Страница 24 из 65
Он взял ее руку и сильно сжал, не глядя на нее.
- Спасибо, кубышка, - сказал он очень тихо.
Дождь становился все сильнее. Роджер откинул влажные волосы с глаз и отряхнулся, как собака, разбрызгивая воду с плотной ткани сюртука и пледа. Спереди на серой шерсти сюртука была грязь, он потер ее, но без успеха.
- Христос, я не могу жениться в таком виде, - сказал он, пытаясь снять напряжение, возникшее между ними. - Я похож на бродягу.
- Еще не поздно, - сказала она с немного дрожащей улыбкой, поддразнивая его. - Ты все еще можешь отказаться.
- Это было поздно с того самого дня, как я увидел тебя, - сказал он хрипло. - Кроме того, - добавил он, поднимая бровь, - твой отец зарежет меня, как борова, если я скажу, что передумал.
- Ха, - сказала она, но скрытая улыбка образовала ямочки на ее щеках.
- Жестокая женщина! Тебе нравится эта идея!
- Да, то есть нет, - она теперь смеялась, чего он и добивался. - Я не хочу, чтобы он зарезал тебя. Просто приятно знать, что он может сделать это. Отец должен быть защитником.
Она улыбнулась и легко дотронулась до него.
- Как ты, мистер МакКензи.
Какое-то непонятное чувство сжало его грудь, словно его жилет стал слишком тесным. Потом в груди немного похолодело, когда он вспомнил, что должен сказать ей. Отцы и их понятия о защите, в конце концов, различались, и он не был уверен, как она воспримет его рассказ.
Он взял ее за руку и увел от дождя под прикрытие зарослей тсуги(5), где на земле, защищенной широко раскинутыми ветвями, лежали засохшие ароматные иглы.
- Давай посидим немного, миссис Мак. Это не важно, но я хочу тебе кое-что сказать перед свадьбой, - он потянул ее и посадил рядом с собой на поросший лишайником поваленный ствол дерева. Он откашлялся, собираясь с мыслями.
- Когда я был в Инвернессе перед тем, как последовать за тобой сквозь камни, я провел некоторое время, перебирая бумаги преподобного, и наткнулся на письмо твоего отца. Фрэнка Рэндалла, я имею в виду. Оно касается незначительного факта, но я подумал … в общем, я подумал, что между нами не должно быть никаких тайн, когда мы поженимся. Я рассказал об этом твоему отцу вчера вечером. А теперь позволь рассказать тебе.
Теплые пальцы ее руки напряглись в его ладони, и глубокая линия пролегла между бровями, пока она слушала его.
- Еще раз, - попросила она, когда он закончил. - Повтори его снова.
Он послушно повторил письмо дословно, как он его запомнил, и также как прошлой ночью пересказал Джейми Фрейзеру.
- Значит, могильный камень с именем папы в Шотландии фальшивый? - ее голос повысился от удивления. - Папа - Фрэнк - попросил преподобного изготовить его и поставить на церковном кладбище в Сент-Килде, но па не лежит, то есть не будет лежать под ним?
- Да, он это сделал, и нет, он не будет лежать под ним, - сказал Роджер, тщательно разграничивая, кто стоит за этим словом “он”. - Я думаю, что он - то есть Фрэнк Рэндалл - предназначал этот камень, как знак признательности твоему отцу - твоему другому отцу, Джейми, я имею в виду.
Лицо Брианны покрылось красными пятнами от холода, кончики носа и ушей также покраснели.
- Но он не мог знать, что мы когда-нибудь обнаружим его!
- Я не уверен, что он хотел, чтобы вы знали о нем, - сказал Роджер. - Возможно, он сам не знал - зачем, но чувствовал, что должен сделать это. Кроме того, - добавил он, неожиданно вспомнив, - разве Клэр не говорила, что он хотел взять тебя в Англию перед тем, как погиб? Вероятно, он хотел привезти тебя туда, чтобы ты обнаружила камень. А потом вы с Клэр решили бы, как поступить.
Она сидела неподвижно, обдумывая сказанное.
- Значит, он знал, - медленно проговорила она. - Знал, что Джейми Фрейзер пережил Каллоден. Знал и не сказал?
- Я не думаю, что стоит обвинять его в этом, - мягко произнес Роджер. - Он сделал это не совсем из эгоистичных побуждений.
- Разве? - она была потрясена, но не сердита. Он видел, что она старалась рассмотреть вопрос со всех сторон прежде, чем решить, как к нему отнестись.
