Город мертвых

Да и как же без холодящих кровь рассказов о могучих стражах подземных богатств? Чаще всего упоминались костяки. Ожившие скелеты подстерегали путников и разрывали на куски. Тод не верил. Последние свидетельства о столь глобальных бесчинствах нежити датировались началом XV века, а тогда и факультет некромантии не был открыт. К летучим мышам размером с собаку Тод был настроен более радушно. А каменными големами и многолапыми, зубастыми и клыкастыми страшилищами пускай детишек пугают.

Зверолов и понять ничего не успел, а его обдало ветром, впереди заклубилась пыль. Чертыхаясь, в клубящемся рыжем облаке разглядел уносящегося белоснежного жеребца. За плечами закованного в серебристые пластинчатые доспехи всадника развевался синий плащ. «Паладин!» — прошило разум Тода. Если уж рыцарство заинтересовалось таинственными туннелями, может, действительно всё очень серьёзно.

Тётка получила плетью в бок, но пять минут погони кончились тем, что паладин превратился в точку и скрылся за пологим холмом.

— У-ух! — досадливо выдохнул зверолов. — Ушёл лихач. — И лишь сейчас задумался, о чём бы спросил рыцаря. Конечно, вопросов уйма, но паладин, безусловно, отмолчался б. В дела Ордена чужаков не посвящали. И пусть рыцари жили на виду — замок в Фольменде — и о благородном Кодексе все слышали, нередко ходили слухи о неведомой роли рыцарства в жизни всего Эйсверона. Так оно или иначе, в любом случае с паладинами был связан один весьма и весьма любопытный факт. Триединая Церковь, которая на дух не переносила различные культы божеств, к богине рыцарей, Целесте, относилась сдержано. Еретиков повсеместно жгли на кострах, навязывали мысль, что поклоняться нужно только Творцу, всё остальное — от лукавого, а паладинов даже не смели критиковать. Для себя Тод находил единственное объяснение: клирики боялись противостояния с Орденом, полторы тысячи рыцарей кому хочешь шею свернут. А вообще-то было бы неплохо взглянуть на войну. Кадар, как губка пропитанный религиозностью, бесспорно, поддержал бы Архиепископа. И тогда тридцать, а то и все сорок тысяч легионеров скрестили б мечи с паладинами. И кто его знает, помогло бы численное преимущество кадарцам? Любой, даже малыш, ведал о невероятных способностях рыцарей. Верное соблюдение Кодекса и поклонение Целесте наделяло защитной аурой. Бывало, меч врага оказывался в волоске от шеи паладина и тут против воли владельца останавливался.

Теряясь в догадках, пребывая в томительном предвкушении подземного путешествия, Тод проскакал пару часов. На горизонте проступили очертания городка.

Ош — самый юго-западный город Шаматры. За ним формально принадлежащая дворфам, окружённая Зубастыми горами степь. Пять дней скачки по степи — и Каменный Мешок. Около него и берут начало разветвлённые пещеры. Когда-то именно там звенело оружие — кипела Тридцатидневная война.

Частокол, словно гребень дракона, увенчал холм. Ладно сколоченная деревянная сторожевая вышка вздымалась на добрый десяток ярдов. К широким воротам вела утоптанная ногами и колёсами стезя.

Щурясь от солнца, зверолов осмотрел макушку вышки. Там, облокотясь на бревенчатое ограждение, дежурил бородатый вояка. Кожаная стёганка — слабенькое подспорье супротив арбалетного болта. Да и шлема нет. На запястье — петля увесистой булавы; такой по башке шибанёшь — и мозгов не соберёшь.

У ворот караулила парочка. Угреватый юнец до белизны козонок впился в древко бердыша. Пожилой часовой сидел на перевёрнутой бочке, беспечно болтались ноги, изо рта вылетали колечки табачного дыма. Обмундировывались одинаково: потёртые кирасы, массивные и неудобные гребенчатые шлемы с загнутыми полями.

Престарелый вояка сплюнул через щель в зубах и прокуренным голосом прохрипел:

— И откуда вас столько берётся? Неужто как кролики рождаетесь?

— Тятя, а нам-то что? — пролепетал юноша. — Чем больше — тем лучше. — Посмотрел на Тода и, преисполняясь чинности, потребовал: — Плати!

Зверолов спешился. Ростом дюйма на два обогнал шесть футов. Юнцу этого хватило, попятился.

— Чего хвост поджал, сынок? — с сарказмом осведомился пожилой страж. — Ты не гляди, что он высок как сосна и в плечах с дворфа. Будет задираться — сразу меж очей лупи бердышом. Понял?

— Ага, — проблеял сын.

— Не «ага», а так точно!

— Так точно, батя.

— Вы тут обо мне не позабыли? — поинтересовался Тод.

— Ты гляди, — растянулся в улыбке вояка-отец, — он ещё и умничает.

