Мангуп

Глава 9. На дорогах войны.

     Отряд Александра прибыл на резервную базу, и сразу приступил к патрулированию проходящих мимо дорог. Совсем недавно этими местами прошла армия белербея Румелии Сулеймана-паши. Сожжённые сёла, полное отсутствие фуража и продовольствия. На следующий вечер разведчики доложили, что вблизи есть пустой и совершенно не разрушенный замок местного боярина. Уже стемнело, когда Александр, Теодорик и Раковица в сопровождении пятидесяти всадников подъехали к замку. Он возвышался на высокой горе, со всех сторон обрамлённой подступившими вплотную лесами. Ворота и все двери были распахнуты. Во дворе и в холодных нетопленных комнатах лежали посечённые мечами замёрзшие трупы её прежних обитателей. Александр приказал произвести отпевание и захоронить трупы за территорией замка. Стены крепости не пострадали. Их не обстреливали из пушек. Было непонятно, каким образов турки умудрились взять такую внешне неприступную крепость. Ров, который окружал замок с пологой стороны горы, был сухой и неповреждённый. И только когда Александр и Тео спустились в подземелье, они увидели распахнутые двери тайного подземного хода. Турки каким-то образом узнали о наличии подземного хода и по нему проникли в замок.

Александр с Теодориком поднялись в боярские покои, вошли в столовую. Полы столовой были украшены красивым паркетом, выложенным из древесины разных пород. На длинном массивном деревянном столе лежал тёмно-бордовый ковёр. Возле стола стояли четыре тяжеловесных стула с кожаной обивкой, украшенные гвоздями с широкими серебряными шляпками. На столе – четыре пустые тарелки, пустые чаши, два подсвечника со свечами, глиняный горшок с замёрзшей в нём водой. На стене висел огромный ковёр с вытканной сценой охоты на дикого вепря. Несколько картин в тёмных тонах украшали другие стены. Подставка для оружия была пуста. Теодорик воткнул в свободное гнездо свою рогатину – мощное короткое копьё с лезвием наподобие листа лавра, сел на стул, и положил руки на промёрзший стол.

     – Хорошо бы печку затопить,– предложил он.

     – Ты думаешь здесь остаться?– спросил Александр, и присел на соседний стул.

     – А что, славное местечко. Во дворе колодец с питьевой водой. Всё цело, только запасов нет: Всё османы унесли. Так ведь у нас кое-что есть. Почему бы нам не пожить нормально, как люди живут.

     – Хорошо бы, но ведь османы не дадут. Тут же пронюхают, и обложат нас как диких зверей. Так и просидим до конца войны, ничего не сделав для победы.

     Александр и Теодорик посмотрели друг на друга и рассмеялись:

     – Ты тоже об этом подумал?– спросил Александр.

     – Конечно. Ведь именно таким способом мы разбили турок у своей прежней базы.

     – Отлично! Будем ловить османов на живца.

     Вошёл Раковица. Он сел за стол, заглянул в пустую чашу и с сожалением перевернул её вверх дном.

     – Сорок семь трупов. Сам боярин, вся его семья, слуги, их семьи. Сволочи!

     – Ничего, боярин, мы отомстим за твоих земляков,– сказал ему Тео.

     – Как? У вас есть план?

     – Конечно. Мы посадим здесь тебя, и подождём, пока турки не клюнут на живца.

     Раковица рассмеялся.

   – Какой из меня живец? Я худой, неаппетитный.

     – Зато род твой боярский. Не безродного же Рареша сажать. Кому он нужен, этот Рареш?

     – Так давайте Урекяну посадим. Его род из духовных. Пусть турок обращает в христианство.

     – Нет, Урекяну слишком большой зануда. С ним в замке все наши воины от тоски перемрут. Они предпочтут лучше туркам сдаться, чем продолжать терпеть Урекяну. А ты боярин весёлый, песни поёшь. Будешь за живца,– сказал Александр. – Да и нехорошо сговариваться за спинами отсутствующих.

     – Ладно, отдохну немного от войны и лишений. А подземный ход надо взорвать, иначе турки и меня достанут.

