Страница 99 из 104
Бонд сообразил что пулеметчик, скорее всего, находится в надстройке палубы, и осторожно, короткими перебежками бросился на корму. У него был план, рассчитанный на везение,—другого выхода не было, ребята ничего не могли сделать, их было слишком мало.
Бонд добрался, наконец, до люка и нырнул в трюм. Здесь в контраст с ярким солнечным светом палубы стоял полумрак. Двигаясь ощупью, Бонд стал пробираться вперед, все время ощущая какой-то странный, ни на что не похожий запах; он исходил, казалось, отовсюду. Им была пропитана вся фелюга насквозь.
Бонд споткнулся и, не чувствуя под собой опоры, схватился руками за скобу на стене. Фелюга сильно накренилась, и Бонд, перекатившись, дернул за скобу. Это был подвесной шкафчик, и его содержимое — легкий белый порошок, похожий на крахмал, запорошил Бонду лицо. Он чихнул и стал отряхивать плечи и лицо. Провел языком по губам. Коломбо не врал — опиум.
Бонд дернул за следующую скобу — опять порошок, но на этот раз зерна были крупнее, зеленоватого цвета — гашиш!
Фелюга была набита наркотиками! Их тут было столько, что деньги для обороняющихся не имели значения,— сбыв этот транспорт, они становились богачами.
Бонд быстро прикинул — от Албании до Италии не так уж далеко. Оттуда, в сигаретах, в Америку, Англию, Францию, и концов нет. Все мелкие скупщики молчат как рыбы; вернее, что они могут сказать — обрисовать портрет щучки покрупнее и покаяться в семи смертных грехах!
А эта зараза уже захватила Америку. Теперь министр здравоохранения — «М» давал Бонду прочесть заключение комиссии при Министерстве — считает, что наркотики захватили и Англию. Половина подростков до восемнадцати лет в английских школах курит марихуану и гашиш. Эти белые кристаллики станут предметом торга и помогут не одной тысяче ребятишек отправиться в колонию или на тот свет. Один парнишка, тринадцати лет,— Бонд читал в отчете — на суде после убийства своего товарища по классу рассказывал:
— Нам эта скотина давала только полторы лопаточки для чистки ушей, а мне так и вовсе одну. Я ему был много должен. А мне нужно полторы или две. Вот почему у других ребят укол действовал больше! А когда укол кончается, хочется еще — зверски, страшно! Просто локти себе кусаешь, кричишь, а где у меня деньги? Отец больше не дает. Вот я его и стукнул железкой, видел, что у него есть унт, он сам хвастался...
Мальчишке дали десять лет. Бонд передернул плечами. В этой фелюге было много того, что искалечит этим мальчишкам судьбы, а может, и лишит жизни. Бонд не чувствовал себя ни рыцарем, ни героем. Он делал свое дело и, по возможности, старался, чтобы люди вокруг оставались в живых...
Крики на палубе теперь были все более отчаянными, пулеметчик свое дело знал. Действовать надо немедленно, и Бонд, в три прыжка одолев безлюдный коридор, вылетел на ослепительное солнце.
Расчет оказался верным. С тыла согнувшегося у пулемета человека прикрывало только трое. Прижав автоматы к животу, они сосредоточенно вели веерный огонь.
Бонд упал и, стреляя во время падения, обезопасил себя от двоих, Третий схватился за голову, и лицо его стало похожим на маску красной смерти — пуля Бонда попала ему в висок. Кровь заливала его нелепо загребавшее ногами тело, смуглую волосатую грудь, проконопаченные доски палубы.
Пулеметчик лежал, расставив ноги, и только нелепо уткнулся лицом в палубу, получив пулю в затылок. Драка затихала.
Парни Коломбо — те, что были в состоянии передвигаться, собрались около убитого пулеметчика. Коломбо с улыбкой шагнул вперед и протянул Бонду руку.
— А вон и Кристатос!
На черной дороге послышался шум отъезжающей машины. Человек, сидевший за рулем, старался пригнуться как можно ниже. Машина неслась вверх, дорога петляла среди горных кустов, как серпантин. Кристатос то пропадал, то вновь появлялся в цветущей зелени.
