Девушка моего шефа

Я вошел в воду прямо в джинсах, забыв про доллары в кармане. Балда от сигареты Бэл выветрилась. Хмель тоже. Мне хотелось отмыться, отмыться, отмыться. И дело было не только в том, что я только что трахнул Бэл, — меня выворачивало от одной мысли о том, что я стал участником грязной игры двух лесбиянок, эдаким жиголо-извращенцем. Я стащил джинсы, швырнул их на берег и поплыл в темную даль океана. Журчание воды, принявшей в свои теплые объятья мою мерзкую плоть, умиротворяло и даже баюкало.

Потом я долго лежал в воде, опершись о канат с поплавками. На танцплощадке вокруг эвкалипта лучи прожектора выхватывали из мрака дергавшихся в бессмысленном ритме танца фигуры. Они были похожи на могильных червей, извивающихся на ярком солнце.

Я до боли растерся полотенцем и надел ставшие жесткими от соленой воды джинсы. В густой тени пальмы горели две красные точки сигарет. До меня донесся взрыв чувственного хохота.

— Что-то случилось, сэр? — поинтересовался появившийся неведомо откуда секьюрити.

— Да. Меня изнасиловали.

Сказав эти слова, я понял, что все именно так и было. Это открытие повергло меня в прострацию.

— Сэр, здесь нельзя ходить в одиночку. — Я видел перед собой белые зубы и расплывчатые контуры темнокожего лица. — Могу вас проводить.

— А ты случаем не голубой?

— Я на работе, сэр.

— Это хорошо. — Я почему-то вздохнул. — Пошли, я угощу тебя пивом.

Мы присели на лавку в тени большого куста. Терраса и бассейны были отсюда как на ладони. Я видел, как женщина в длинном темно-малиновом платье с разрезом, стоявшая на краю бассейна, вдруг покачнулась и плюхнулась в воду. Другая, в блестящем желтом комби до колен и стилетах влезла на топчан и с громким визгом бросилась в бассейн. Через несколько секунд в воде уже барахталось несколько женщин. По краям бассейна толпились любопытные.

— Думаю, ты, Джо, успел ко всему привыкнуть.

— Да, сэр.

— Ты дорожишь своей работой?

Он молча кивнул.

— Скажи, а среди ваших женщин есть лесбиянки?

— Не знаю, сэр.

— Если я дам тебе сто долларов, ты будешь со мной откровенным?

Он посмотрел на меня удивленно и заинтересованно.

Я засунул руку в карман и извлек на божий свет две мокрые бумажки. Он молча взял их и спрятал под стельку своих мокасин.

— Итак, начнем сначала. Тебе противно смотреть на то, что здесь творится?

— Нет, сэр. Они приезжают сюда расслабиться. Они несчастные, все эти люди. Мужчины озабочены делами. Забота делает их импотентами. А женщина без секса не может. Она сходит с ума. Белые женщины устроены так же, как и черные. Всех нас создал один Бог.

— Ты философ, Джо. Тебя послушаешь, и начинаешь верить в то, что никто ни в чем не виноват. То есть добро сдалось злу без боя, верно?

— Сэр, та женщина не заставляла вас любить ее силой.

— Ты видел, как это было?

— Да.

— Ты любишь подсматривать.

— Я обязан это делать. Чтобы вовремя прийти на помощь.

— Почему ты не пришел на помощь мне?

Подал голос телефон у него за поясом. Он ответил на своем языке.

— Сэр, я провожу вас и пойду на пляж.

Он встал с лавки.

— Я пойду с тобой, Джо.

Я едва поспевал за ним. Мы шли в сторону пляжа нудистов. Сразу за его территорией в океан выступал небольшой скалистый мыс. Эта земля, как я понял, уже не принадлежала нашему отелю.

На мысу горел костер. Оттуда доносились голоса. Внезапно переливчато зажурчал женский смех. Я вздрогнул.

— Здесь нельзя разводить огонь, — пояснил мне Джо, когда мы подошли ближе. И отдал какой-то громкий приказ людям у костра.

— Кто они? — спросил я, безуспешно вглядываясь во мрак.

— Парни из селения. Они все время здесь болтаются. С ними… — Джо обернулся и глянул на меня как-то странно. — С ними ваша жена, сэр, — сказал он, понизив голос до шепота.

— Что они делают? — вырвалось у меня. — Как туда попасть? Я должен немедленно туда попасть.

