Страница 27 из 84
– Что вы думаете обо всем этом?
– То же, что и вы.
– Вам жаль этих людей?
Шеббс медленно поднял на меня глаза и промолчал.
– Почему вы сказали, что Пауль скоро умрет?
Я не мог, я чувствовал – нельзя выводить его на разговор о пожирающих друг друга змеях – красной и зеленой. Они все еще красовались на светлой коже испорченного кресла. Я не мог даже спросить: вы ли это сделали? Интуитивно я чувствовал, что это опасно. И нисколько не удивился ответу:
– Потому, что Пауль действительно скоро умрет.
– Вы ясновидец?
– Нисколько.
– Почему же вы так говорите?
– Разве это не общий удел?
– Мы умрем все?
Я затаил дыхание. «Прогулка…» – кажется, так сказал шеф.
– Нас убьют малайцы?
Шеббс надолго задумался. Потом сказал:
– Малайцы ищут не там.
И замолчал. А я снова подумал, что это не Шеббс.
Этот человек здорово сбивал меня с толку. Преступники не перерождаются. Преступление, как правило, отупляет преступника.
– Вы вошли в поезд в Спрингз-6?
Он кивнул.
– Я не видел вас на перроне.
– А я видел вас… – Он сидел опустив глаза и не смотрел на меня, старательно отталкиваясь от моей лжи. – Было темно, но я вас видел… Вы стояли на перроне и курили, а потом разговаривали с кассиром… У меня сложилось впечатление, что вы кого-то ждали…
Я чуть не ответил: вас!
– Почему у вас сложилось такое впечатление?
– У вас было такое лицо… – Он смотрел прямо на меня.
Я ждал, что он еще скажет. Я не видел дна в его глазах.
Джекки, старый его приятель, хорошо обрисовал его. Когда вдвоем они бродили по осенним лесам бобрового штата, разыскивая потерянные деньги, Шеббс много чего болтал. А потом в Джоплине, где они снимали комнату, Джекки видел приятеля под душем. Ноги Шеббса оказались фиолетовыми до самых колен, каждая вена вздута – сплошное пурпурно-голубое месиво. Он спросил: что это у него? И Шеббс объяснил. Оказывается, когда он падал на землю, его ударило о сухое дерево, а потом долго тащило по скальному грунту, усеянному обломками камней. У него ботинки были полны крови. Джекки не знал, насколько можно верить Шеббсу, очень уж тот иногда завирался. Впрочем, за будущее Джекки был спокоен, свое он в любом случае должен был получить. Он не зря вытягивал из Шеббса всякие подробности. Если они найдут пластиковый мешок с деньгами – отлично, а если не найдут – тоже ничего страшного. Он напишет книгу о приключениях своего приятеля. Он твердо решил написать такую книгу. И самое забавное: он действительно потом написал такую книгу, но она оказалась никуда не годной. По рукописи мы с Беррименом и вышли на Джекки.
С Шеббсом не было скучно.
Повинуясь тайным течениям своего воображения, он вдруг начинал все отрицать.
Он и не прыгал с парашютом, он и не умеет этого, и он никогда не видел больших денег. Он, дескать, всего лишь один из сообщников, даже не самый главный, а самолет на самом деле угнал один из пилотов. Да и как он мог угнать самолет? Шеббс наивно разводил руками. Ну, угнать, может, и угнал бы, но откуда ему было знать, как выйти из «Боинга-727» прямо в воздухе? (Кстати, позже все машины этого типа были переоборудованы; на них поставили специальный блок, который сделал невозможным выпуск кормового трапа в полете.)
В красных осенних лесах Шеббс выдал приятелю немало интригующих деталей.
Скажем, он признался, что никогда не был близок с женщинами, и Джекки это утверждение не оспаривал. Еще Шеббс признался, что скуп, что хочет найти потерянные деньги, что будет тратить деньги расчетливо. Но по сообщениям газет было известно, что Шеббс не показался стюардессам скупым. Той же Флоранс он оставил восемнадцать долларов тридцать центов – всю сдачу с двадцатидолларовой купюры. Флоранс приносила ему выпить. А однажды Шеббс пожаловался Джекки на свою катастрофическую неспособность чувствовать юмор, хотя все газеты облетел лаконичный ответ Шеббса на вопрос стюардессы: «Зачем вам альтиметр?» Этот прибор был закреплен на руке Шеббса рядом с часами. Он ответил: «Каждый человек имеет право знать свою высоту».
Судя по всему, Шеббс выбросился из «боинга» не в районе озера Мервин, как о том сообщила пресса, а где-то юго-восточнее, там, где холодно высится над красными лесами ледяной треугольник пирамиды давно погасшего вулкана Худ. Это в общем недалеко от Спрингз-6. Поезд, остановленный малайцами, находился сейчас где-то в районе предполагаемого места приземления. Это, несомненно, должно было волновать Шеббса, но ничего такого я не заметил.
В полете Шеббс ориентировался по навигационным маякам.
Главный из них располагается на вершине все того же вулкана Худ, а три второстепенных – в окрестностях. С помощью небольшого приемника Шеббс ловил также и прерывистые сигналы передатчика, установленного на спрятанном в лесу джипе. Машину он хорошо замаскировал: она стояла неподалеку от поляны, на которой Шеббс рассчитывал приземлиться. Как можно быстрее покинуть район приземления, как можно быстрее добраться до автострады! – только это могло привести к успеху. Джип, кстати, был заминирован. На нем стояло мощное взрывное устройство, снабженное дистанционным управлением. Покинув опасный район, Шеббс загнал джип в озеро и подорвал машину прежде, чем она затонула.
Второй передатчик хранился в чемоданчике с бомбой.
Перед тем как покинуть самолет, Шеббс переложил его в мешок с деньгами.
Сам пластиковый мешок он накрепко перевязал лямками, срезанными с запасного парашюта. Продев руку в специальную петлю, Шеббс пристроил его на груди и, собравшись с духом, ступил на выпущенный в полете кормовой трап. Сквозь ледяной ясный воздух, как сквозь голубоватую огромную линзу, он увидел далеко внизу яркие огни, обозначающие перекрывшую реку Колумбия плотину Боннвилл. Поручень трапа оказался широким, держаться за него было неудобно. Все же Шеббс спустился почти до последней ступеньки. Изо всех сил цепляясь за поручень, он всматривался в лежащую под ногами смутную морозную бездну и так же внимательно прислушивался к звучавшим в наушниках сигналам. Прыгать следовало в тот момент, когда сигналы начнут звучать пронзительно и в полную силу. Однако мощный поток воздуха сорвал Шеббса со ступенек трапа чуть раньше. А когда парашют раскрылся, толчок оказался настолько сильным, что пластиковый мешок с деньгами, к полному отчаянию Шеббса, сорвался с его груди.
Я раскручивал эту историю с Джеком Беррименом.
Немало нам помог Джекки, но пластиковый мешок с деньгами так и не был найден. Это и было причиной того, что шеф не убирал фотографию Шеббса из ящика письменного стола. В конце концов, двести тысяч долларов, даже с вычетом сорока (не тысяч, конечно), ничуть не помешали бы Консультации.
Шеббс ли это?
Мой сосед меня раздражал.
Можно было добраться до его документов – скажем, ночью, когда он спал, но мне не хотелось этого. Вряд ли водительское удостоверение выписано у него на имя Герберта Шеббса. Какой-нибудь Янг, Мозес, Роджерс или Бернабо. Какая разница, под каким именем живет человек? У меня самого удостоверение было выписано на имя геодезиста Джи Джи Джеффриса. Главное – не потерять Шеббса.
Выстрелы вернули меня к действительности.
Солдаты получили приказ взять поезд штурмом?
Не похоже. Перестрелка длилась недолго. Заклеенные окна не давали возможности что-либо увидеть. Одиночная пуля, пробив стену вагона, громко ударила в деревянную стойку над дверью. Йооп на корточках сидел прямо под стойкой, но уходить не стал. Тем более что перестрелка прекратилась так же неожиданно, как и началась.
– Триммер, – попросил кто-то измученно, – почитайте нам вслух. У вас хорошая память.
Я усмехнулся, но Триммер, коротышка с бульдожьей челюстью, отнесся к просьбе серьезно. Его голос дрожал, но постепенно он совладал с ним.
– Если наполняются тучи, то на землю дождь они проливают, и если упало дерево, на юг ли, на север, то дерево – там, куда оно упало… Следящий за ветром не будет сеять, и глядящий на тучи не будет жать…