Причина смерти

Рош низко склонился над хукой, едва не уткнувшись в нее носом, будто запахи резины и бензина были спасительным антидотом. Я продолжала работать.

– Эй, Дэнни, – продолжал между тем Марино, – ты, с тех пор как начал работать здесь, ел хоть раз дерьмо вроде почек или желудка?

– Да я за всю жизнь ни разу ничего подобного не пробовал, – ответил Дэнни, помогая мне передвинуть грудину. – Но я понимаю, о чем вы. Когда вижу, как кто-то в ресторане заказывает большие куски печени, меня так и подмывает поискать выход. Особенно, если она хоть чуть розоватая.

Запах от открывшихся органов ударил в нос так сильно, что я невольно подалась назад.

– Чувствуете? – спросил Дэнни.

– О да.

Рош немедленно ретировался в облюбованный им дальний угол, и теперь уже Марино, поразвлекшийся за его счет, воспользовался моментом и встал рядом со мной.

– Думаешь, утопили? – быстро спросил он.

– В данный момент я ничего такого не думаю. Но, конечно, проверю эту версию.

– И как узнаешь, что он не сам утонул?

Случаи, когда человека убивают с помощью утопления, встречаются нечасто, так что интерес Марино был мне понятен. Он всегда старался вникнуть во все мои дела.

– Ну, вообще-то, способов много, – заговорила я, не прекращая работать. – У меня уже есть подкожный карман со стороны груди, и я наполнила его водой и ввела скальпель в грудную полость, чтобы проверить наличие в ней пузырьков воздуха. Теперь собираюсь заполнить водой сердечную сумку и ввести в сердце иглу, опять-таки для того, чтобы проследить, не станут ли выделяться пузырьки воздуха. Потом проверю головной мозг на наличие точечных кровоизлияний и осмотрю мягкие ткани средостения для определения наличия альвеолярного воздуха.

– И что же все это может показать?

– Возможно, пневмоторакс или воздушную эмболию. Они могут возникнуть даже на глубине менее пятнадцати метров, если ныряльщик неправильно дышит. Это происходит из-за избыточного давления в легких, которое приводит к маленьким разрывам альвеолярных стенок. Это вызывает кровоизлияния и утечку воздуха в одну или обе плевральные полости.

– А это, как я понимаю, может убить, – подытожил он.

– Да. С очень большой долей вероятности.

– А как насчет слишком быстрого всплытия и погружения?

Он перешел на другую сторону стола, чтобы удобнее было наблюдать.

– Изменение давления, или баротравма, связанная с погружением или подъемом, не слишком вероятна на той глубине, где ему приходилось нырять. И, как видишь, ткани не рыхлые, как можно было бы ожидать в случае баротравмы. Не хочешь надеть халат?

– Чтобы я стал похож на какого-нибудь Терминекса?[12] – спросил Марино, поглядывая в сторону Роша.

– Смотрите не подхватите там СПИД, – вяло откликнулся тот из своего дальнего угла.

Марино надел фартук и перчатки, а я тем временем начала объяснять, что необходимо принять во внимание в качестве аргументов, чтобы исключить смерть от декомпрессии, кессонной болезни или утопления. Как раз в тот момент, когда я стала вводить иглу в трахею, чтобы взять образец воздуха на цианид, Рошу захотелось выйти. Хрустя бумажным пакетом для вещдоков, детектив торопливо прошел через комнату.

– Значит, мы ничего толком не узнаем, пока не будет результатов теста, – бросил он уже из дверей.

– Именно так. В данный момент причина и способ причинения смерти еще не определены. – Я остановилась и взглянула на него. – Вы получите копию моего отчета, как только все будет готово. И, прежде чем уйдете, я хотела бы осмотреть его личные вещи.

Он не спешил подходить ближе, ведь мои руки были испачканы кровью.

– Ты не против? – обратилась я к Марино.

– С удовольствием поучаствую.

Он шагнул к Рошу, поднял сумку и грубовато бросил:

– Пошли. Осмотрим все в холле, так что сможете глотнуть свежего воздуха.

Они уже вышли за дверь, когда я услышала, как снова захрустела бумага. Марино вытряхнул обойму, открыл патронник и громко пожаловался, что пистолет не поставлен на предохранитель.

– Просто не могу поверить, что вы повсюду таскали эту штуку заряженной. Боже правый! Это же не завтрак хренов таскать!

– С него еще не сняты отпечатки пальцев.

– Ну так надели бы перчатки да разрядили, как я и сделал. Эй, вы это куда? Вас что, в Кистоунской полицейской академии хорошим манерам не научили?

Марино продолжал в том же роде, и я поняла, зачем он прихватил Роша в холл. Разумеется, не для того, чтобы тот глотнул свежего воздуха. Дэнни глянул на меня через стол и ухмыльнулся.

Скоро Марино вернулся, качая головой. Рош удалился. Я испытала облегчение и не собиралась этого скрывать.

– О господи! Что же это за тип!

– Силен тем умом, что дал Всевышний, – отозвался Марино. – Тем, что у него между ног, – уточнил он.

– Вот и я бы так сказал, – поддержал Дэнни. – Он уже бывал здесь пару раз, досаждал доктору Манту по разным поводам. Но они всегда разговаривали наверху. Он никогда раньше не спускался в морг.

– Я потрясен! – с комическим ужасом воскликнул Марино.

– Говорят, что он, когда учился в полицейской академии, всегда ссылался на болезнь, если курсантов отправляли на вскрытие, – продолжал Дэнни. – К тому же его лишь недавно перевели из отдела по работе с несовершеннолетними. Так что в детективах этот Рош от силы месяца два.

– Отлично, – пробормотал Марино. – Для такого дела, как это, лучшего кандидата не найти.

– Ты чувствуешь запах цианида? – спросила я.

– Нет. Единственное, что я чувствую, это запах моей сигареты, а он в точности такой, каким и должен быть.

– Дэнни?

– Нет, мэм, – ответил он с некоторым разочарованием.

– Я до сих пор не нашла никаких подтверждений тому, что это смерть от утопления. Никаких пузырьков ни в сердце, ни в легких. Нет подкожной эмфиземы. Нет воды ни в желудке, ни в легких. Не могу пока сказать, есть ли гиперемия, – комментировала я, разрезая другой сектор сердца. – Да, гиперемия присутствует, но только в левом желудочке, но из-за чего? Есть покраснение на стенках желудка, но это согласуется с воздействием цианида.

– Док, – спросил Марино, – насколько хорошо ты его знала?

– В личном плане, можно сказать, совсем не знала.

– Ну, так я расскажу, что было в пакете. Рош не понял, что видит, а я не захотел ему объяснять.

Марино наконец-то выбрался из своего пальто и подыскивал подходящее место, чтобы его повесить. В конце концов он пристроил его на спинку стула и закурил очередную сигарету.

– Черт, на этом полу ноги переломаешь, – проворчал он, продвигаясь к столу, на котором лежали хука и свернутый шланг. – Погубишь ты здесь свое колено, – наклонившись над краем стола, добавил он, обращаясь к Дэнни.

– Точно.

– У Эддингса был девятимиллиметровый пистолет марки «браунинг» со спецпокрытием «бердсонг».

– «Бердсонг»? И что это такое? – спросил Дэнни, кладя селезенку на ручные весы.

– Рембрандт в отделке пистолетов. Мистер Бердсонг – тот самый парень, которому посылают свое оружие, если хотят сделать водоотталкивающее покрытие и окрасить его под цвет среды, – пояснил Марино. – В общих чертах это выглядит так: сначала зачистка, потом пескоструйная обработка, потом тефлоновое покрытие и обжиг. В КСЗ у всех пистолеты с покрытием «бердсонг».

КСЗ – это команда по спасению заложников, специальное подразделение в составе ФБР. Учитывая, сколько статей Эддингс написал о правоохранительных органах, он должен был иметь дело с Академией ФБР в Квантико и ее лучшими агентами.

– Похоже, у «морских котиков» такие же, – предположил Дэнни.

– У них, у полицейского спецназа, антитеррористических подразделений и ребят вроде меня, – дополнил Марино, снова принимаясь осматривать топливопровод и клапан хуки. – И у большинства прицел «новак», такой же, как у него. Чего у нас нет, так это KTW – пуль, способных пробивать металл, их еще называют убийцами копов.

12

Терминекс – персонаж популярной онлайновой игры.