     – Взорвём,– уже серьёзно сказал Александр. – С тобой останутся те пятьдесят человек, с которыми мы сюда приехали, их оружие и запасы. Над замком поднимешь флаг Молдовы, ну и свой штандарт. Чтоб славен род твой был. И в колокол на крепостной часовне бей почаще. Пусть соберутся вокруг тебя все те турки, которым суждено здесь погибнуть. Продержись для солидности хотя бы дня два.

     Александр подмигнул Тео и сказал тихо, но так, чтобы Богдан слышал:

     – Три, четыре, пять…

     – Шесть, семь, восемь,–  добавил Тео, и оба рассмеялись. Лицо Богдана вытянулось в деланном изумлении.

     К следующему вечеру всё было готово. Раковица с пятьюдесятью воинами обосновался в замке. Александр отдал последние указания, и они с Теодориком покинули замок. Тяжёлые ворота медленно затворились. Мост, перекинутый через ров, поднялся, служа дополнительной защитой для закрывшихся ворот. Александр поднял голову и взглянул на стены: высокие, прочные. Соорудить столь длинную лестницу и подняться по ней весьма нелегко. Пусть турки попробуют. Малой артиллерией стены не разбить, а подтягивать тяжёлые пушки  – слишком хлопотное дело ради такой небольшой крепости.

Друзья вскочили на коней и отъехали в сопровождении нескольких каларашей. У них за спиной раздался глухой подземный взрыв. Земля содрогнулась. Это минёры Богдана подорвали подземный ход. Всадники остановились и оглянулись. Из дыры в земле под горой, смешиваясь с наступающими сумерками, валил чёрный дым. Над крепостью развевался красный стяг Молдовы, а из печных труб уже вился дымок.

     На следующий день разведчики донесли о продвигающемся по дороге турецком обозе. Александр послал сотню Урекяну устроить засаду и захватить обоз. Но воины напрасно мёрзли в сугробах целый день. Турки так и не появились. Высланные вперёд разведчики наткнулся на разбитый обоз, разбросанные по дороге тела турок и следы боя.

Александр велел наладить связь с отрядом, напавшим на обоз. Скоро связь была налажена. Договорились, что командиры обоих отрядов встретятся в условленном месте.

Когда Александр и Рареш, в сопровождении охраны из десяти человек, выехал на выбранную для встречи поляну, к ним направился плечистый крестьянин на обычной крестьянской лошади. Его товарищи остались под заснеженными елями. Крестьянин и Александр подъехали друг к другу, поздоровались. Боевой конь княжича был намного крупнее, чем крестьянская лошадка, тогда Александр спешился, чтобы не унижать собеседника. Княжич представился и протянул крестьянину руку для приветствия. Тот тоже спрыгнул с лошади, пожал протянутую руку, и назвался Евстративом Сорокой, атаманом отряда местных крестьян.

Разговаривали долго. Рареш тоже спешился, присоединился к разговору. Потом попрощались и разъехались.

Возвращались кружной дорогой через большое опустевшее село. Из леса выехали на бывшую сельскую улицу. По обеим сторонам от дороги вместо домов торчали обугленные трубы крестьянских печей. Уходя, каждый крестьянин собственноручно сжигал свой дом. «Что невозможно спрятать, следует сжечь». Эти слова своего Господаря крестьяне выполнили в точности.

Кони выехали на погост – площадь посреди села для собраний и веселий. Внезапно, из-за  леса по другую сторону села показался конный отряд османов человек пятьдесят. Турки также заметили молдаван, остановились, а потом, убедившись в своём численном превосходстве, бросились в атаку. Александр посмотрел на спутников и с сожалением пожал плечами:

     – Придётся отступать: их слишком много.

     Отряд развернулся, пришпорил коней. С хода въехали в лес. Летел в лицо искристый снег с мохнатых веток, запорашивая глаза. Деревья словно наклонялись над летящими всадниками, стремясь сбросить их с седла. Рвались вперёд быстрые молдавские кони, и пар валил из ноздрей. Но стал отставать конь Александра. В недоумении княжич осмотрел своего коня и увидел оперение стрелы, торчащей из ляжки. Вырвал стрелу. Конь дёрнулся от боли, но Александр прижал рану рукой и конь понемногу успокоился. Александр понял, что от погони ему не уйти. Впереди была развилка дорог, откуда вела прямая тропа к замку, и Александр принял решение: