Страница 1 из 16
Повесть по мотивам рассказа “Билет на один день детства”.
Детство проходит безвозвратно, и в памяти остаются только чудные воспоминания о той счастливой поре. Но что если вдруг появится шанс попасть туда хоть на один день? Я не думаю, что кто-нибудь откажется. Что может случиться в этот один день? Как вы его проведёте? Эта история навеяна игрой воображения, но в основу положен реальный случай из моей жизни. Разворачиваю рассказ в полноценную повесть.
Глава-12. Прода от 26.06.14. Мнения и прочее в основную ветку http://samlib.ru/w/wwalentinowich/
Догонять поднимающийся лифт то ещё развлечение. Мне и Олегу Жихареу места в кабине не досталось и, проклиная её маленькие габариты и внушительных напарников, мы несёмся вверх по лестнице. На площадку последнего этажа выскочили одновременно с открывающимися створками лифта.
- Однако! - удивленно покачав головами, вывалились ребята.
- В следующий раз побежите вы, - выдыхает Олег, - для фигуры полезно.
Легких и Любшин смеются и поднимаются по лестнице, ведущей на крышу.
- Что там? - спрашиваю остановившихся ребят.
- Закрыто тут, - гудит Андрей.
Только я собрался доложить о проблеме, как что-то треснуло, и дверь распахнулась.
- Уже открыто, - хмыкает Любшин, откидывая сломанный замок. Ворвавшийся в душный подъезд, свежий ветерок принёс облегчение.
Тут, на крыше, обалденная прохлада, а в подъезде духота и смрад. Не завидую штурмовой группе, что засела на лестничной площадке.
Быстро готовим альпинистские веревки.
Наша задача - обеспечить прикрытие с тыла, а именно - контроль окна девятого этажа, выходившего на противоположную сторону жилой высотки и, если необходимо, штурм через него. Другие группы расположилась комфортнее нас - они сидели на другой стороне дома, в лоджиях квартир этажом выше. Им штурмовать по трём путям - в лоджию, в окна, смежной комнаты и кухни. Остальные, готовясь к штурму, скучились на узкой площадке у двери квартиры.
Пристегнувшись к веревке, я подошел к краю и глянул вниз. Жихарев стоит в двух метрах. Паша Легких и Андрей Любшин пойдут вслед за нами.
- Прошу сударь, - куртуазно кланяясь Жихареву, повожу рукой за край парапета, - уступаю вам право первому сделать шаг в бездну.
- Ну что вы, мсье, - так же шутовски кланяется тот, - только после Вас.
- Кончайте паясничать, мужики, а то сейчас Белкин зарявкает.
Любшин как сглазил - в гарнитуре зашипело, и рация голосом подполковника Белкина спросила:
- Там, наверху, чего телепаетесь? ‘Стена-пять’, ‘Стена-шесть’, ускорьтесь.
- Вас понял ‘Штаб’, ускоряемся, - ответил я в рацию и, посмотрев вниз, пробормотал, - вот только быстрей десяти ‘же’, ускориться никак не смогу.
- Придётся спускаться медленно и печально, - усмехнулся Олег, - ну что, вперёд?
Только мы шагнули к парапету, как зашипела рация:
- Внимание! ‘Стена-семь’, ‘Стена-восемь’, вернуться на исходную. ‘Стена-пять’, ‘Стена-шесть’, работаете одни.
Чёрт, чего это Белкин ребят отзывает? Запрашиваю по рации:
- ‘Штаб’, вы уверены?
- Уверен, - резко ответил Белкин, - к вам направляется более худая замена.
Мы переглянулись. Легких и Любшин смотрят на друг друга, оценивая - прошел бы он через створ окна, или нет. По лицам видно, что если надо, то ребята влезли бы и в кроличью нору, но раз командир приказал, значит надо идти вниз. Они шумно вздыхают и снимают свои бухты, оставляя их пока на крыше.
- Ладно хоть надо вниз, а не вверх, - ворчит Андрей, - Паш, давай на лифте?
- Не, командир сожрёт, пешком спустимся.
Они уходят, а мы вынимаем ОЦ-27 ‘Бердыш’, дослаем патроны и, поставив на предохранители, убираем их в кобуры.
- Вперёд?
- Вперед.
Стукнувшись шлемами, разошлись на два метра и заскользили по “перилам” вниз. Опустились до десятого этажа и зависли рядом с окном.
