Страница 21 из 33
Отстранив от себя девушку и рассмотрев опухшую скулу, Завадский выругался сквозь зубы.
- Где он? Где твой муж, Софья?
- Я здесь, - спустился по лестнице Раневский. – Рад видеть тебя, mon ami.
- Не могу сказать того же, - процедил Андрей. – Я забираю сестру в Завадное.
- Увы, Андрей Дмитриевич, Вы не можете забрать мою жену.
- Как ты мог?! – вскинулся Андрей. – Как ты мог?! Нежели забыл, что обещал мне?
- Не забыл, - отозвался Раневский. – Не забыл, Andrй.
Стянув перчатку с руки, Завадский швырнул ее в лицо Александру.
- Выбор оружия за вами, Александр Сергеевич.
- Нет, прошу вас, нет, - переводя испуганный взгляд с одного на другого, умоляла Софья.
- Я не стану стреляться с тобой, - покачал головой Раневский.
- Трус! – запальчиво произнес Андрей.
- Andrй, - прищурился Раневский, - не стоит. Я не буду драться с тобой.
- Андрей, прошу тебя, не нужно, - повисла на его руке Софья.
- Я найду другой способ избавить сестру от тебя, коли ты струсил принять вызов, как то подобает мужчине.
- Бога ради, Завадский, не нарывайся, - теряя терпение, процедил Александр. – Это недоразумение мы с моей супругой уладим сами.
Подойдя к Софье, Андрей коснулся губами ее лба.
- Софи, я этого так не оставлю.
- Andrй, прошу не вмешивайся, - положив руку на рукав его мундира, просила Софья.
- Жаль не могу увезти тебя с собой, - тихо ответил Завадский.
- Куда ты собрался? - нахмурилась Софья.
- В столицу, в полк. Я к вам проездом, но видит Бог ни дня здесь долее не задержусь.
Глядя вслед брату, стремительно вышедшему из дома, Софья молча закусила губу, силясь удержать подступившие к глазам слезы. Она уже жалела, что бросилась ему навстречу, ища у него защиты и сочувствия. Ведь могла же сказаться больной, тем более что это и не совсем ложь была бы, а после придумать что-нибудь, чтобы объяснить ему, откуда на ее лице столь неприглядные изменения.
- Александр Сергеевич, - обернулась Софья, к Раневскому.
- Позже, Софи, - отозвался он, поднимаясь по лестнице. – Сейчас мне нужно уладить кое-какие дела.
Остановившись перед дверью, ведущей в покои Натали, Александр постучал.
- Входи, - услышал он ее мелодичный голос.
- Натали, вы перешли всякие границы, - тихо заговорил Раневский, убедившись, что они одни в будуаре Натальи. – Ваше поведение верх наглости и бесстыдства. Я прошу вас покинуть Рощино.
- Выгоняешь? – подошла к нему Наталья.
- Да, - обронил Раневский.
- Год назад ты не был столь щепетилен, Саша, - усмехнулась она.
- Год назад я был мертвецки пьян, если вы помните, мой брат тогда покончил собой, хотя вынужден признать, что вы были чертовски убедительны, когда поведали мне, каким образом оказались поутру со мной в одной постели. Я более чем уверен, что и нынешней ночью вы пытались проделать то же самое.
Наталья истерически рассмеялась, маскируя смехом отчаянную злость, что испытывала в этот момент.
- Все проще обвинить меня во лжи, чем отвечать за свои поступки, Александр! – вспылила она. – Я всего лишь искала утешения в ваших объятьях!
- Вы уедете, - настойчиво произнес Раневский. – Я женат, Натали. Вы, видимо забыли о том.
- Полно! Вы женаты на приданом mademoiselle Берсеневой, - усмехнулась она. – Ваша жена до сей поры девица.
Александр опустил глаза, признавая правоту ее слов. «Если о том известно Натали, значит, сплетничает вся челядь в доме, а там и по соседям слухи пойдут гулять, - нахмурился он. – Видимо, Софья права, и лучше всего для них будет разъехаться».
- Вас это не касается, - процедил он. – Я полагаю, два дня на сборы вам будет достаточно.
«Черт знает, что в доме творится! – злился Раневский. – Господи, как же я устал от всего. Искал способ спасти семью от полного краха и вот ныне затянул петлю на собственной шее. Отчего не подумал о том, как жить буду с тем, что сотворил? Поздно каяться нынче! Как я смогу лечь с ней в постель, если даже видеть ее мне неприятно?»
