Город мертвых

— Потоки распределяем равномерно, — наставлял архивариус. — При малейших признаках серьёзной опасности отпускайте плетение. Особенно эго касается тебя, брат.

Рой кивнул.

— Начинаем, — вздохнул Альмендо.

— Семь футов под килем, — бегло пожелал моряк.

Четыре пары рук поднялись, веки опустились, зашептали губы. Стоявший на столе шар откликнулся быстро. Стекло помутнело, внутри пурпурно пульсировало. Лёгкий монотонный гул наполнил комнату.

Матрос первым прикоснулся к Оку — шар заблистал сипим. Второй — Томас: Око почернело. Третья — Сильвия: кумачовые лепты опоясали Око. Последний — Альмендо: Око слепя засветилось.

Над шаром зарябило белое марево, будто снежной крупой сыпало. Идущие от стен щелчки нарушали безмолвие. Верх Ока позеленел. В воздухе улавливался неприятный запах гари. Купец охнул. У Связующей заслезились глаза — вроде лук чистила. Альмендо нервно покусывал нижнюю губу, покачнулся вперёд, но устоял.

— Стойте, сухопутные, — осмелился взбодрить Рой. — Ещё немного, сейчас уж будет штиль.

Но «сейчас» так и не наступало. Худой архивариус держался из последних сил, из уголка рта на подбородок струилась кровь. Сильвии совсем худо: очи впали, пальцы тряслись, не дыхание, а жалкий сип.

У Томаса пред глазами клубится туман. Обоняние словно стократно усилилось, по-иному чует гарь. Такие ощущения вовек не вкусить простому смертному. Собаки и те этаким нюхом не обладают. Резкий запах потных тел порождает тошноту, вот-вот — и через рот к ногам вывалятся внутренности. Головокружение качает пол, как шторм палубу.

Затуманенный взор купца углядел: Связующая почти упала. И когда у Томаса не осталось сил и заклинание изготовилось вырваться из-под контроля, скрипнула дверь — вошёл Саймон. Неописуемое облегчение испытал купец. Чудилось, перехватили эстафету. Причём в очень и очень надёжные руки.

— Простите, — неловко забурчал престарелый управляющий. — Я не знал, что вы алхимией занимаетесь.

Видать, Альмендо как и Томасу полегчало, потому как сумел спросить:

— Что тебе нужно?

— Анна растяпа, ваш любимый чайник поджарила.

— Потом, Саймон, потом...

— Baшa воля, — до пола поклонился управляющий и неуклюже, задом, вышел.

Хлопок затворившейся двери, казалось, отсёк все звуки. Подземная комната тонула в тиши. Каждый из четверых пережил тяжкие минуты, теперь можно расслабиться. Умело сплетённое заклинание не проявляло норова, готовилось дать результат.

Над Оком в виде двух синих клинков скрестились лучи призрачного света. После удара во все стороны брызнули снежинки искр. Напоминая вальс осенней листвы, закружились лоскутки света. Не меньше минуты продолжался танец. Мигнуло — и в футе повыше Ока завис тускло мерцавший, зеленоватый куб. Грани теряли чёткость, лохмотья грязного света падали на столешницу, по рёбрам куба вверх-вниз носились серебристые капли.

Четверо человек внимательно всмотрелись в зелёную субстанцию. Предчувствия не подвели, средь зелёных клубов проступил абрис серой полупрозрачной фигуры сивобородого старца. Измятая шляпа-колпак, простоватый плащ, во рту — трубка с длиннющим мундштуком.

— Волтан, — благоговейно произнёс Томас. Только-только слово слетело с губ, как образ старца забрезжил и исчез.

— Мать честная, — ахнул Альмендо.

Кровавые жгуты пронзили куб, он просуществовал секунды — растворился как мираж. Око потухло. Висящий под потолком белесый шарик осветил удручающую картину: четверо магов рухнули.

В который уже раз архивариус первым очухался:

— Волтан мёртв.

— Но кто посмел? — испуг сквозил в голосе купца.

Естественно, никто не ответил.

— Придётся исполнять долг самим, — без энтузиазма подытожила Сильвия.

— Но как же без старика? — недоумевая, лепетал Томас. — Он же самый мудрый, опытный, сильный...

— Справимся, — твёрдо заявила Связующая.

— Поедете втроём, — повелел Альмендо. — На месте осмотритесь.

— Всё правильно, — одобрила женщина. — Возьмём клиента, а потом отправимся в Тит, нужно разобраться с убийцами Волтана.

