Полтергейст

По виду Каролины нельзя было сказать, что она замерзла или что ей неуютно. Меня пробрал озноб: пока эта дама лазала у меня над головой, я насквозь промокла под моросящим дождем. Ее дыхание участилось, но несильно. Во взгляде из-под сдвинутых бровей, сквозь капли дождя и пота, читалась внутренняя сила. Сверкающие голубые глаза оценивающе оглядели меня; миссис Сталквист кивнула и улыбнулась уголком рта.

— Зовите меня Кара. Еще вопросы есть?

— Пока нет, — ответила я. Странно, но привычное преимущество, которое давал мне высокий рост, вдруг куда-то испарилось. Кара излучала уверенность, и рост тут был ни при чем. Я разозлилась на себя за то, что мне польстило ее одобрение. Кара Сталквист была первостатейной лицемеркой, движимой амбициями и тщеславием. Жесткой как внутри, так и снаружи. Она не любила людей, использовала их и вполне в этом преуспела.

— Как продвигается ваше расследование?

— Примерно так, как я и ожидала. — Я еще раз посмотрела на часы, заодно украдкой покосившись на Кару сквозь Мглу, благо солнце больше не застилало обзор. Как и у остальных, ее голову и плечи опутывала желтая нить, но ничего похожего на изменчивую ауру, как у Кена, или странные разноцветные вспышки вокруг Иена.

Она окинула взглядом свою левую руку и нахмурилась, увидев кровоточащую царапину. Свадебное кольцо было снято, и я заметила, что на пальце нет бледной полоски, которая обозначала бы, что миссис Сталквист его носит.

— Который час?

— Полчетвертого.

— Значит, ваше время вышло. — Она снова посмотрела мне в глаза. — Если понадобится, звоните.

Я сдвинула брови. Она мне не нравилась, и, кажется, это было взаимно.

— Буду иметь в виду.

Наградив меня холодной улыбкой, она направилась к зданию. Я подождала, пока она дойдет до раздевалки, а затем прошла следом за ней и вышла с другой стороны здания.

Я направлялась к холму Королевы Анны с мыслью, что здесь что-то не так. Казалось, ни один из участников не обладает особыми способностями во Мгле, на которые можно было бы списать силу полтергейста. В отличие от вампиров или ведьм эти люди не отличались врожденной силой или видимой связью с силовой решеткой, если не считать тонкой желтой привязи, ведущей к Селии. Судя по всему, они не располагали ни знаниями, ни возможностью, чтобы физически воссоздать записанные Такманом эффекты. Я по-прежнему была убеждена, что такмановский полтергейст самый что ни на есть настоящий, но пока не знала, как им удалось преодолеть барьер, о который споткнулась группа Филиппа. А если полтергейст замешан в смерти Марка, значит, кто-то им управлял без помощи группы, что казалось маловероятным.

Однако прежде чем вступать с Такманом в спор о потусторонних силах, мне придется ему доказать, что никто из его людей физически не мог осуществить подобные трюки. И мне по-прежнему необходимо выяснить, возможно ли это в принципе.

Глава четырнадцатая

Бен сидел за деревянным столиком в баре «Пятая точка», бросив рядом холщовую сумку. Темой сезонного меню, если судить по американским жестяным вывескам, белью, живописно развешанному под потолком, и звучащей на заднем фоне «Воларе» в исполнении Бобби Райдела, была итальянская забегаловка в Нью-Йорке. Отсутствие чувства меры — фирменный знак «Пятой точки», хотя на этот раз они почему-то не стали накрывать барную стойку красно-белой клетчатой скатертью. Я скользнула на скамью напротив Бена.

— Привет. А я думала, приду первой. Еще нет четырех.

— Мара выставила меня из дома пораньше. Я пытался тебе дозвониться, но все время попадал на голосовую почту.

Я выудила из кармана мобильник. Оказалось, что он был выключен с самого кинотеатра.

— Черт, — пробормотала я. — У него не рингтон, а кошмар. Идиотская попсовая песенка. Я его выключила и забыла включить. Я скучаю по своему пейджеру.

— Наверняка там есть режим вибрации.

— Угу, только его бы еще найти.

— Можно взглянуть? — спросил Бен, протягивая руку. Я пожала плечами и вручила ему телефон.

