Страница 22 из 65
Был ли он настолько мелочен, чтобы испытывать желание показать этой толпе зевак, как его женщина оставит все и пойдет за ним? Ладно … да, он был. Смущение от осознания этой мысли было заглушено свирепым чувством собственника при звуке ее шагов на тропинке. Да, она пошла за ним.
Она несла что-то, завернутое в бумагу и перевязанное нитками. Он взял ее за руку и свел с тропинки в маленькую рощицу, где редкий занавес из красных и желтых кленовых листьев создавал подобие уединения.
- Мне жаль, что я оторвал тебя от работы, - сказал он, хотя совершенно не жалел об этом.
- Все хорошо. Я была рада уйти. Боюсь, я не сильна в обращении с кровью и кишками.
При этом признании на ее лице появилось извиняющееся выражение.
- Ничего, - уверил он ее, - это не то, что мне нужно от моей жены.
- Я так не думаю, - произнесла она, кинув на него задумчивый взгляд. - Скорее всего, в этих местах тебе будет нужна жена, которая сможет выдернуть зуб, когда он заболит, или пришить палец, когда ты отрубишь его приколке дров.
Серый день, казалось, несколько омрачил ее настроение, или, может быть, на нее так повлияла работа, которой она занималась этим утром. Одного взгляда на пациентов Клэр было достаточно, чтобы привести в уныние любого - любого, кроме самой Клэр.
По крайней мере, он мог, хотя бы на некоторое время, отвлечь Брианну от ужасных реалий восемнадцатого столетия. Он обхватил ее лицо и провел холодным пальцем по густой рыжей брови. Ее лицо также было прохладным, но кожа за ухом под волосами была теплой, как и в других скрытых местах тела.
- Я получил все, что желал, - сказал он твердо. - А ты? Ты уверена, что не хочешь мужчину, который может снять скальп с индейца или добыть обед с помощью ружья? Я не чертовски хорош в этом, да?
Искра юмора вновь появилась в ее глазах, и ее озабоченное лицо слегка смягчилось.
- Нет, мне не нужен чертов мужчина, - сказала она. - Мама так называет па, когда страшно сердится на него.
Он рассмеялся.
- А как ты будешь называть меня, когда рассердишься? - поддразнил он. Она посмотрела на него, размышляя, и искра в ее глазах стала ярче.
- О, не волнуйся. Па не учит меня ругаться по-гэльски, но Марсали научила меня многим грязным словам на французском языке. Ты знаешь, что означает un soulard? Un grande gueule?(1)
- Oui, ma petite chou(2), хотя я никогда не видел капусту(3) с таким красным носом.
Он щелкнул пальцем по ее носу, и она, смеясь, отшатнулась.
- Maudit chien!(4)
- Прибереги слова до дней после свадьбы, - посоветовал он. - Возможно, они тебе понадобятся.
Он взял ее за руку и потянул к подходящему валуну, потом обратил внимание на маленький пакет, который она держала.
- Что это?
- Свадебный подарок, - ответила она и протянула ему пакетик, держа его двумя пальцами, с таким видом, словно это была дохлая мышь.
Роджер осторожно взял его, но не почувствовал под бумагой ничего подозрительного. Он подкинул его на ладони, пакетик почти ничего не весил.
- Вышитый шелк, - ответила она на его вопросительный взгляд. - От миссис Бьюкенен.
Между ее бровями снова появилась морщинка, а лицо стало … тревожным? Нет, какое-то другое выражение, но, черт побери, если он может найти ему название.
- Что плохого в вышитом шелке?
- В нем ничего. Дело в том, для чего он предназначен, - она взяла пакетик и положила его в карман. Поправляя свои юбки, она смотрела вниз, но он мог видеть ее сжатые губы. - Она сказала, что это для последнего одеяния.
Поскольку Брианна говорила на странном шотландско-бостонском диалекте, Роджер не сразу понял ее.
- Последнего оде … о, ты имеешь в виду для савана?
- Да. Очевидно, моя обязанность, как жены, на следующий же день после свадьбы начать ткать свой саван, - она цедила слова сквозь зубы. - И таким образом, я успею соткать и вышить саван до того, как умру при родах. А если я буду работать быстро, то успею сделать саван и для тебя, в любом случае твоя следующая жена сможет закончить его!