— Вы забываете, — суховато молвил Рой, — у старика была одна вещичка.

Очи Сильвии сверкнули.

— Если её забрали, мы её вернём, и тогда убийцам вдвойне не поздоровится.

Томас хотел было осведомиться об ощущениях во время плетения заклинания и странном облегчении, но не решился. Эти трое пускай и были его друзьями, к купеческому мнению прислушивались слабо. Да и вообще, нормально ли в чём-то подозревать старого, выжившего из ума Саймона?

Глава 3

Зверолов в шкуре авантюриста

Мускулистая мышастая лошадка устало перебирала ногами. Шутка ли, больше месяца пути? Ещё дней пять — и всадник доберётся до места назначения. Плотный, широкоплечий Тод Фэддингс несколько несуразно смотрелся верхом. Рослый двадцатидвухлетний зверолов пуще привык ходить по тропам родного Златолесья, а не трястись в седле. Внешность запоминающаяся: простоватый взгляд серых глаз, ниспадающая на лоб прямая пепельная чёлка, маленький, чуток вздёрнутый носик, квадратный подбородок. Одет в замшевые штаны с бахромой на боковых швах и коричневую кожаную куртку с накладными карманами. К луке седла приторочен обитый на кончике сталью, боевой, дубовый посох.

— Потерпи, Тётка, — Тод попросил лошадь. — Скоро передохнёшь. Уже почти на границе.

Наездник стал разглядывать пейзаж. Юго-западные просторы Шаматры не особо радовали взор. Полуденный Тракт широкой лентой рассекал серую землю. На обрызганных зеленью травы, сиротливых холмах склонили головы ивы. Взлохмаченное лучами солнце потихоньку опускалось к горизонту. В выси, будто табачный дым, неподвижно распластались сивые облака.

'Тод имел немало оснований покинуть Златолесье, а вернее, одно, но очень существенное. Вот уже несколько месяцев из Зубастых гор долетали дивные слухи, и пытливый зверолов жаждал проверить. Получалось, что какой-то авантюрист нашёл сеть давно заброшенных туннелей, где золотые жилы попадались буквально через каждые десять шагов.

И как тут не изумишься, коль дворфы заявляли, дескать, нет и не может быть никаких заброшенных шахт. Возможно, алчные гномы и хотели прибрать к рукам золотишко, но тех, в отличие от людей, дворфы не пускали на нижние уровни туннелей. Известия об открытии золотых залежей быстро распространились по Эйс-верону и авантюристы живым потоком хлынули к Зубастым горам. Чем больше людей, тем больше слухов. С каждым днём они становились всё невероятнее и невероятнее. Якобы помимо золота в ответвлениях недавно открытых пещер отыскались кладовые под потолок забитые удивительным оружием. Металлу, из которого оно изготовлялось, и в подмётки не годился мифрил. А отдельные образцы вроде как обладали магическими свойствами: шпарили кислотой, жгли огнём, насылали проклятья.

Кое-кто калякал, мол, одна экспедиционная группа наткнулась на выложенный мраморной плиткой грот, ну а в нём пруд пруди артефактов. Говаривали, что вскоре туннелями займутся аркадийские маги, тогда уж точно простого селянина и близко к подземельям не допустят. Потому-то многочисленные сорвиголовы и крестьяне пользовались моментом, спешили поглазеть, а может, и заполучить часть баснословных сокровищ. Уроженцы Златолесья в большинстве своём считали Тода недалёким человеком, одни утверждали, что с его комплекцией прямая дорога в кузнецы, а он зайцев ловит, другие твердили о необразованности сироты.

Молодой зверолов, однако, не причислял себя к простакам и грандиозных планов не строил. Больше чем за месяц пути ещё ни разу не разочаровался в решении податься в Зубастые горы.

Наверное, сначала он не особо и верил в наличие артефактов и дивного оружия, но однажды в придорожной таверне произошёл любопытный случай. Постояльцев потешал историями худой мужичок, он-де одним из первых заглянул в недавно открытые туннели. Все россказни можно было посчитать пьяными бреднями, если бы не предъявленный мужичком экспонат, найденный во время подземных странствий. Конусовидный металлический шлем обшивался зелёной кожей. Она была настолько прочной, что даже острая сабля саакасумца не прорубила. Владелец шлема вещал о драконьей коже (будто не знал, что драконы — миф) и чаял продать шлем за тысячу золотых кому-нибудь из лодриджских коллекционеров.