День гнева

— Твоя задача не допустить этого!

Еве снова не спалось. Она забралась на подоконник с ногами, обхватила маленькую подушку руками, прижав ее к животу, и смотрела на спешащих домой людей. Постепенно улица становилась все пустынней. Гасли огни в окнах домов. Реже раздавался шум работающего двигателя. На город опустилась ночь.

Ева сама не заметила, как задремала, прислонив висок к стеклу. В коридоре поскрипывали половицы, точно кто-то невидимый ходит под дверью спальни. На кухне затрещал холодильник, на несколько минут разогнав ночную тишину. Стоило ему смолкнуть, как она заняла причитающееся ей место. Часы содрогнулись и пробили час ночи. От громогласного "бум" дом встрепенулся ото сна, но стихло эхо удара, и он снова погрузился в дрему.

В дальнем углу за кроватью кто-то копошился. Оттуда доносилось еле различимое гудение, точно включился системный блок. Но лампочка на черном ящике не горела синим, а значит, компьютер не работал. Гудение нарастало, неторопливо обретая форму. Вскоре в его рокоте можно было различить первые протяжные ноты. Прошло еще некоторое время, и низкий гул превратился в жужжание, словно под кроватью спрятался рой мух.

Первый лучик окрасил пол в золотистый цвет. Сначала одна полоса разогнала тень, но вскоре за ней последовали другие, а потом еще и еще. И вот уже вся комната залилась светом. Он пульсировал как сердце. Постепенно сердечный ритм убыстрялся, будто его хозяин с шага перешел на бег. И вот уже свет мигал так часто, что вздумай кто-то на него посмотреть, у него зарябило бы в глазах.

Один за другим из-под кровати вылетели странные светящиеся жуки. Некоторые приняли бы их за светлячков из-за фосфоресцирующих брюшек, но в природе не существовало подобных экземпляров. Жуки кружились по комнате, словно исполняли ритуальный танец. Они метались из стороны в сторону, пока один из них не заметил девушку, спящую у окна. Вспыхнув чуть ярче обычного, он подал знак своим товарищам и те ринулись на зов.

Не прошло и минуты, как все жуки собрались рядом с Евой. Их нестройные ряды принялись складываться в фигуру. Если приглядеться, то в ней можно было различить ноги, руки, туловище и даже голову. Жуки сбились в кучу и приняли вид светящегося человека. Он протянул руку к девушке, едва касаясь ее щеки. Из самой сердцевины роя послышался шепот. Казалось, он преодолевал огромное расстояние и миллионы лет, чтобы добраться до этой комнаты.

— Ева, — почти неслышно позвал голос, судя по тембру принадлежащий женщине.

Веки девушки чуть дрогнули, но она не проснулась. Силы стремительно покидали странное существо. Фигура распадалась на составные части. Жуки как листья с деревьев по осени опадали на пол и гасли, потеряв волю к жизни. Их тела превращались в пепел, а он в свою очередь растворялся в темноте, становясь ее неотъемлемой частью.

Ева вздрогнула и проснулась. Сердце беспокойно стучало. Во сне почудилось, будто кто-то звал ее по имени. Она окинула взглядом комнату, пытаясь установить, что ее разбудило. Но спальня выглядела как обычно. Ева перебралась с подоконника на кровать и снова погрузилась в сон.

Следующим утром у Евы было лирическое настроение. Ей хотелось быть доброй и милой ко всем без исключения. Она спустилась вниз и, не застав никого в столовой, прошла на кухню. С недавних пор она перестала бояться Виталика. Понадобилось месяц прожить с ним под одной крышей, чтобы уяснить: он безобиден, как новорожденный котенок. Она жалела его, видя, как над ним постоянно издеваются другие члены семьи. Даже Макс не упускал случая подколоть менее агрессивного брата. Вероятно, поэтому Виталик так растолстел. Он пытался заесть обиду и унижение.

Застав парня на кухне, Ева придвинула стул и села напротив него. Их разделял широкий стол. В такой позиции она чувствовала себя в безопасности.

— Тебе не надоело вечно сидеть здесь? — спросила она, подперев щеку рукой.

— Я занят делом, — прочавкал Виталик. Даже во время разговора он не отрывался от еды.