— Хватит лясы точить! — прогремело со смотровой вышки. — Берите плату — и пускай проваливает.

— Почему так негостеприимно? — наивно вопросил зверолов.

— Сил уж нет вас встречать, — пооткровенничал пожилой вояка. — Пришлые весь Ош заполонили. Байками о мертвяках уже все уши прожужжали. В кабаке нормально не посидишь. А дома тоже не отдохнёшь — жёнушка грызёт. Ух, лярва подколодная!

— Так чего, нет никаких мертвяков в Зубастых горах?

— Конечно, нет!

— Есть, — посмел вставить молодой охранник.

Отец строго зыркнул на нерадивое чадо.

— Хоть ты не слушай этот бред.

— Это не бред.

— Бред самый настоящий.

— А как объяснить то, что на прошлой неделе таверна Роджера взлетела на воздух?

— Что-то не улавливаю связи, — нахмурился зверолов.

— Да враки всё это, — плюнул пожилой страж и умилённо затянулся табачком.

— Никакие не враки, — не сдавался юноша. — Один из горе-смельчаков вырвал из лап подземных костяков какой-то жезл и притащил его к нам. Потом вместе с Роджером восхотел проверить его на жаростойкость... Ужас... Брёвна от трактира разметало по соседним кварталам.

— Слушай его больше, — глядя на Тода, поморщился пожилой караульный. — Никакого жезла не было. Просто-напросто старина Роджер в подвале гнал самогон и что-то там набедокурил. Вот и рванула его лаборатория...

Душой зверолова вновь завладела меланхолическая дрёма. Этот желторотый юнец с историей о жезле, казалось, затеплил огонёк надежды, а старик объяснил без всяких монстров и чудес. Может, и враки эти рассказы об артефактах? Но а как же тогда шлем из зелёной кожи?.. Вопросы по-прежнему оставались без ответов. Предстояло разобраться и собственнолично облазить подземные туннели.

— Вы там уснули?! — пророкотало с вышки.

— Всё в порядке, — успокоил пожилой страж. Посмотрел на зверолова. — О-хо-хо. Юн ты ещё, парень, а уже не сидится. — Глянув на сынка, пожурил его: — Вот каким надо быть, а ты — трус.

— Просто я страхуюсь, — стал оправдываться юноша. — А все эти... эти никакие не смельчаки, а самые настоящие безрассудные сорвиголовы.

— Матери своей будешь заливать, я-то вижу: ты — трус.

Не желая выслушивать разгоравшуюся семейную ссору, Тод спросил:

— Какая плата?

— Медяк за рыло, — грубовато ответил пожилой вояка.

За последние дни поясной кошель зверолова прохудился, но медяк — ещё не деньги.

Юнец ловко сцапал подброшенную монету. Лошадка послушно пошла за хозяином.

Ош гомонил как растревоженный улей. Мнилось, съехались люди со всего Эйсверона. А что же будет в Каменном Мешке? Тод шагал по широкой улице, под ногами — земля, по бокам — бурлит толпа. Высоченные белокурые северяне с глазами небесной голубизны носили куртки из волчьих шкур. Смуглые саакасумцы рядились в шёлковые халаты, нередко подмечались светлые чалмы с павлиньими и страусовыми перьями. Иллизия представлена парочкой аристократов. Особы голубых кровей облачались в габардиновые кафтаны с длинными фалдами, на грудь ниспадала пена кружев, сапоги блестели от переизбытка ваксы. Обок иллизийских сеньоров верно следовали бритоголовые телохранители. Вояки весомо контрастировали с хозяевами. Кожаные безрукавки выставляли на обозрение бугры мышц, суровые лица отпугнут любого баламута, из-за спин торчали эфесы мечей. К немалому удивлению Тода, он узрел группу легионеров. Кадарские солдаты стояли у пекарни «Калач-лихач» и привлекали внимание не только провинциального зверолова. Ну разве тут не посмотришь? Пластинчатые доспехи и шишковатые шлемы начищены до солнечного блеска. Ярко-красные туники. На кожаных поясах висят короткие мечи работы лучших мастеров Кадара. Проходя мимо, по обрывкам фраз Тод сделал вывод о взволнованности легионеров. Один — самый возрастной — то и дело грозился коллегам кулаком, стращал выговорами. Так и не смекнув, что же растревожило кадарцев, зверолов перевёл взгляд па высокую женщину. Представительницы слабой половины человечества почему-то предпочитали сидеть по домам, и эта дамочка стала редкостью. Женщина несла корзину румяных яблок, тщилась сбагрить хоть пару штук. Рыжебородый мужлан — небось, из Нортумбии — категорично отказался. Легионерам же фрукты пришлись по вкусу. Купив вместе с корзиной, постарались шлёпнуть дамочку по мягкому месту, но главный вояка вновь начал браниться.