Он рассмеялся бы, если бы не понимал, что она была сильно расстроена.
- Миссис Бьюкенен - просто дура, - сказал он, беря ее за руку. - Ты не должна расстраиваться из-за такой ерунды.
Брианна поглядела на него из-под нахмуренных бровей.
- Миссис Бьюкенен, - сказала она строго, - несомненно, глупа и бестактна. Но в одном она права.
- Конечно, не права, - произнес он с притворной уверенностью, чувствуя укол беспокойства.
- Сколько жен похоронил Фаркард Кэмпбелл? - спросила она. - Гидеон Оливер? Эндрю МакНейл?
Девять жен на троих. МакНейл сегодня женится на четвертой - восемнадцатилетней девочке из Паучьего ущелья. Укол стал глубже, но он проигнорировал его.
- А Дженни Кэмпбелл родила восемь детей и проводила в могилу двух мужей, - возразил он твердо. - Что касается миссис Бьюкенен, у нее самой пятеро детей, и она все еще в хорошем здравии. Я видел ее детей, головы у них, как у репы, но все здоровые.
Он получил в ответ легкое подергивание ее рта и, поощренный таким образом, продолжил.
- У тебя нет никаких оснований для боязни, женушка. Ведь у тебя не было никаких проблем с Джемми, да?
- Да? Если ты так думаешь, то в следующий раз попробуй родить сам! - резко сказала она, но уголок ее рта слегка приподнялся. Она потянула свою руку, но он не отпустил, и она оставила попытку.
- Значит, ты хочешь, чтобы был следующий раз, да? Несмотря на миссис Бьюкенен? - его тон был намерено легок, но он подтянул ее ближе и обнял, пряча лицо в ее волосах из опасения, что она увидит, как много этот вопрос значит для него.
Но он не обманул ее. Она немного отодвинулась и поглядела на него синими, как море, глазами.
- Ты женишься на мне, чтобы практиковать воздержание? - спросила она. - Ведь это единственно верный способ. Масло пижмы не всегда помогает, посмотри на Марсали!
Появление Джоан было красноречивым доказательством неэффективности этого способа регулирования рождаемости. Хотя …
- Есть и другие способы, я думаю, - сказал он. - Но если ты за воздержание, тогда оно у тебя будет.
Она рассмеялась, потому что его рука собственнически сжала ее ягодицу, пока его губы соглашались на целибат. Потом смех исчез, а синие глаза помрачнели.
- Ты уверен, да?
- Да, - ответил он, хотя мысль об этом породила тяжесть в его груди, словно он проглотил камень.
Она вздохнула и провела рукой по его щеке, по шее и задержалась в углубление внизу горла. Ее палец нажал на пульс, и биение его крови усилилось.
Он не смог сдержаться и, наклонившись, впился поцелуем в ее рот. Тяжело дыша, он чувствовал, что должен взять ее, испытывая острую необходимость соединиться с ней любым способом - руками, дыханием, ртом, ладонями. Он раздвинул ей бедра своей ногой, ее ладонь легла ему на грудь, словно собираясь оттолкнуть его, но потом судорожно сжалась, захватив рубашку вместе с кожей. Ее пальцы глубоко впились в мускулы его груди, и они тесно прижались друг к другу, задыхаясь, открыв рты и больно стукнувшись зубами.
- Я не … мы не …
Он на мгновение отстранился, пытаясь найти слова. Но ее рука скользнула под его килт, обхватив его горячую плоть уверенной прохладной ладонью, и он потерял дар речи.
- Еще раз прежде, чем уйдем, - сказала она, и ее дыхание окутало его теплым паром. - Как в старые добрые времена.
Она опустилась на колени на влажные желтые листья и потянула его за собой вниз.
Снова полил дождь, и ее волосы намокли. Ее глаза были закрыты, лицо было повернуто к небу, и капли дождя скатывались по нему, словно слезы. Она не знала смеяться ей или плакать.
Роджер полулежал на ней, его теплый вес дарил ей утешение и комфорт, а его килт, закрывающий их переплетенные ноги, защищал от дождя. Она обхватила руками его голову и погладила его волосы, гладкие и влажные, как черный мех тюленя.
Потом он шевельнулся со стоном, словно раненый медведь, и слез с нее. Холодный ветер ударил по ее обнаженному телу, влажному и теплому в местах, где они соприкасались.