Страница 25 из 65
- С тобой ничего не случится!
Она поглядела на него, и легкая кривоватая улыбка появилась на ее губах.
- Воздержание также не для меня. Может случиться, - она снова сглотнула. - И если это произойдет … обещай мне, Роджер.
- Да, я обещаю, - сказал он неохотно. - Если ты настаиваешь.
- Я настаиваю!
- И ты не хотела бы никогда знать … о Джейми?
Она сильно прикусила губу, оставив зубами багровые пятно на мягкой розовой плоти.
- Джейми Фрейзер - не Стивен Боннет!
- Согласен, - сказал он сухо. - Но я говорю не о Джемми. Я просто хотел сказать, что если бы я был Боннетом, я хотел бы знать, и …
- Он знает.
Она выдернула руку и, резко встала, отворачиваясь.
- Он, что? - он догнал ее в два шага и схватил за плечи, разворачивая к себе. Она слегка вздрогнула, и он ослабил хватку. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить голос. - Боннет знает о Джемми?
- Хуже того, - ее губы задрожали, но она сжала их, чтобы удержать дрожь, потом раскрыла, чтобы произнести правду. - Он уверен, что Джемми - его сын.
Роджер понимал, что она не захочет снова сесть, и сильно потянул ее за руку, заставив ее идти за собой через падающий дождь и вывороченные камни, мимо стремительного потока воды в ручье и качающихся ветвей деревьев, пока движение не успокоило ее, и она смогла рассказать ему о своих одиноких днях в Речном потоке, где она была пленницей своей беременности. О лорде Грэе, друге ее отца и ее друге, которому она доверила свои страхи.
- Я боялась, что ты мертв. Все - мама, па, ты.
Ее капюшон упал с головы, но она не поправляла его. Ее рыжие волосы свисали мокрыми крысиными хвостами на плечи, и капельки дождя цеплялись за ее густые брови.
- Последнее, что па сказал мне - то есть не сказал даже, а написал, потому что я не разговаривала с ним … - она сглотнула и провела рукой под носом, вытирая влагу. - Он сказал, я должна найти силы простить его. Б-Бонетта.
- Что сделать?
Она легонько потянула свою руку, и он понял, что слишком сильно вцепился в нее. Он ослабил хватку, пробормотав извинения, и она коротко наклонила голову, принимая их.
- Па понимал, - сказала она и замолчала. Она овладела своими эмоциями и повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо. - Ты знаешь, что произошло с ним в Уэнтворте?
Роджер коротко и смущенно кивнул. В действительности он мало знал, что случилось с Джейми Фрейзером там, и не хотел знать большего. Он слышал о шрамах на спине Фрейзера и сделал вывод из того немногого, что рассказывала Клэр, что они были лишь слабым отголоском произошедшего в Уэнтворте.
- Он понимал, - сказала она ровным голосом. - И он знал, что нужно делать. Он сказал мне - если я хочу быть … снова целой, я должна найти силы простить Стивена Боннета. И я простила.
Он сжимал руку Брианны так сильно, что чувствовал, смещение костей ее ладони. Она не рассказывала ему, а он не спрашивал. До этого дня имя Боннета никогда не упоминалось между ними.
- Да? - он говорил хриплым голосом, и ему пришлось остановиться и откашляться. - Ты нашла его? Ты говорила с ним?
Она убрала влажные волосы со лба и кивнула. Грэй сообщил ей, что Боннет был схвачен и осужден. В ожидании транспортировки в Уилмингтон и последующей казни он содержался в подвалах королевских складов в Кросс-Крик. Именно туда пошла она, неся, как она надеялась, прощение ему и себе.
- Я было толстая, - она показала руками, какой большой у нее был живот. - Я сказала, что ребенок его. Его ждала смерть, и, возможно, знание о том, что он оставит кого-то на земле, могло дать ему какое-то утешение.
Роджер почувствовал, что ревность сжала его сердце так сильно, что на мгновение ему показалось, что боль была физически реальной. Кого-то оставит на земле, подумал он. А я? Если я умру завтра - а я могу! Жизнь для меня так же опасно, как и для тебя, девочка. Что останется после меня, скажи мне?
Он знал, что не должен был спрашивать. Он клялся, даже мысли не допускать, что Джемми - не его сын. Они были женаты, и Джемми был его ребенком, независимо от обстоятельств его рождения. И все же он почувствовал, как слова вытекли из него, едкие, как кислота.