Это было похоже на стрельбу по движущейся мишени, но никто не мог сорвать главный приз — слишком уж резко извивалась тропа. Бонд стрелял с колена, вымещая в этой стрельбе всю свою ненависть к тем, кто послал того парнишку в тюрьму, к тем, кто дает десятилетним девочкам невинные «конфетки», а потом, став постарше, они рожают уродов, к тем, кто вкладывает в руки подростков кастеты и самодельные бомбы, и к тем, чьим главою был этот человек, низко пригнувшийся к рулю белой гоночной машины, к главному Дьяволу...
Мотор ревел, и человек уже почти проскочил мимо очередного куста, как вдруг Бонду удалось поймать его на мушку. Выстрел заставил Кристатоса разжать руки, до этого лихорадочно стискивавшие руль, и он, как-то вскинувшись на месте, упал головой на рулевое колесо. Машина, потеряв управление, по инерции проехала, вернее, пролетела еще несколько метров и со склона обрушилась в море, где и исчезла.
Это было жуткое зрелище. Казалось, покойник гонит свой белый лимузин прямехонько в ад.
Бонд отвернулся. То, что американцы доверяли этому человеку, не делало им чести. Но то, что он сам попался на эту удочку, не делало чести и ему самому...
Что поделаешь — Бонд исполнял приказы, а приказ «М» связаться с Кристатосом исходил из Госдепартамента. «Они там вечно думают, что деньги решают все. Иногда, конечно, так и есть, но в данном случае...»
Бонд не успел сообразить, как очутился в объятиях Коломбо. Он хлопнул его по спине и сказал:
— Друзья мои! Если бы не он, то не только Линци и Каро остались бы здесь навсегда, но и многие другие. Он заткнул грязную пасть этой свинье Кристатосу и отправил его прямой дорогой на небеса! Пер Бакко! Он достоин гимна!
И к величайшему удивлению Бонда, сводный хор под предводительством Коломбо грянул: «Правь, Британия, морями!»
Ребята знали только один куплет, но Бонд был тронут. Он посмотрел на Коломбо, на его перепачканное в крови лицо и в который раз вспомнил старую пословицу: «Если ты смотришь на овцу в первый раз и она тебе нравится, значит, ты верно смотрел».
После торжественного обеда, где, конечно, не было забыто и «Кьянти», на палубу прибыла делегация местных властей и полиция. О, разумеется, таможенный контроль выразил свою благодарность за чистую работу и так далее, но по глазам этих чиновников было видно, что они посылали Коломбо и его шайку ко всем чертям,— те выдрали у них из горла хороший кусок.
«Коломбина» готовилась к отплытию, поднимали якорь. На берегу собралась небольшая толпа местных жителей из ближайшей деревушки.
Они, конечно, слышали стрельбу, но благоразумно сидели по домам, не сгорая от любопытства.
Неожиданно один из местных ребятишек что-то выкрикнул и замахал руками. Окружающие Бонда мужчины так и покатились, держась за бока от хохота.
— Что он сказал? — обратился Бонд к одному из них.
— Он сказал,— ответил тот, все еще смеясь,— чтобы мы приезжали к ним еще. Мы им понравились гораздо больше, чем ковбои из американских боевиков.
Бонд улыбнулся.
«Коломбина» шла при полном ветре под всеми парусами. Ребята молча делали свое дело, а Бонд сидел на баке, глядя прямо перед собой. Коломбо присел рядом.
— Ты мне нравишься, мальчик. Очень нравишься. Хочешь, я скажу тебе еще одну штучку, а? Она тебе понравится, увидишь. Знаешь, откуда шел весь этот товар?
— Италия, Африка.
— Фью! Нет, Россия!
— Что?!
— А ты думал? У них огромные плантации мака на Кавказе, в Киргизии, Туркмении. Они выращивают зелье, потом переправляют его за границу. Это деньги, не спорю. Но главное для них не это. У них есть огромный план идеологической и психологической войны против Запада. Не спорю — придумано хитро: ослабить, отвлечь молодежь, обескровить ее и уничтожить физически и морально. Албания наиболее удобная база. Отсюда в Италию, а от нас — весь мир, ого! К счастью, моя страна не сыграла такой роли в этом чертовом плане. То есть она бы, конечно, сыграла, если бы ты дал Кристатосу возможность серьезно взяться за дело. Я знал, что он связан с Москвой, но просто убрать его не мог. Меня могли бы в свою очередь отправить к праотцам. Я предпочел подождать тебя, сынок, и дать тебе на месте разобраться, что к чему. Ты все правильно понял, и вот — тут он протянул Бонду ключ с жестяной биркой, которые вешают на ключи в отелях,— вот твоя награда, вернее — приз.