Джо уже спихнул в воду шлюпку. Я прыгнул в нее на ходу. До мыса было метров двадцать-двадцать пять. Я первым очутился на суше.

На Полине была только набедренная повязка, которой служил пестрый шелковый шарф из местного шопа. Она даже не попыталась прикрыть руками грудь, когда увидела нас с Джо. Она смотрела на меня с невинной улыбкой. Я схватил ее за оба запястья и со всей силой дернул на себя. Она вскрикнула от боли, но вырываться не стала.

— Полегче, сэр, — предупредил меня Джо. — Эй, сматывайтесь отсюда, пока я не вызвал полицию! — велел он парням.

Я обратил внимание, что их было трое. На них были трусы-шорты и бейсбольные кепки.

— Пошли домой, — сказал я, с трудом сдерживая ярость. — Нужно поговорить.

— С удовольствием.

Полина повернула голову и произнесла три слова на незнакомом мне языке. Аборигены громко рассмеялись.

— Оденься, — велел я, таща Полину к лодке.

— Мне нечего надеть. Я утопила купальник.

Я перехватил ее взгляд, устремленный на Джо. Мне показалось, в нем была похоть.

Я втолкнул Полину в прихожую и запер дверь изнутри.

— Начинай, а я продолжу, — сказала она, стоя перед зеркалом и вихляя бедрами. — У меня получается. Ура!

Я подскочил и хлестнул Полину по щеке. Я видел, как из ее глаз в буквальном смысле слова брызнули слезы.

— Ты соображаешь что-нибудь? — громко спросил я.

Она покачала головой и посмотрела на меня очень печально.

— Нет. Ничего не соображаю. С тех пор, как увидела тебя с этой сисястой теткой.

— Ах ты Боже мой! — Я в бессилии опустился на кровать. — И что же мы теперь будем делать?

— Не знаю. Я не смогу забыть этого. Я… Нам лучше не заводиться, правда, Метис?

— Ты трахалась со всеми тремя?

— Какая теперь разница? Я у тебя ничего не спрашиваю.

— Потому что ты все сама видела. Да ничего особенного и не было. Эта тварь подсунула мне сигарету с травкой.

— Наивный Голубой Метис. — Полина всхлипнула и громко шмыгнула носом. — Мне бы так хотелось тебе верить. Ты даже представить себе не можешь, как мне хочется тебе верить.

Она обошла вокруг кровати и села с противоположного края. Я обратил внимание, что у нее облезает спина.

— Верь. — Я протянул к ней руку, но она оказалась такой тяжелой, что мне было не под силу ее удержать. — Думаю, ты об этом не пожалеешь.

— Это угроза, да, Метис? — Она повернула голову. Я увидел мокрые щеки и дрожащие губы. — Я ненавижу угрозы.

— Это пальмовая ветвь. — Я шумно вздохнул. — Здесь пальмы растут даже на помойках и их листья сжигают, как у нас листья тополей и каштанов. Прости, но мне не нравится это выражение. Наверное, я возьму его назад.

— Мы зря сюда приехали.

— Твой Тим и его приятели вряд ли так думают.

Она набросилась на меня как дикая кошка. Прежде, чем я успел схватить ее за руки, она поцарапала мне шею. Я взвыл от боли.

— Ублюдок! Гнида вонючая! Сучий потрох! — Она изрыгала ругательства своего барачного детства. Ее лицо исказила гримаса. Я с трудом сдерживался, чтобы не плюнуть в эту отвратительную рожу незнакомой мне шлюхи. Вдруг она вся обмякла. Откинулась на спину и затихла, уставившись в потолок.

Я стащил вставшие колом джинсы и пошел в ванную смыть соль. Когда я вернулся минут через десять, Полины в комнате уже не было.

Я немедленно разобрал постель, включил телевизор и приемник одновременно. И там и там передавали песенки в стиле регги. Какофония льющихся со всех сторон звуков заполняла пустоту, вдруг образовавшуюся внутри меня. Я погасил свет и погрузился в сон.

…Я отдавался заполнившему меня желанию, пребывая в состоянии дремы. Еще никогда не получал я такого наслаждения от любви. Полина предвосхищала каждое мое движение. Она была мягким воском, который нежно обволакивал меня.

— Чудесно, — прошептал я. — Ты колдунья. Ты…

Вдруг я вспомнил не столь давние события и громко простонал.

Она тут же припала к моим губам. Казалось, она собралась отнять у меня этот стон. Увы, он уже был где-то под потолком.