— По-твоему, это важное дело, — она брезгливо приподняла со стола обертку от гамбургера, а потом разжала пальцы, позволив той упасть. — Есть куда более интересные занятия. Уж поверь мне.

— Если я не буду кушать, то не смогу контролировать себя, — без обиняков заявил Виталик.

Он был самым откровенным из братьев. Еве посчастливилось напасть на золотую жилу. У него можно спросить все, что угодно и кто знает: вдруг он скажет правду?

— Значит, тебе надо постоянно кушать, чтобы чего-нибудь не натворить. А что случится, если ты сядешь на вынужденную диету?

Виталик открыл рот, собираясь ответить, но внезапно в его глазах мелькнуло некое подобие мысли. Он хитро прищурился.

— Алекс предупреждал, что ты будешь приставать с расспросами. Он велел ничего тебе не говорить.

— Но ты же ненавидишь Алекса! — напомнила Ева, от обиды кусая губы.

— С чего ты так решила?

— Он обозвал тебя инфузорной туфелькой, — уроки биологии не прошли даром: Ева вспомнила название одноклеточного организма.

— Я не знаю, кто такая эта туфелька, — проворчал Виталик, — но с тобой я говорить не буду. Если хочешь что-то выяснить, спроси у Алекса.

Вот и жалей после этого убогих! Ева была раздражена сверх всякой меры. Виталий посоветовал ей обратиться к Алексу. Что ж, так она и поступит. И на этот раз он от нее не отвертится.

Вышагивая как солдат на плацу, она поднялась на второй этаж. Около комнаты старшего брата ее одолели сомнения. Стоит ли ввязываться в эту авантюру и навлекать на свою голову новые неприятности? Алекс был далеко не подарком. Что если он болезненно отреагирует на проникновение в его комнату? В этом случае хорошей трепки ей не избежать. Кожа Евы отлично помнила его тяжелые руки. Синяки после его хватки заживали больше недели.

Ева попятилась, но непокорный характер, что достался ей в наследство, видимо, от отца, взял свое. Тряхнув головой, она отогнала последние сомнения и, не размениваясь на стук, распахнула дверь.

Из-за плотно задернутых штор в комнате, несмотря на позднее утро, царил полумрак. Кровать была не застелена, и в первую секунду Ева подумала, что Алекс, вероятно, еще спит. Она остановилась на пороге, не зная как поступить: пройти вперед и разбудить парня или шагнуть назад в коридор, осторожно прикрыть за собой дверь и надеяться, что он не заметил ее наглости. Второй вариант нравился ей куда больше, и она уже собралась претворить его в жизнь, когда поняла, что на кровати Алекс не один.

Через мгновение она пожалела, что с некоторых пор превосходно видит в темноте. Ведь рядом со старшим братом была не кто-нибудь, а Вика! Ко всему прочему молодые люди не спали, а самозабвенно целовались, словно не было в их ДНК общих аллелей.

— О боже! — с трудом выдавила из себя Ева.

Первой к ней обернулась Виктория. На припухших от поцелуев губах играла циничная усмешка.

— Не упоминай имя Бога всуе. Он может обидеться. Поверь, ты не захочешь иметь такого врага, — голос Виктории звучал обыденно. Она села, завернулась в простыню и жестом пригласила Еву войти. — Заходи, раз уж пришла.

— Это отвратительно!

— Не вижу ничего отвратительного в удовлетворении дарованных нам природой инстинктов, — Алекс встал с постели, и Ева зажмурилась, так как он был в чем мать родила.

Правда она успела невольно заметить какая гладкая у него кожа, широкая спина и узкие бедра. Ева прикрыла глаза руками, чтобы избежать искушения подсмотреть. По донесшимся до нее звукам, она поняла, что парень одевается. Когда он покончил с этим занятием, она боязливо приоткрыла глаза.

— Дело не в инстинктах, а в том с кем ты их удовлетворяешь, — заявила Ева, осуждающе поглядев на Вику. Смотреть на нее было куда проще, чем на Алекса в джинсах и с оголенным торсом. Хуже всего то, что парень отлично видел, в какое замешательство Еву приводит его вид, и ему это доставляло удовольствие.

— Вы же брат и сестра! — не выдержав, выкрикнула Ева. Мир вокруг сошел с ума, и только она одна еще способна здраво мыслить.