День гнева

Ольга Грибова

Реквием. День гнева

Книга первая

Часть 1. Kyrie eleison ((греч. "Господи, помилуй") — часть католической заупокойной мессы)

Ибо пришел великий день гнева Его,

и кто может устоять?

Глава 1. Бойтесь данайцев, дары приносящих

Мужчина преклонных лет сидел в обитом парчой кресле, на сгорбленные плечи кто-то заботливо накинул плед. Старик навис над кубком из обсидиана, на дне которого мерцал голубоватый огонь. Периодами тот вспыхивал чуть ярче, языки пламени взмывали над чашей, едва не опаляя седые волосы. Тогда старец распахивал беззубый рот подобно аквариумной рыбке и жадно глотал огонь.

За этим делом его и застал гость: мужчина, на вид не старше сорока лет, прошел к креслу и замер перед ним в подобострастной позе, почтенно склонив голову. Несколько минут он терпеливо ждал, пока на него обратят внимание.

Наконец, старик покончил с содержимым кубка. Не открывая глаз, он устало откинулся на спинку кресла. Лицо старца было испещрено морщинами и напоминало скомканный лист бумаги, руки тряслись, дыхание со свистом покидало легкие. Он доживал последние дни. В нем не осталось ни капли жизненной силы.

— Ты нашел ее? — голос старика вибрировал от немощи.

— Думаю, да, сир. Она идеально подходит. На этот раз все непременно получится.

— Восхитительно. Мы так долго этого ждали, — потрескавшиеся губы старика изогнулись в подобие улыбки. — Учти, если что-нибудь пойдет не так, то следующую сотню лет ты проведешь в огне.

Желая подкрепить слова делом, старец приподнял отекшие веки. На долю секунды мужчина увидел его глаза — яркие, полные энергии, властные. Глаза истинного владыки, чьи руки крепко держат бразды правления. Именно перед такими взглядами склоняются люди.

Мужчина отвернулся и посмотрел на стену. Алое зарево от костров окрасило и без того мрачную комнату кровавыми всполохами. Он пригладил темно-каштановые волосы, спрятал руки за спину и сжал кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах. Сотня лет в огне − такого будущего он не пожелал бы и заклятому врагу.

— Все будет в порядке, сир. Она не сможет мне отказать. Я позаботился о том, чтобы ее жизнь была сущим адом.

— Адом? — старик издал каркающий звук, отдаленно напоминающий смех. — Уж в этом ты знаешь толк.

Лиза с подносом, доверху наполненным грязной посудой, лавировала по узкому проходу между столиками. Кафе, где она работала, славилось низкими ценами, отвратительной едой и огромным выбором горячительных напитков. Постоянные клиенты были под стать заведению. Линялые шторы на окнах, сальные скатерти и липкий пол их не беспокоили. Единственное, что их волновало: наличие дешевой выпивки и еще, пожалуй, молодая симпатичная официантка.

Огибая угол очередного стола, Лиза замешкалась. Она подняла поднос повыше, чтобы видеть, куда ступает. В этот момент один из посетителей заскучал по женскому теплу и решил, что неплохо будет ущипнуть девушку за аппетитный зад. Этот инцидент стал достойной кульминацией вечера.

Между тем день Лизы не задался с утра. Сперва она поссорилась с отцом и едва унесла из дома ноги. Папаша что-то кричал вслед, но она не прислушивалась, и так ясно, что по возвращении ее ждет серьезная трепка. Вот бы старого козла переехал грузовик! Тогда она получит долгожданную свободу. Одна беда: Лиза не верила в сказки и добрых фей, что исполняют заветные желания.

На работе выдался суматошный день. Она с обеда бегала, как заведенная, а хозяин как обычно был недоволен. Проблема не в том, что она не справляется, просто не стоило ему отказывать. Но ее выворачивало наизнанку при одном воспоминании о потных ладонях, тискающих грудь, и тошнотворном чесночном запахе изо рта босса. Страх потерять работу отступал перед отвращением.