Бен повозился с кнопками, телефон несколько раз пискнул, сдавленно квакнул и, наконец, разразился мягким урчанием.

— Вот. Кажется, то, что нужно.

Я уставилась на него.

— Как ты это сделал?

— Кнопки сбоку. Нажимаешь верхнюю, чтобы разблокировать режим, потом жмешь первую кнопку, пока на экране не появится надпись «вибрация», и снова блокируешь.

— Теперь я чувствую себя дурой.

— Не надо. Меня самого студент научил, три или четыре раза показывал. — Он вернул мне мобильник, и я убрала его обратно в карман пиджака.

— Выпьешь чего-нибудь? — спросил Бен, кладя ладони на стол.

— Если только позже. Что ты хотел мне показать?

— Ну, не так уж и много. Я пока не отточил технику.

Стол закачался и, взбрыкнув ножками, накренился к Бену; свеча с грохотом покатилась по полу. Я взвизгнула и отпрянула назад.

— Ой, — сказал Бен, когда стол снова встал на четыре ноги.

Я нырнула за свечой, переставив ее на соседний столик.

— Что скажешь? — спросил он. — Знакомо выглядит?

— Да уж. Как ты это делаешь?

Улыбка рассекла темную бороду Бена.

— Проще простого. Эта техника была распространена среди спиритов и липовых медиумов в начале двадцатого века, в разгар популярности спиритизма. Многие использовали ее неосознанно и принимали за доказательство существования духов. Это называется «идеомоторика» — мысленное движение. Такман, будучи психологом, прекрасно о ней осведомлен. Техника одна и та же, независимо от того, двигается рука осознанно или случайно, и практически не требует усилий. Можно проделать это даже с довольно тяжелым столом, но чем легче стол, тем драматичнее эффект.

— Ладно, кажется, я поняла… А в чем разница между спиритистом и спиритом? — спросила я.

— Хм, спиритизм — название течения, и люди, которые следовали его идеям, называли себя спиритистами. Как и многие мошенники. Спирит — более широкое понятие.

— Ясно. А что за техника?

— Все дело в трении и рычажной силе. Видишь, как ладони прижаты к столу? Пока я соприкасаюсь с поверхностью и прилагаю усилие, используя ноги в качестве точки опоры, я могу наклонить стол, просто слегка потянув на себя и не давая рукам соскользнуть. Видишь?

Стол снова пошатнулся, и я заметила, как он прижался к Бену. Я заглянула под стол. Две ножки со стороны Бена остались на полу, а две другие на дюйм оторвались от пола. Бен стал медленно опускать стол на место, пока тот со стуком не ударился о пол.

— Прости. Рука сорвалась. Но это не важно. В условиях спиритического сеанса, когда все участники верят в происходящее, резкий удар иногда производит не меньшее впечатление, чем плавный спуск, если не большее.

— Эффектно, — согласилась я.

— Вот именно. А слегка модифицировав ту же технику, можно еще много чего сделать. Лучше всего, когда ножки у стола, как здесь, расположены на расстоянии от края, ближе к центру. Чем дальше от края ножки, тем проще, а стол с центральной стойкой — даже тяжелый — поразительно легко наклонять. Вот смотри.

Он снова положил руки на стол: тот тут же скользнул влево, зависнув на одной ножке, три остальные оторвались от пола. Вроде бы ничего особенного, но вполне достаточно, чтобы впечатлить большинство людей. Я снова заглянула под стол, на этот раз сквозь Мглу. Ничего паранормального я не заметила, не считая того, что ресторан, как обычно, был полон воспоминаний и призраков.

Бен продолжил объяснять и одновременно показывать:

— Видишь, если потянуть, стол наклонится ко мне. Если толкнуть, он, наоборот, приподнимется с моей стороны. Изменяя угол, я меняю сторону наклона. Имея за столом помощника, лжемедиум может наклонять стол или даже заставить его «ходить» в любом направлении. А если аккуратно, ровно надавить, стол не поднимется, а скакнет вперед. Если столом управляет помощник, лжемедиум вообще может убрать руки, и все решат, что стол двигается сам по себе. Из-за суггестивных особенностей идеомоторики остальные участники сами не заметят, как втянутся в процесс… Чтобы все проходило гладко, требуется некоторая практика, но в принципе это несложно. Попробуй.