Страница 11 из 13
– Пули с тефлоновым покрытием? – Я подняла голову и взглянула на Марино.
– Семнадцать, одна в патроннике. Все с красной лаковой обводкой вокруг запала для водонепроницаемости.
– Ну, здесь ему вряд ли где-нибудь удалось бы достать такие патроны. Во всяком случае, легальным путем. В Вирджинии они запрещены к продаже уже несколько лет. А что касается покрытия на пистолете, ты уверен, что это фирменный «бердсонг»? К этой компании ведь и Бюро обращается?
– Да, вроде бы настоящий «бердсонг», – ответил Марино. – Хотя, конечно, есть и другие места, где можно заказать такое покрытие.
Я приступила к вскрытию желудка, и мой собственный сжался в кулачок. Похоже, Эддингс был большим фанатом силовых ведомств. Я слышала, что он выезжал на происшествия вместе с полицией, принимал участие в их пикниках и баскетбольных турнирах. Но страстным любителем огнестрельного оружия он мне не казался. Вот почему меня поразил тот факт, что его собственный пистолет был заряжен нелегальными патронами, предназначенными убивать и калечить именно тех, кого Эддингс хорошо знал и с кем, возможно, даже дружил.
– Содержимое желудка состоит из небольшого количества коричневатой жидкости, – продолжала я. – Перед смертью пищу он не принимал, что неудивительно, если планировалось погружение.
– А есть вероятность того, что он надышался топливными выхлопами, скажем, при соответствующем ветре? – продолжая осматривать хуку, спросил Марино. – От этого кожа могла покраснеть?
– Тест на наличие угарного газа мы, конечно, проведем. Но это не объясняет присутствия запаха, который я чувствую.
– Уверена?
– Я не могу спутать этот запах ни с чем другим.
– Вы ведь считаете, что его убили, да? – спросил Дэнни.
– Так нельзя говорить. – Я потянула вниз шнур от прикрепленной вверху катушки и подключила хирургическую пилу. – Такого права нет ни у чесапикской полиции, ни у кого бы то ни было еще. Ровно до тех пор, пока не проведены все тесты и не вынесено официальное заключение. Я еще не знаю, что откроется дальше. Не знаю, что найдено на месте событий. Это значит, что нам необходимо соблюдать даже большую, чем обычно, осторожность.
– Ты давно здесь работаешь? – спросил Марино, глядя на Дэнни.
– Восемь месяцев.
– Слышал, что док сказала?
Дэнни поднял голову и посмотрел на Марино, удивленный тем, как изменился его тон.
– И ты знаешь, как держать рот на замке, ведь так? – продолжал Марино. – Это значит, что нельзя ни похваляться перед парнями, ни пытаться произвести впечатление на родственников или подружку. Усвоил?
Дэнни, производивший в это время круговой надрез по задней части головы, от уха до уха, вспыхнул, но сдержался.
– Смотри, если только что-то просочится за эти стены, мы сразу же поймем, кто источник информации, – продолжал наступление Марино, хотя повода для этого, по существу, и не было.
Дэнни оттянул скальп и сдвинул его вперед, к глазам, так, чтобы обнажить череп. Лицо Эддингса сжалось и обвисло, словно он знал, что здесь происходит, и очень огорчился. Я включила пилу, и комната наполнилась пронзительным воем вгрызающегося в кость диска.
3
Солнце погрузилось в серую пелену, снежный покров достиг уже нескольких дюймов, и в воздухе висела белая пелена. Мы с Марино прошли через парковку по следам Дэнни. Он уже уехал, и я переживала за него.
– Марино, нельзя так разговаривать с людьми. Мои служащие соблюдают осторожность. Ты грубо вел себя с Дэнни, а ведь он ни в чем не виноват. Мне это не нравится.
– Дэнни еще сопляк. Ребенка надо воспитывать правильно, тогда и он позаботится о тебе. А тебе следует больше думать о дисциплине.
– В моем офисе дисциплина – моя забота. И потом, у меня никогда не было с ним проблем.
– Вот как? А может, сейчас именно тот случай, когда эти проблемы особенно не нужны, – возразил он.
– Я была бы очень признательна, если бы ты не пытался руководить моим офисом.
Я устала и была не в настроении, а Люси все еще не отвечала на мои звонки. Марино припарковался рядом со мной. Я открыла дверцу.
– Ну, и что Люси собирается делать на Новый год? – спросил он, словно угадав мои тревожные мысли.
– Надеюсь, проведет его вместе со мной. Но она еще не звонила.
– Снег надвигается с севера, значит, Квантико непогода накрыла первым, – сказал он. – Может, и ее захватило. Ты же знаешь, как это бывает на 95-й.
– У нее в машине есть телефон. И вообще, она едет из Шарлотсвилла, – заметила я.
– Как это?
– В Академии решили снова направить ее в Вирджинский университет – на спецкурс.
– В какой области? Передовые ракетные технологии?
– Похоже, она занимается специальными исследованиями в области виртуальной реальности.
– Так, может, она и застряла где-то там, в виртуальной реальности, на полпути от Шарлотсвилла? – Уезжать Марино явно не торопился.
– Могла бы оставить сообщение.
Он оглядел парковочную площадку. Она была абсолютно пуста, за исключением принадлежащего моргу фургона. Сейчас его красиво укрывал снег. Снежинки путались в редких волосах Марино, падали на лысину, но он как будто не обращал на это внимания.
– У тебя есть планы на Новый год? – спросила я, включая мотор и дворники, чтобы счистить снег с лобового стекла.
– Собирался поиграть в покер с парнями и поесть чили.
– Похоже, будет весело, – сказала я, вглядываясь в его большое красное лицо. Он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.
– Док, я побывал в доме Эддингса по пути в Ричмонд, но не хотел говорить об этом в присутствии Дэнни. Думаю, тебе тоже стоило бы на это посмотреть.
Марино хотелось поговорить. Его не тянуло к парням, его не прельщало одиночество. Ему хотелось быть со мной, но он никогда бы в этом не признался. Все годы нашего знакомства его чувства ко мне оставались признанием, которое он так и не смог сделать при всей их очевидности.
– Мне сложно конкурировать с покером, – заметила я, перебрасывая через плечо ремень безопасности. – Зато вечером я собираюсь делать лазанью. А Люси, кажется, сегодня так и не приедет. Поэтому, если…
– Меня не слишком греет тащиться домой после полуночи, – заметил он в ответ на мое предложение, наблюдая, как ветер метет по дороге снежную поземку.
– У меня есть гостевая комната, – продолжала я.
Он посмотрел на часы и решил, что самое время закурить.
– Возвращаться на ночь глядя – идея и впрямь не самая хорошая. И нам, похоже, есть о чем поговорить.
– Вот как? Ты, возможно, права, – согласился он.
Единственное, на что мы не рассчитывали, медленно двигаясь по направлению к Сэндбриджу, так это на то, что из трубы дома будет подниматься дымок. Зеленый винтажный «субурбан» Люси стоял на подъездной дорожке. Его уже успело укрыть снегом, а значит, она приехала уже довольно давно.
– Не понимаю. Ведь я звонила три раза. – Я захлопнула дверцу.
Марино, не зная, что ему теперь делать, неловко топтался у своего «форда».
– Ну, это уже просто смешно. Пошли. Что-нибудь сообразим. Есть диван. Да и Люси будет рада с тобой увидеться.
– Ну, где там эти твои ныряльные причиндалы?
– В багажнике.
Он взял сразу все и понес к дому Манта, выглядевшему в такую погоду маленьким и заброшенным. Мы прошли через боковую пристройку, оставив мою экипировку на деревянном полу.
Люси открыла дверь в кухню, и нас встретил аромат томатов и чеснока. Увидев Марино и гидрокостюм, она недоуменно посмотрела на меня.
– В чем дело, черт побери?
Я чувствовала, что племянница расстроилась. Этот вечер мы должны были провести вдвоем, а при нашей, заполненной до краев, жизни такое удавалось нечасто.
– Долго объяснять, – встретив ее взгляд, ответила я.
Мы прошли за ней в кухню, где на медленном огне стояла большая кастрюля. Рядом, на разделочном столе, лежала доска, на которой Люси уже начала нарезать перец и лук. На ней была форменная фэбээровская фуфайка и лыжные носки, и выглядела она на удивление здоровой, хотя, как мне показалось, и невыспавшейся.