врагом. Ну, прощай!

Наконец Алекс попал домой. Поужинал. Посидел у тлеющего очага. Гаудили сидела рядом. Они молчали, испытывая какое-то беспокойство. За дверью заунывно свистела флейта, наводя тоску.

Уже давно спала Маури, укачав их сына, а они все сидели и молчали. Вдруг послышалась возня, и в комнату ворвался Рики Рам. В левой руке — смоляной факел, в правой — сверкающий дах. Остановился у очага. Алекс медленно поднялся, сжимая кулаки. Но Гаудили выскочила вперед. Она раскинула руки, загораживая мужа.

— Нет! Нет! Убейте лучше меня! Не дам! Не троньте его!

Рики Рам не обращал на них внимания. Он высматривал что-то внизу.

— Вот она, гадина, — вскричал командир штабных гурков, показывая блестящим дахом на пол. Там в центре комнаты поднимала свою страшную голову королевская кобра.

Змея застыла на миг в своей грозной позе. Потом медленно двинулась на Рики Рама. Тот замер, напружинившись.

Алекс тоненько свистнул, и кобра повернула голову на звук. Этого было достаточно, Блеснул дах, обезглавленная змея закрутилась на полу.

— Спасибо, дружище! — подошел Алекс к отважному командиру. — Я обязан тебе жизнью.

— Спасибо и тебе, кадонги! Если бы ты не свистнул, мне было бы худо.

— Пойдем на воздух, Галюша! Успокойся, дорогая! — Алекс обнял дрожащую Гаудили.

У порога в растерянности стоял Джонни. У его ног лежал на спине человек, вцепившись себе в горло.

— Слегка ударил — и готов, — смущенно оправдывался ординарец.

Удар очевидно пришелся в адамово яблоко и оказался смертельным. Это был индиец из группы Билла. Алекс вспомнил: он перебежал к ним из армии Субха Чандра Босса, формируемой из военнопленных индийцев под покровительством японского командования.

— Возьмите на память! — протянул Рики Рам Алексу тростниковую свирель. — Этой штучкой предатель вызвал кобру. Вон и корзина в углу. Спокойной ночи!

— Ах, любимый, как я перепугалась за тебя! — Гаудили обняла Алекса, посматривая снизу вверх широко раскрытыми темными глазами.

— Все уже позади. А где же Маэлите? Что-то ее не видно.

— Маэлите простилась, ушла от нас. И ничего не сказала, куда, зачем.

— Бедная, она так переживает гибель Гаро.

Маэлите вернулась к Биллу. Когда со своими женщинами она вошла в морунг, где жили его люди, там шла очередная попойка. Билл, увидев их, приподнялся за колченогим столом, моргая осоловелыми глазами.

— Братцы! — рявкнул он и грохнул по столу так, что подпрыгнули баклаги с ромом. — Наша Мэри вернулась! Ура-а-а!

Все столпились вокруг пятерки женщин. Хохотали, наступая, тянулись к ним, пока Билл не закричал, размахивая огромными руками:

— А ну разойдись! Это вам не куклы Бродвея. Разойдись, кому говорю!

Буйная ватага постепенно рассосалась по углам. Билл пригласил женщин поужинать. Придвинул им открытые банки с консервированной колбасой, сгущенным молоком, шоколад, галеты. Давно уже так вкусно не ужинали женщины.

Стив и Даниэль ушли спать. За столом остались Рэджи, Бичер и Билл. Они таинственно переговаривались. Маэлите, не подавая вида, внимательно прислушивалась к заговорщикам. Чуткое ухо ее лишь один раз уловило имя Гаро, и сердце мгновенно отозвалось: они! Их снова трое, трех называли и тилое, и среди них этого «Золотого дьявола». Она все больше убеждалась: именно эта троица подстроила ловушку ее Гаро. Они — предатели. Маэлите проследила, за какой дверью скрылись Бичер и Рэджи.

Был поздний час. Все уснули. Клевали носом и подружки Маэлите. Билл подсел к Маэлите, заглянул ей в глаза.

— Горюешь о покойнике, эх! Думаешь, я навел крыс на Гаро? Из-за тебя? Ха, девочек мне хватает. Даже жена есть: Джекки. Не веришь? Она скучная, возится все со своим щенком. Уверяет, что мой. Ха-ха! Чепуха. У меня, и сын? Фуй! Нет, ты послушай! Всю кашу заварил тот долговязый англэ Бичер. Он мастер на такие штучки, хэк… Гаро мешал ему. А мне что нужно? Побольше жратвы и рома. Я простой парень, без всяких фи… фиглей… миг…

Американец шептал ей в самое ухо, пересыпая речь непонятными словами. Потом хмыкнул и отвалился, пьяно икнув. Засвистал носом, уронив голову на стол.