- Значит, ты уверена, что ребенок его?
Она остановилась и повернулась к нему с глазами, широко открытыми от шока.
- Нет. Нет, конечно, нет! Если бы я была уверена, я сказала бы тебе!
Жжение в его груди немного уменьшилось.
- Но ты сказала ему, что ребенок его. Ты не сказала ему, что сомневаешься в этом?
- Он должен был умереть! Я хотела утешить его, а не рассказывать мою историю! Ему не стоило знать ни о тебе, ни о нашей брачной ночи … Это его не касается. Черт побери, Роджер!
Она пнула его по голени.
Он качнулся от сильного пинка, но схватил ее за руку, не давая убежать.
- Извини! - быстро сказал он прежде, чем она могла снова пнуть его или укусить, что она, по-видимому, собиралась сделать. - Извини. Ты права, это его не касается, и я не должен был заставлять тебя снова думать об этом.
Она глубоко вдохнула через нос, словно дракон, готовящийся обратить его в пепел. Искры ярости в ее глазах немного притухли, но лицо все еще пылало. Она отбросила его руку, но не уходила.
- Да, не должен, - сказал она, кинув на него мрачный взгляд. - Ты сказал, что между нами не должно быть тайн, и ты прав. Но когда ты раскрываешь тайну, иногда за ней прячется еще одна, не так ли?
- Да. Но это не … Я не имел в виду …
Но он не успел ничего сказать, шаги и звуки голосов прервали его. Четверо мужчин вышли из тумана, разговаривая по-гэльски. Они были босы, промокли до колен и несли заостренные палки и сети. Связки только что пойманной рыбы тускло поблескивали под дождем.
- Smeòraich(6)! - один из мужчин увидел их и широко ухмыльнулся, заметив беспорядок в их одежде. - Это ты, певец? И дочка рыжего? Что, не можете подождать до темноты?
- Без сомнения, есть украденные фрукты более заманчиво, чем ждать благословение от высохшего священника, - сказал второй мужчина, сдвинув шляпу на затылок.
- О, нет, - сказал третий, вытирая капли на кончике носа и весело разглядывая Брианну, которая сильнее закуталась в плащ. - Он просто поет ей маленькую свадебную песню, не так ли?
- Я также знаю слова этой песни, - вмешался его товарищ, широко ухмыляясь и показывая отсутствие коренного зуба. - Но я пою ее еще лучше.
Щеки Брианны снова запылали, ее гэльский был не так хорош, как у Роджера, но она, конечно, была в состояние понять смысл их грубоватых поддразниваний. Роджер встал перед ней, прикрывая ее своим телом. Мужчины не хотели никого обижать; хотя они ухмылялись и подмигивали, но от дальнейших комментариев воздержались. Первый мужчина стянул шляпу и похлопал ею по своему бедру, стряхивая воду, потом перешел к делу.
- Рад видеть тебя, Òranaiche(7). Моя мать слышала твои песни вчера ночью у костра, и она сказала моим тетям и кузинам, что они заставляют танцевать кровь в ее ногах. Так что теперь они твердо решили, что ты должен приехать и петь на празднике в Спринг-Крик. Выходит замуж моя самая младшая кузина, она единственная дочь моего дяди, владельца мельницы.
- Да, это будет большой праздник! - вставил один из младших мужчин, скорее всего сын говорившего, так как очень походил на него.
- О, свадьба? - медленно произнес Роджер по-гэльски. - Тогда у нас будет много селедки!(8)
Двое старших мужчин рассмеялись шутке, но их сыновья выглядели сбитыми с толку.
- Эх, парни не узнают селедку, даже если хлопнуть ею им по щекам, - сказал человек в шляпе, покачивая головой. - Оба родились здесь.
- Где вы жили в Шотландии, сэр?
Мужчина дернулся, удивленный вопросом, который был произнесен ясным голосом на гэльском языке. Он на мгновение уставился на Брианну, потом ответил.
- Скай. Скибост у подножия Кулин. Я Ангус МакЛеод, а Скай - земля моих родителей и моих предков. Но мои сыновья родились здесь.
Он говорил спокойно, но было что-то в его голосе, что погасило веселье в молодых мужчинах, словно на него было наброшено влажное одеяло. Человек в фетровой шляпе с интересом посмотрел на Брианну.