- Нет. Подумай, моя курочка, - убеждал он ее. Ель, на которую он оперся спиной, была холодной, упавшее дерево, на котором они сидели, было мокрым под его руками. - Он любил твою мать и не хотел снова потерять ее. Это, может быть, эгоистично, но она была его женой, и никто не может винить его за то, что он не хотел отдавать ее другому мужчине. Но это еще не все.
- Что еще? - ее голос был спокоен, синие глаза смотрели прямо, не мигая.
- Ну … что случилось бы, если бы он сказал ей? У нее была ты, еще маленький ребенок, и никто не мог предположить, что ты тоже сможешь пройти сквозь камни.
Глаза все еще смотрели прямо, но в них появилась тревога.
- Она должна была иметь выбор, - сказала она тихо, не отводя от него пристального взгляда. - Остаться с нами или вернуться к Джейми.
- Оставить тебя, - сказал Роджер, кивнув головой, - или остаться и жить, сознавая, что Джейми жив и, возможно, достижим - и отказаться от него. Нарушить клятву, на этот раз осознанно, и оставить ребенка … или жить в тоске. Я не думаю, что это сделало бы вашу семейную жизнь легче.
- Я понимаю, - вздохнула она, пар от ее выдоха исчез, как призрак, в холодном воздухе.
- Вероятно, Фрэнк боялся дать ей выбор, - сказал Роджер, - но потому, что спасал ее - и тебя - от боли из-за необходимости сделать выбор. По крайней мере, в то время.
Ее сжатые губы расслабились.
- Интересно, какой бы выбор она сделала, если бы он сказал ей? - произнесла она немного грустно. Он притянул ее к себе.
- Она осталась бы, - сказал он уверенным голосом. - Она уже однажды сделала выбор в твою пользу, не так ли? Джейми отослал ее, чтобы спасти тебя, и она послушалась. Она знала, чего он хотел, и осталась бы с тобой, пока ты в ней нуждалась. Она не стала бы возвращаться и потом, если бы ты не настояла на этом. Ты, конечно, понимаешь это?
Ее лицо смягчилось, когда она согласилась с ним.
- Думаю, что ты прав. Но все же … знать, что он жив, и не пытаться вернуться к нему …
Он прикусил язык, чтобы удержаться от вопроса. Что, если это был бы твой выбор, Брианна? Если бы вопрос стоял так - ребенок или я? Но как мужчина может заставить женщину, которую он любит, делать такой выбор, даже гипотетически? И он не спросил ради нее … или ради себя.
- Но он поставил тот камень. Зачем он это сделал?
Морщина между ее бровями от волнения углубилась.
Роджер не знал Фрэнка Рэндалла, но испытывал определенное сочувствие и даже своего рода симпатию к этому человеку. Он не совсем понимал, почему решил рассказать ей об этом письме перед свадьбой, но сейчас побудительные мотивы становились для него более ясными и более тревожащими.
- Я думаю, он считал это своим долгом. Не только по отношению к Джейми и твоей матери, но и к тебе. Если … - начал он и замолчал, сильно сжав ее руку. - Погляди. Возьмем маленького Джемми. Он мой, так же как ты, и всегда будет, - он глубоко вздохнул. - Но если бы я был другим мужчиной …
- Если бы ты был Стивеном Боннетом, - сказал она, и ее губы сжались, побелев от холода.
- Если бы я был Боннетом, - согласился он, чувствуя отвращение к этой мысли, - если бы я знал, что ребенок мой, и его воспитывает чужой мужчина, разве я не захотел бы, чтобы однажды он узнал правду?
Ее пальцы в его руке дернулись, глаза потемнели.
- Ты не должен говорить ему! Роджер, ради Бога, обещай мне, что никогда не скажешь ему!
Он изумленно уставился на нее. Она больно впилась ногтями в его ладонь, но он не сделал ни движения, чтобы освободиться.
- Боннету? Христос, нет! Если я когда-нибудь увижу его, я не стану тратить время на разговоры!
- Не Боннету, - она дрожала то ли от холода, то ли от эмоций. - Бога ради, держись подальше от этого человека! Нет, я имею в виду, Джемми, - она сильно сглотнула и схватила его за обе руки. - Обещай мне, Роджер. Если ты любишь меня, обещай, что никогда не скажешь Джемми о Боннете, никогда. Даже если что-нибудь случится со мной …