После отъезда Натали в Штыково, отношения между супругами Раневскими теплее не стали. Софья избегала попадаться на глаза мужу, чувствуя его мрачный настрой, Александр тоже старался не встречаться с ней лишний раз. Они больше не говорили о произошедшем, и о разъезде тоже более не было сказано ни единого слова. Спустя седмицу после визита Андрея, Раневский получил письмо от командира полка. Депрерадович довольно сухо сообщал, что ему надлежит явиться в полк, дабы ознакомиться с приказом о его новом назначении.
- Завтра я уезжаю в Петербург по делам службы, - произнес он за ужином.
- У тебя неприятности? – встревоженно поинтересовалась Кити.
- Пока мне не ведомо о том, - постарался успокоить сестру Раневский.
Софья промолчала, даже не подняла глаз от тарелки.
- Покойной ночи, Александр Сергеевич, Кити, - отложив вилку, поднялась она из-за стола.
- Покойной ночи, Софья Михайловна, - отозвался Раневский.
«Что ж, видимо, мою супругу известие сие нисколько не волнует, - вздохнул Раневский. – Тем лучше».
После отъезда Александра на следующее утро управляющий Раневский попросил о встрече с Софьей.
- Софья Михайловна, - поднявшись к ней в будуар, начал Карл Витольдович, - сеять надобно уже.
- Ну, так начинайте, коли надобно, - раздраженно ответила Софи, не понимая, что от нее нужно этому чопорному немцу.
- Надо бы распорядиться о покупке зерна, нашего едва ли хватит, - хмуро заметил управляющий.
- О покупке зерна? – растерялась Софья. – А разве Александр Сергеевич не оставил никаких распоряжений на сей счет?
- Мы не успели поговорить с ним о том, - сухо заметил Вебер.
- Что нужно для того? – поинтересовалась Софья.
- Деньги, madame, - начал раздражаться Карл Витольдович.
- Возьмите сколько нужно, - не очень уверено ответила Софи.
- Хорошо, madame, - откланялся управляющий.
Дни Софьи потянулись в томительном ожидании. Вебер уехал закупать зерно. Кити стала избегать ее общества. Ей было не ведомо о том, что именно произошло между ее братом и его женой, но отчего-то ей казалось, что все перемены, которые происходили в жизни Александра, каким-то образом были связаны с Софьей. Раневский вернулся спустя две седмицы. По приезду барина в усадьбе поднялась суматоха. Забегала прислуга, Тимошка сбился с ног, готовясь к отъезду вместе с хозяином. Софи напрасно ждала каких-либо объяснений от супруга. Александр не посчитал нужным сообщить ей о том, что происходит. Набравшись смелости, она сама пришла в его кабинет.
- Вы уезжаете? – поинтересовалась она, входя в комнату предварительно постучав.
- Как видите, - раздраженно отозвался Раневский, просматривая какие-то бумаги, что держал в руках.
Софья обратила внимание, что Александр был одет не в свою форму Кавалергардского полка. Темно-зеленый двубортный мундир с темно-пурпурным воротом и обшлагами разительно отличался от его обычного обмундирования.
- Могу я спросить куда? – робко спросила она.
- На Кавказ! – коротко ответил Раневский.
- На Кавказ?! – ахнула Софья.
Александр оторвался от бумаг:
- Что вас так удивляет, сударыня? Ваш брат не из тех, кто бросает слова на ветер. Он пообещал избавить вас от моего общества и сдержал свое обещание. Ныне я переведен служить в Тверской драгунский полк, адъютантом к генералу Зассу, - зло проговорил Раневский. – Может, и ваши молитвы будут услышаны, и Господь избавит вас от меня раз и навсегда.
- Александр Сергеевич, я вовсе не желала того, - шагнула к нему Софи.
- Полно, Софи. Мне ль не помнить ваших слов о том, что вы никогда более не желаете видеть меня, - устало вздохнул Раневский.
- То сгоряча было сказано, - попыталась оправдаться Софья. – Может, можно что-нибудь сделать? Я напишу Андрею, - торопливо заговорила она.
- Даже не думайте о том, - оборвал ее Александр. – Вы не станете обращаться к брату с подобной просьбой. Дайте мне слово в том, - потребовал Раневский.