Страница 3 из 16
По странному совпадению, в нашей четвёрке у всех оказалась одинаковая группа крови.
Заверещал телефон Белкина. Он так озлобленно нажал на кнопку, что чуть не сломал мобилу пополам.
- Да. - Проорал он в трубку. - Что?
Затем внимательно выслушал, а мы так же внимательно смотрели. Может, что новое про Олега?
- Понял, едем. - Нажав отбой, сплюнул. - Так, мужики, в аэропорту захват. Легких и Любшин в больницу, сдавать кровь, Вязов…
Он взглянул мне в глаза.
- Серёга, всё будет путём. Ты нужен нам здесь.
Легких и Любшину наказали звонить и сообщать о состоянии Олега, а сами загрузились в автобус, где Белкин сразу стал давать предварительную вводную:
- Итак, мы имеем захват самолёта. Тип борта - сто пятьдесят четвёртая ‘тушка’. Террористы требуют деньги, водку и ‘бла-бла-бла’, как всегда, а так же свободный коридор до Ирана, мать-перемать! Придурки, мля. Грозят взорвать борт, хотя вряд ли у них есть ве-ве. Началось всё в момент прихода пилотов, но там террористам обломилось - летуны успели запрыгнуть в кабину и закрыть дверь. Пилоты передали о двух террористах, но не факт что их только двое, так же возможны ‘тихушники’ среди пассажиров. Борт откатили с глаз долой на дальнюю стоянку. - Слова подполковника Белкина вылетали четко и громко, как выстрелы. - Это пока всё, остальное на месте.
Кто-то спросил из глубины салона:
- Но почему именно мы?
- Да потому, что мы единственная группа в городе, на данный момент, прошедшая курс по освобождению самолетов. Ещё вопросы?
Вопросов больше не задавали. Ехали молча, чего давно не было. Каждый думал о своём.
Я, из-за этой неожиданной встречи, вспоминал своё ‘боевое’ детство. Как раз после седьмого класса я и начал активно заниматься спортом и, можно так сказать, что ‘Громозека’ со товарищи и дали такой толчок. Собирался стать военным, как отец, и стал им.
А вчера опять звонил мой друг, Савин Олег. С ним я с первого по десятый класс сидел за одной партой. Он, не знаю в который раз, интересовался - когда я снизойду до того, что, наконец, выполню обещание и появлюсь на встрече выпускников, и так пропустил уже двадцать ‘сборищ’. А я что могу сделать? В отпуск не отпускают. Второй год, без него родимого. Мало того, мы уже полгода находимся на казарменном положении. Но вчера мой рапорт, наконец, подписали, с завтрашнего дня я в отпуске. Только последний день больно уж динамичный выдался.
* * *
Самолёт стоял на самой дальней стояке. На самом краю летного поля маячили многочисленные пожарные машины. Белкин выпрыгнул из автобуса и сразу заорал, показывая на пожарные расчёты:
- Убрать с глаз долой. Пусть будут поблизости, но не на виду.
Обернулся к высаживающимся бойцам.
- Всем приготовиться, Вязов со мной.
- Николаич, я то зачем тебе в штабе?
- Будешь за моего зама, раз остался без группы.
Прошли к одноэтажному кирпичному зданию, ощетинившемуся множеством антенн. В комнате, уставленной аппаратурой, у большого стола сгруппировались люди, очевидно, входящие в ‘Штаб’.
Командир сразу представился:
- Подполковник Белкин. Новости есть?
- Требуют немедленного вылета, иначе взорвут самолет. - Доложил седой майор. - Тянем время, как можем.
- Сколько пассажиров на борту?
- Сто семьдесят два. Есть дети, их пятнадцать. Уже получены все данные о пассажирах. Так как террористы мужчины, то после того как поговорили с пилотами, по описанию нападавших, определили двоих. Вот их данные.
Мы склонились над снимками, сделанными с камер видеонаблюдения. На фото стояли типичные европейцы. Данные регистрации подтверждали - русские они.
Наблюдатель вдруг выкрикнул:
- Внимание! Открылась дверь.
Мы приникли к окнам. Из передней двери самолета выкинули какой-то предмет. Он покатился по бетонке, и вдруг…
Бабах!
- Мать-перемать! Как могли пронести в самолёт взрывчатку?
