Оружие Древних

Сперва дорога была пустынна, но едва солнце поднялось достаточно высоко, путники встретили крытые повозки купцов, окруженные охраной и слугами, с десяток телег хешимов, забитых мешками с мукой и фруктами, и множество пешего люда: бродячих ремесленников, фокусников и мелких торговцев, и отряд воинов, сопровождавших какого–то важного чиновника. Эта мощеная белым камнем дорога ничем не отличалась от множества других, пройденных ими, и, петляя меж холмов, уводила их от Ринересса.

День был хорош. На лазурном небе ни единого облачка, а яркое солнце сияло так, что воины щурили глаза. Далмира шла рядом с Улнаром, их плечи почти соприкасались.

— Улнар, — тревожно спросила она, — как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, Далмира, — с улыбкой отвечал воин, поворачиваясь к ней.

— А как же зелье морронов? Оно осталось у тебя?

— У меня его нет, — помрачнел воин.

— И ты… что ты собираешься делать?

— Ничего. Я говорил с Марродом и понял, почему зелье Гунорбохора не так сильно действует на меня. Я полукровка, с кровью арнов во мне течет кровь эльдов — а эльды невосприимчивы к магии морронов. Именно поэтому Ош–Рагн так долго не могла их истребить. Ни зелья, ни прочее колдовство не действовало на них. Быть может, это спасет меня, но к морронской ведьме я не вернусь.

Далмира слушала с волненьем и радостью. И правда, быть может, кровь древних поможет Улнару?

— Когда тебе надо принимать зелье? — спросила она. Улнар пожал плечами:

— Когда как. Иногда я держался неделю, иногда меньше.

— Я знаю, что делать, — Маррод быстро освободился от доспехов и лег рядом с воином. Взял его за руку. — Шенн, я подам тебе знак — тогда не медли!

— Хорошо, — непонимающе ответил фагир. — Что ты задумал?

— Я встречу его там. В мире теней. И мы пойдем к Ош–Рагн.

Эльд глубоко вдохнул и замер. Запрокинув голову, он закрыл глаза и выдохнул. И больше не шевелился. Далмира ошеломленно смотрела на лежащие перед ней бесчувственные тела. Она не поняла, о чем говорил Маррод, но Шенн, похоже, догадывался.

— Они живы… но их души далеко, — сказал фагир, отнимая от губ Улнара ополированную до блеска медную пластинку.

— Что они делают… там? — спросила девушка. — Они ведь вернутся?

— Маррод владеет «состоянием Рэн», — задумчиво сказал Шенн, — я читал о нем в одном древнем трактате и вот вижу воочию… Маррод способен не только перемещаться подобно молнии — а я видел это в бою с гротхами. Еще его дух может покидать тело и путешествовать в мире мертвых.

Фагир покачал головой:

— Он великий человек. Такого не могли даже мои учителя…

Улнар слушал слова фагира и вдруг провалился в глубокий колодец без стен, с огромной скоростью падая в черную бездну. Вспышки света ослепляли его, он летел и летел, кружась, словно лист, и боги, смеясь, играли его легким телом.

Но все остановилось, замерло, затихло. Улнар огляделся: он стоял на серой равнине. Дымка тумана покрывала ее, откуда хватало глаз, а трава и деревья казались прозрачными.

Он огляделся и увидел идущего к нему брата.

— Маррод!

— Идем, брат, — эльд жестом позвал его за собой.

— Куда ты ведешь меня? Где мы?

— Это мир теней, — ответил Маррод, — место скитающихся душ. Нам нельзя здесь долго быть, поэтому поторопись. Мы идем к Ош–Рагн.

— К морронской ведьме? — воскликнул воин. — Зачем?

— Мы заставим ее освободить тебя. В мире живых мы будем идти неделями, здесь дойдем быстрее…

Браться пошли, и Улнар с изумлением видел, с какой скоростью они несутся над землей. Вот пограничные земли, Улнар узнал знакомый торговый городок, откуда отправлялся в поход в Кхинор. А вот и великий Кхин. Он остановился:

— Как мы переплывем?

Не отвечая, Маррод ступил на воду и пошел по ней.

— Мы не люди теперь, — сказал он, — мы — духи, вода не преграда для нас.

Перебежав великую реку, воины вступили в Кхинор.

— Как мы найдем ее? — спросил Улнар. План Маррода уже захватил его, и воин готовился встретиться с ведьмой лицом к лицу.

