Посох Времени

Лекари хорошо знали своё дело, поэтому Светозар, уклоняясь от соблазна лезть к ним с советами, решил развлечь царя увлекательным рассказом о доблести своей дружины.

Странно, но почти никто не слушал молодого чародея. Ясно было только то, что Светозар так усиленно искал себе достойного поединщика, что в запале погони схлестнулся с кем-то и сломал меч. Пока он вещал о том, как дал по носу какому-то ариму вверенным ему Вершиной кривым хазарским жезлом те, кто был в это время позади него (а их становилось всё больше), стыдливо улыбаясь, краснели и, перешептываясь, отходили в сторону.

Наконец и над Кратаром взяло верх любопытство. Он медленно зашёл в тыл рассказчику и, задержав дыхание, густо покраснел. Царь обратил внимание на этот факт, а Светозар, полный впечатлений, меж тем продолжал свой рассказ.

Через время, скромно красневший Кратор начал синеть, и Вулкан стал всерьёз безпокоиться о том, как бы с воеводой чего-нибудь не случилось худого. В следующий же миг воздух, сдерживаемый страшным усилием воли, вырвался через плотно сжатые губы Кратора, и он затрясся от хохота. Вслед за ним взорвались смехом все обозные. Светозар, заканчивая рассказ, начал стыдливо поправлять одежду.

— А ну… повернись, — попросил Вулкан. — Чего ломаешься, как красна девица? Эй!.. Да что у него там, крылья сзади выросли что ли?

Светозар медленно повернулся, предоставляя возможность царю увидеть то, от чего окружающие буквально умирали от смеха. Вся одежда на спине царского кудесника и ниже была разорвана пополам, а обнажённый тыл, исцарапанный в кровь, стал багровым от мороза.

— Вояка, — улыбнулся царь. — Видать, так сильно размахнулся из-за спины, что разрубил всё до портков. Вон, гляди, и поцарапался…

— То я в лесу, — оправдывался Светозар, — заигрался. Думаю: не укроетесь от меня «желтобрюхие». Так летел, что не заметил впереди ветку. Голову пригнул, а она, бесова коряга, нырнула мне за ворот. Вот и распороло всё как ножом, я и моргнуть не успел. Ремни на доспехах порвало, да что там, вон и портки располосовало. Оглянулся, а она в поясном ремне у меня застряла. Во, гляньте-ка, — чародей показал всем свой ценный природный трофей. — Возьму её себе временным посохом…. Ох и кидануло меня, други, в лесу. Думал, что зашибусь, падая с коня. Во, гляньте, — чародей снова продемонстрировал свой исцарапанный тыл, — только один ремень целым и оставила, вражина…

— Эхе-хе, — устало улыбнулся Вулкан. — Что ж теперь, так и будешь свой зад этим… временным посохом прикрывать?

— Ну, что ты, Пресветлый, — отдышавшись, вступил в разговор Кратор. — В обозе что-нибудь найдём, тряпья хватает, а то ещё, чего доброго, и во дворец твой так поедет щеголять.

В самом деле, в обозе нашли «что-нибудь» — на быка трехлетнего такое одевать. Светозар не стал перебирать в одёжке, чай, не девица, жалко было на это губить время.

После обеда стали и делами заниматься. Старший обозный, по асурову приказу, отыскал-таки в утвари какое-никакое клеймо, хоть и малое, а выбор в походе невелик. Оттиск хитросплетений железной проволоки являл собой изображение черты «непотреба». Этим клеймом метили утварь и бросовый скот, более не нужный в царском войске, мол, бери, кто хочешь и распоряжайся. Кратор был доволен тому, что к месту эту железку нашли. Где-где, а в войске эти полонные «жёлтые» точно были не нужны. Кормить ещё, этих злыдней. Пленных ведь кормят…

Клеймить собралось всё войско. Аримы стали проявлять беспокойство задолго до того, как пришло время привести в исполнение приговор царя. Они поняли, что древний обычай белокожих народов в этот раз не будет приведён в исполнение. Как правило, Славяне оставляли полонных себе на три года для восстановления того, что те натворили на их землях, а после – отпускали на все четыре стороны. Хочешь – уходи, а хочешь – селись здесь, живи своим укладом, не нарушая требований местного Кона.