- Уточнение обстановки и доклад, - прозвучало в наушниках.
- ‘Гнездо-раз’, готов.
- Я ‘гнездо-два’, готов.
- ‘Гнездо-три’, готов…
Докладывали снайперы, контролирующие окна и лоджию на восточной стороне дома.
- ‘Гнездо-девять’, готов. Западное окно даёт блик.
- ‘Гнездо-десять’ подтверждаю, видимость ноль. Солнце бликует.
Это уже снайперы с нашей стороны, сидящие в здании напротив. Хреново, раз они не видят, что творится в комнате.
- ‘Стена пять и шесть’, что у вас? - Это уже нам.
- ‘Стена-пять’ готов, - доложил Жихарев.
- ‘Стена-шесть’ готов. - Сказал я в микрофон и покосился в близкое окно десятого этажа, где на подоконнике сидела кошка и пялилась на меня.
- Понял вас. Ждите.
Сдвинул очки на шлем и подставил лицо ветерку. Когда ещё наше начальство решит задачу со многими неизвестными? Покосился на Жихарева, тот тоже ‘прохлаждался’. Кошка потеряла ко мне интерес и начала умываться.
- Хоть бы удачу намыла.
- Что? - Не расслышал Жихарев.
Показал ему на окно.
- А, понял.
Наконец рация ожила:
- Внимание, ‘Гнездо-пять’, ‘Гнездо-шесть’ контроль, ‘Стена пять и шесть’ поставить ‘глаз’.
Мы с Олегом переглянулись. Предстояло незаметно установить маленькую, но весьма многофункциональную камеру на стекло окна. Такие же камеры имели другие группы, но там мешали газеты, наклеенные на стёкла изнутри.
- Серёг, я ставлю ‘глаз’, ты прикрываешь.
- Добро. - Ответил я и сказал в микрофон: - ‘Штаб’, ставим ‘глаз’.
Спускаемся к девятому этажу и переворачиваемся. Я замираю в полутора метрах выше окна, прицелившись из пистолета. С другой стороны, завис Жихарев, держа в руках камеру-таблетку. Он протянул руку и быстро прилепил камеру к стеклу, в самый верхний угол. Затем мы отодвигаемся от окна в стороны. Я докладываю ‘Штабу’:
- ‘Глаз’ установлен.
- Понял вас.
Опять ждать. Сдвинул очки на шлем, всё легче и прохладней. Сейчас в штабе долго будут решать - что делать? Посмотрят в камеру, определят - сколько преступников присутствует в комнате, уточнят количество заложников, и решат - с какой стороны начинать штурм квартиры.
Есть три варианта. Первый - это входная дверь, но есть один неприятный момент - дверь железная. Спецы сказали - это не проблема, но прозвучало не совсем уверенно, что заставило напрячься и почесать лоб начальству. Вариант два - лоджия и окна на восточной стороне, то есть окно кухни и двух комнат. Но там все окна закрыты, почему-то, газетами. И вариант три - западное окно, ничем не занавешенное, выше которого висим мы. Плюс, возможные комбинации.
Наверно преступники решили, что с противоположного здания, стоящего в трёхстах метрах их не достанут. Наивные. Хотя, отчасти они правы. К этому окну доступ сложней, да и солнце на этой стороне даёт блик и снайпера пока ничего не видят. Может, удастся потянуть время, чтоб блик сошел, вот только висеть на солнцепеке в нашей черной спецуре не ‘комильфо’. Ветерок не приносит должного облегчения. Это другим группам в теньке, на восточной стороне высотки хорошо, а нам…
Скорей бы ‘штаб’ определился с дальнейшими действиями.
Это сотрудники из наркоотдела лопухнулись. Почему-то пошли на захват вчетвером, а наркокурьер оказался прикрыт, причем хорошо прикрыт. Результат - три оперативника ранены, и один из них попал в заложники, а курьер и ещё четверо боевиков, заперлись в подвернувшейся квартире, где возможны ещё заложники. Наркоотдел почесал репу и вызвал нас, то есть городской спецназ. Вот и висим вдвоём, как марионетки, ждём ‘с моря погоды’.
Тут я вижу что к нам спускается боец. Сразу узнаю в нем Валеру Истомина. Он зависает в четырех метрах выше и докладывает:
- ‘Штаб’, я ‘Стена-девять’. На месте.