И теперь этот щипок. Нет, Лиза, конечно, привыкла к подобному вниманию за время работы в кафе, но это было так не вовремя. Вздрогнув от неожиданности, она на секунду потеряла равновесие и заваливалась на стол. Гора посуды медленно поехала с подноса. Лиза с ужасом наблюдала за тем, как тарелки бьются о пол. Осколки и комья пищи разлетались в стороны, как водяные брызги.

На шум в зал выбежал хозяин. Стоило взглянуть на него и Лизу замутило. Толстая шея босса покраснела, лицо пошло пятнами. Он открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать, но не издавал ни звука, точно внезапно онемел.

— Уволена! — наконец, хозяин справился с душившим его гневом. — Ты уволена!

Жирный палец указывал на Лизу. Она вздохнула и прикрыла глаза. Вот и нашелся повод избавиться от нее. На место Лизы возьмут другую девушку, и уж она-то будет посговорчивее.

Из кафе она вышла в форменной одежде официантки. Хозяин великодушно разрешил оставить себе заляпанную пивом блузку и узкую юбку до колен. Кроме этого наряда у Лизы было лишь одно платье, джинсы и пара футболок, так что прощальный подарок пришелся кстати.

Домой возвращаться не хотелось. Там ждал тиран-отец, забитая неврастеничка-мать и обшарпанные стены ее комнаты. Лиза отдалась на волю ногам и брела, не разбирая дороги. Луна спряталась за тучи, и только редкие фонарные столбы освещали дорогу. Летняя ночь оказалась неожиданно прохладной. Лиза обхватила себя за плечи, сберегая тепло.

Ноги привели к единственному в округе мосту. Присев на скамейку напротив перил моста, Лиза сложила руки на коленях. Какое будущее ее ждет? Она не знала, как вырваться из замкнутого круга никчемной жизни. Уехать? Но куда? У нее нет денег, нет образования, нет родных, которые могут ее поддержать. У нее вообще ничего нет.

Лиза склонила голову и прикрыла глаза ладонями. Мир к ней несправедлив. Она старается изо всех сил. А что в ответ? Каторжная работа за гроши. Да и ту она умудрилась потерять. Замкнувшаяся в своем мире мать, униженная и истерзанная до такой степени, что превратилась в безвольное животное. Отец, чуть ли не ежедневно избивающий ее. На руке немного повыше локтя красовался огромный кровоподтек — последний сувенир от папочки. Он достался ей за то, что она не пожелала отдать ему чаевые. Страшно представить, что он сделает, узнав, что она потеряла работу. Чьи деньги он будет тратить?

Ни одного проблеска надежды. У нее нет будущего. Эта мысль прожгла Лизу, как удар молнии. Она убрала руки от лица и посмотрела на перила моста. Стоит ли такая жизнь того, чтобы ее беречь?

— Я бы не стал этого делать.

Лиза едва не вскрикнула, услышав приятный баритон. Она повернула голову и встретилась взглядом с мужчиной. Как она могла не заметить, что рядом с ней на лавочку кто-то сел? Наверное, слишком погрузилась в собственные мысли.

На незнакомце был дорогой костюм. В до блеска начищенных ботинках отражался свет фонаря. От мужчины пахло туалетной водой, но из-под верхнего слоя приятного аромата пробивался противный душок. Лиза отчетливо вспомнила, как отец в детстве привел ее на скотобойню, где когда-то работал. Ее чуть не вырвало от удушливого металлического запаха свежей крови.

— Сергей.

Мужчина протянул руку для знакомства, и она невольно отметила, что у него идеально чистые и ровно подстриженные ногти. Для их маленького городка, где единственным развлечением на выходные было напиться до белой горячки, мужчина с маникюром был сродни снежному человеку, спустившемуся с гор к людям.

Лиза побоялась коснуться предложенной ладони. Еще минуту назад она всерьез подумывала о самоубийстве, а теперь испугалась за свою жизнь. Одна, в безлюдном месте, ночью, неизвестно с кем.

Незнакомец убрал руку, очаровательно улыбнулся и откинулся на спинку скамьи. Следовало отдать ему должное, он был хорош собой: на вид около сорока лет, темные волосы, блестящие в скудном свете фонаря, строгий профиль и глаза… Лизу заинтересовали глаза. Цвет у них был уж больно странный — аквамарин. Такого оттенка зеленого в глазах людей она прежде не встречала.