Белкин повернулся к техникам.
- Связь с бортом есть?
- Да, пилоты на связи.
Подполковник взял трубку.
- Говорит подполковник Белкин, с кем я говорю?
- Командир корабля пилот пе-ка Астанычев.
Майор пододвинул листок с именами экипажа. Белкин пробежался глазами по списку.
- Как обстановка, Александр Сергеевич?
- Требуют немедленного вылета, а то взорвут самолёт. Орут, что такой взрывчатки у них в бутылках много. Ещё требуют открыть кабину, иначе начнут резать заложников.
- Понятно. Связь с салоном есть?
- Да есть.
- Переключи. - Белкин закрыл рукой микрофон и тихо сказал технику:
- Включи на динамик.
В динамике раздался испуганный голос бортпроводницы:
- А-ало?
- Спокойно, не надо нервничать, они рядом?
- Да, тут.
- Передай трубку.
Раздался грубый голос:
- Слушаю.
- Говорит подполковник Белкин. С кем я говорю? - Спросил Белкин, косясь на лист с данными регистрации.
- Не важно, начальник. Важно как скоро самолёт поднимется в воздух.
- Раз я слышу голос, то у него есть имя.
- Хорошо, начальник, называй меня просто - Дед.
- Пусть будет Дед, - усмехнулся одними губами Белкин, - я слышал, лететь собираетесь аж в Иран, а не подумали, что горючки не хватит?
- Не твоё это дело, начальник. Сами разберёмся. Ты давай решай с вылетом, а то мы начнём заложников на мелкие кусочки шинковать.
- Мне нужно время. Три часа.
- Полчаса, начальник, а дальше будет первый труп. А если что… ты видел - взорвать самолет у нас есть чем. Решай.
Белкин положил трубку и матюгнулся.
Тут дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел седовласый, плотный мужчина в темном костюме. Все подобрались, так как это был генерал-лейтенант Авраменко Борис Иванович, начальник областного управления. Он крут на быстрые меры, независим от вышестоящего начальства и славился новаторством, которым всегда экспериментировал в подразделениях. Носил негласное прозвище ‘Большой аврал’, о чём знал и старался оправдывать.
Сразу потребовал доклад, который ему совсем не понравился. Особенно о присутствии детей на борту и наличии взрывчатки у террористов.
- Говорите продемонстрировали?
- Так точно, кинули на бетонку малый заряд. На вид будто бы бутылочка. Возможно какая-то жидкость.
- Пронести на борт отдельно индигриенты к жидкой взрывчатой смеси можно. А вот сколько её у них?
Генерал забарабанил пальцами по столу.
- Хреново. А сколько горючки в баках?
- Сорок тонн. Под завязку.
- Черт! - Авраменко опять забарабанил пальцами. - Какие будут мысли? То, что у террористов есть ‘Ве-Ве’, не отменяет операцию. Выпускать в полёт потенциальную бомбу нельзя. Кто знает чего там у них на уме? И куда на самом деле они полетят? Вдруг, уронят борт на кремль или ещё куда?
- Но в пилотскую кабину они не попали. И направить самолет, куда им вздумается, они не смогут.
Генерал взглянул косо на седого майора.
- А вы уверены, что пилоты не под контролем у террористов?
- Уверен, товарищ генерал-лейтенант.
- Мне бы твою уверенность, майор. Так что думайте - как будем действовать, а я обеспечу всем, что понадобится.
- Надо как-то вывести детей из самолета. На что-нибудь обменять. - Сказал Белкин.
А если? От пришедшей мысли чуть не подскочил. Зашептал на ухо Белкину:
- Есть идея, Николаич.
Но у генерала чересчур чуткий слух:
- Чего там шепчетесь? - Раздраженно сказал он. - Говорите всем, если дельная мысль.
- Капитан Вязов, - представился я и начал излагать идею:
- Не известно, куда они на самом деле полетят, но от дозаправки точно не откажутся. Сообщить, что топлива на борту мало, хватит только до места назначения рейса. Предложить в обмен на него отпустить женщин и детей. Только под видом дозаправки наоборот слить горючее, но так, чтоб движки поработали немного. Это хоть как-то снизит вероятность пожара в случае взрыва.
Многие скривились. Ясно, что такие меры от взрыва горючего не спасут, но хоть что-то.