— Увидишь. Ее черное колдовство видно издалека.

Они пронеслись над холмами, спустились в долину и увидели шатер.

— Это она, — сказал Маррод. Эльд внезапно повернулся, встречая лицом к лицу появившегося, откуда ни возьмись, человека.

— Отец! — воскликнул он. Улнар радостно шагнул к отцу и остановился, понимая, что не сможет обнять бесплотный дух. Отец мертв. Эта мысль ударила в сердце, которое еще верило…

— Я рад, что вижу вас вместе, — улыбнувшись, сказал Эндор. — Оставайтесь вместе до конца.

— Отец, скажи… — начал было Маррод, но Эндор прервал сына:

— У вас нет времени для разговоров, Маррод. И здесь не место для них. Мы еще поговорим. Смотрите, вот ее шатер!

Улнар невольно содрогнулся: в мире призраков шатер великой властительницы сиял мрачным багровым светом. Воин помнил: вокруг него всегда стояли колья с насаженными на них высохшими головами, но теперь вместо кольев шатер окружали сгустки пульсирующей тьмы.

— Это охрана, — сказал Эндор, — чтобы добраться до Ош–Рагн, вам надо пройти через нее.

— Но как нам биться с этим? — недоуменно спросил Улнар.

— Так же, как бьешься в мире живых, — улыбнулся отец.

— Но у нас нет оружия, — сказал Маррод.

— Ваше оружие — любовь. Злом и ненавистью вы их не убьете. Они сами — зло и ненависть.

— Любовь? — переспросил эльд. — Я не знаю, что это.

— Ты знаешь, — ответил отец. — Ты шел к брату через пустыню, рисковал и бился насмерть. Это и есть любовь. Улнар принял тебя таким, какой ты есть, ни разу не попрекнув, хотя однажды ты едва не убил его. И это любовь. Сильнее оружия у вас нет. Идите, мои дети, я верю: боги помогут вам…

Эндор махнул рукой и растаял в тумане. Братья переглянулись и пошли к шатру. Сгустки тьмы всполошились, задергались и выросли, превращаясь в ужасных существ. Огромные, широкоплечие, вооруженные устрашающими мечами и копьями, они преградили воинам путь. Судя по остаткам одежд, среди жуткой охраны были не только морроны, но и арны, и северные варвары, и другие, неведомые братьям, побежденные ведьмой воины и вожди. Многие не имели лиц, вместо них плавала тьма, глаза иных горели жуткими красными огнями.

— Держись рядом, брат, — сказал Маррод. Улнар кивнул, и монстры ринулись на них. Воин не успел удивиться, откуда в руках возник светлый клинок, и он быстро, наотмашь ударил. Раздался страшный крик, подернутая дымкой голова слетела с плеч, а тело съежилось до размера точки и пропало.

— Шенн, смотри! — Далмира бросилась к Улнару. Воин лежал почти неподвижно, но лицо его изменилось. Морщины собрались на лбу, лицо перечертила гримаса ярости, и он протяжно застонал.

— Сделай что–нибудь! — заламывая руки, попросила она. Шенн приоткрыл воину веки: Улнар был в глубоком обмороке. Шенн вспомнил о снадобье, применяемом при потере сознания — дурно пахнущем корне мечелиста, и бросился к своей сумке, но остановился. Может, все же подождать? Маррод сказал: он подаст знак. Какой знак?

Маррод стоял в стойке, расслабившись, чуть откинув корпус назад. Его меч касался острием земли. Он ожидал атаки. Демоны бросились на него, замахиваясь чудовищным оружием. Эльд шагнул навстречу и, как стрела входит в тело, стремительно вошел в их строй, рубя направо и налево.

Могучий северянин возник перед вольным воином. Огромный широкий меч в его руках ударил Улнара наотмашь, но арн уклонился и поразил врага в плечо. Покрытое полосками черной краски, неестественно–бледное лицо демона исказилось болью, но он вновь ударил. Неожиданно, снизу вверх, рассчитывая поразить шею противника, но бывалого воина трудно застать врасплох. Улнар встречал подобных ему противников: рослые и могучие, они, как правило, не отличались ловкостью и скоростью. Так и вышло: стремительно шагнув вперед, Улнар поймал варвара на замахе и, сойдясь почти вплотную, перерезал ему горло. Крови не было и, падая, враги рассыпались в прах.