Заметив, как вои асура Вулкана начали греть на огне клеймо, аримы догадались, что в этот раз ничего подобного не будет, и тут же принялись вскакивать с мест, но! Плотное кольцо воинов веров, выставив вперёд копья, остудило самых «горячих», и «жёлтые», изрядно поранившись, смирились со своей участью.

— В какую часть клеймить? — поинтересовался, укутанный в несоразмерную одежду Светозар.

— В ту самую, — под нарастающий хохот ответил царь, — только пойди, проследи, чтобы клеймо не остывало, а я пока с войском побеседую.

Вулкан поднялся с саней и с помощью воеводы взобрался на коня:

— Веселитесь?! — громыхнул асур, и войско разом умолкло. — С каких это пор людская боль стала вам приносить радость? Ведь мы веры, а не «жёлтые»?! Каждый должен знать — нет здесь ни веселья, ни озорства.

Иные скажут, что аримы несли много бед нашей земле.… Да, это так. Но многие из них мирно живут в наших весях и трудятся рядом с нашими жителями. То, что творят их войска, страшно и жестоко, но …аримы — не веры. Мы уже поквитались с ними в бою. Нам ворог с оружием, а без него – полонный? Что проку в их смерти? Попробуй, узнай по их немытым рожам, кто из них юнец, а кто уж вдоволь пролил людской крови? Я знаю Кон. Иных полонных мы как и раньше будем оставлять на три лета в семьях тех, чьих кормильцев они погубили, а вот с жёлтыми так боле делать негоже. Посему, вот мой указ: Отныне, коли брать пленных аримов — клеймить! А кто уже имеет клеймо, и явился за вторым — тому смерть на месте!

Воевода, пусть обозные, кто торговал с ними, и знает язык, переведут для полонных мои слова. …Войско, согласно?! Что молчите?

Вои зашевелились, загудели. Кто-то вдалеке крикнул: «Непотребные! Клейми их! Пусть убираются за китай». Другие подхватили. Упирающиеся, будто коты перед кадкой с водой, аримы все до единого были клеймены на мягком месте и отпущены после того, как обозные купцы, с видом великих волхвов и пророков, объяснили им, что сказал асур. «Жёлтые» слушали, открыв гнилозубые рты и почесывая свежие отметины на задницах, будто и вправду им в этот миг открывали великие тайны Небес.

Клубок второй

Как только последние аримы, хромая и косясь на пылающий ожогом тыл, скрылись в лесу, войско асура Вулкана вошло в город и расположилось на ночлег. Вот тут-то, в первую же ночь царский чародей Светозар и вспомнил о том, что обещал Вершине. За пылом битвы он совершенно забыл о Древе Времени. В тот час Светозар, которому отвели для ночлега небольшой покой в постоялом дворе, всеми мыслями уже отбывал ко сну. Уставшие руки и ноги требовали отдыха, да где там. Чародей царя Вулкана тяжко вздохнул, вышел из уютного полумрака, нашёл хозяина двора и выпросил у того сальный светильник.

Едва он вернулся обратно, в дверь постучали. Вставая из-за стола Светозар, оступился и, подвернув ногу, вдруг упал. Поднимаясь, он проклинал страшную усталость, из-за которой произошло это досадное падение. Острая боль досаждала ступне, и чародею пришлось скакать до двери на одной ноге. Перед ним стоял хозяин дома, пожилой и мрачный человек, с неприятными курчавыми усами.

— Это я, Надежда, — тихо сказал он, щурясь на свет сального светильника.

Светозар только собрался сказать, что завтра он заплатит за светоч, и переживать по этому поводу не стоит, но Надежда поднял короткопалую, круглую ладонь и смахнул со щеки скупую, невесть откуда взявшуюся слезу. Стало ясно, что явился он не за тем.

— Ты, что ли молодой чародей асура Вулкана? — дрожащим голосом тихо произнес он.

— Что? — спросил Светозар, — царь гонца прислал, зовёт?

— Нет, — замялся Надежда, — не царь… Помощь твоя нужна…

Светозар горько глянул на свою ногу и подумал: кто бы мне самому сейчас помог.

Хорош же я как помогатый…

— Отец мой умирает…, ― продолжал Надежда. ― Пока «жёлтые» наседали, уж трижды собирались хоронить, а смерть к нему всё не идёт. Он тоже, как и ты, волшбил в своё время. Говорит, что есть грех на нём, ещё смолоду, поэтому-то его с земли и не отпускают до тех пор, пока он его не искупит.