Страница 12 из 13
– В кладовке есть шланг, а сразу возле веранды – пустой пластмассовый контейнер для мусора, – сказала я Марино. – Если ты его наполнишь, то можно будет замочить мое снаряжение.
– Я помогу, – предложила Люси.
– Вот уж нет, – возразила я, обнимая племянницу. – Не сейчас.
Мы подождали, пока Марино выйдет. Я потащила ее к плите, подняла крышку с кастрюли, вдохнула аромат и поняла, что счастлива.
– Даже не верится, – воскликнула я. – Благослови тебя Господь!
– Когда ты не вернулась к четырем, я подумала, что пора заняться соусом, а то на лазанью сегодня вечером рассчитывать не придется.
– Может быть, стоило добавить чуточку красного вина. А еще я бы положила базилика и щепотку соли. Хорошо бы положить артишоки вместо мяса, хотя Марино такой вариант вряд ли обрадует. Но для него у меня есть прошутто. Что ты об этом думаешь?
Я повернулась, чтобы снова накрыть кастрюлю крышкой.
– Тетя Кей, почему он здесь? – спросила Люси.
– Ты получила мою записку?
– Конечно. А то как бы я попала сюда? Но в ней сказано только, что ты выехала на место происшествия.
– Прости, но я звонила сюда несколько раз.
– Я никогда не отвечаю на звонки в чужом доме. А послать сообщение ты не догадалась?
– Вот видишь, как получилось: я решила, что тебя нет, и пригласила Марино. Не хотелось, чтобы он возвращался в Ричмонд по такому снегу.
В ярко-зеленых глазах Люси промелькнуло разочарование.
– Пустяки. Лишь бы не пришлось спать в одной комнате, – сухо заметила она. – Но мне совершенно непонятно, какие дела могут быть у него здесь, в Тайдуотере.
– Долгая история, – повторила я. – Дело попадает под юрисдикцию Ричмонда.
Мы вышли на холодное крыльцо и быстро забросили ласты, оба гидрокостюма и прочее снаряжение в ледяную воду. Потом перетащили все это наверх, в мансарду, где было потеплее, и оставили там все это хозяйство, укрыв сверху несколькими слоями полотенец. Я сидела в душе столько, сколько позволяла мощность нагревателя, думая о том, как это необычно, что Люси, Марино и я вместе встретим Новый год в крошечном домике на побережье.
Выйдя из спальни, я обнаружила их на кухне, попивающими итальянское пиво и перечитывающими рецепт выпечки хлеба.
– Ладно, – сказала я им. – А теперь командовать буду я.
– Осторожно, – запротестовала Люси.
Но я уже приступила к делу: отмерила нужное количество высокосортной муки, положила дрожжи, немного сахара, налила в большую миску оливковое масло. Потом включила духовку на низкую температуру и открыла бутылку «Кот-Роти», потягивать которое положено лишь кухарке, приступающей к серьезной работе. К столу я предполагала подать кьянти.
– Ты просматривал бумажник Эддингса? – спросила я Марино, нарезая белые грибы.
– Кто такой Эддингс? – поинтересовалась Люси.
Она присела на столешницу, потягивая перони. В окнах за ее спиной сгущалась прочерченная падающим снегом темнота.
Я в общих чертах рассказала о том, что произошло сегодня, и Люси больше не задавала мне вопросов. Повисла тишина. Вдруг заговорил Марино.
– Ничего из ряда вон выходящего, – сообщил он. – Одна карточка «мастеркард», одна – «виза», информация по облигациям фондовой биржи. Еще кое-какие бумажки и парочка квитанций. Похоже, счета из ресторанов, но мы это выясним. Не возражаете, если я возьму еще одну? – спросил он, ловким движением бросая пустую бутылку в ведро и открывая дверцу холодильника.
– Посмотрим, что тут еще есть. – Зазвенело стекло. – Много денег при себе не носил. Двадцать семь баксов.
– А как насчет фотографий? – спросила я, вымешивая тесто на посыпанной мукой доске.
– Ничего, – констатировал он, закрывая дверцу холодильника. – Как ты знаешь, он был не женат.
– Но мы не знаем, был ли у него кто-то, с кем он поддерживал близкие отношения.
– Вот именно. Мы не знаем о нем чертову прорву вещей. – Марино взглянул на Люси. – В курсе, что такое «бердсонг»?
– У меня «зиг-зауэр» с таким покрытием, – ответила она, переводя взгляд на меня. – И у «браунинга» тети Кей такое же.
– У этого парня, Эддингса, был девятимиллиметровый «браунинг», в точности, как у твоей тети, и с таким же покрытием. Плюс пули с тефлоном и красной лаковой обводкой по капсюлю. Можно запросто стрелять в любое дерьмо через двенадцать телефонных книг в жуткий ливень.
– Интересно, зачем все это репортеру? – удивилась Люси.
– Есть люди, которые обзаводятся такими штучками только из горячей любви к оружию, – сказала я. – Хотя я не знаю, имеет ли это отношение к Эддингсу. При мне он никогда об оружии не говорил, хотя это ничего и не значит – с какой бы стати?
– Я в Ричмонде вообще KTW не встречал, – заметил Марино, имея в виду пули с тефлоновым покрытием. – Ни легальные, ни нелегальные.
– А на выставках их приобрести можно? – спросила я.
– Все возможно. В одном я уверен на все сто: на выставках этот парень точно бывал. Я еще не рассказал вам про его квартиру.
Я накрыла тесто влажным полотенцем и поставила миску в духовку с минимальной температурой.
– Не могу представить вашему вниманию полный отчет, – продолжал Марино. – Расскажу лишь о самых важных моментах. Начнем с той комнаты, где он, видно, держал личное оружие. Где брал, никто уже не скажет, но у него целый арсенал, было из чего выбрать. И не только пистолеты – AK-47, МР-5 и M-16. С такими в мелочь не стреляют. К тому же он выписывал несколько журналов по проблемам выживания, я нашел «Солджер оф форчун», «Ю-Эс кэвелри мэгазин» и «Бригейд куортермейстер». И, наконец, – Марино сделал глоток пива, – обнаружилось несколько видеокурсов по снайперской стрельбе. Ну, знаете, тренировки подразделений спецназа и тому подобное дерьмо.
Я сварила яйца и смешала пармезан с творогом.
– И что, никаких намеков на то, чем он мог заниматься?
Вокруг мертвеца сгущалась зловещая завеса тайны, и мне все больше становилось не по себе.
– Нет, но он точно охотился за чем-то крупным.
– Или кто-то охотился за ним, – добавила я.
– Он боялся, – уверенно, словно уж она-то точно все знала, заявила Люси. – Никто не пойдет нырять в темноте, прихватив с собой девятимиллиметровый пистолет с водоотталкивающим покрытием, если ему нечего бояться. Так может вести себя только человек, который знает, что его заказали.
Тут я и поведала о странном утреннем звонке неведомого офицера Янга, а заодно упомянула капитана Грина и его поведение, показавшееся мне странным.
– Зачем было ему звонить, если он замешан в этом деле? – нахмурился Марино.
– Ему определенно не хотелось, чтобы я выезжала на место происшествия. И если бы я удовольствовалась информацией, полученной от полиции, то стала бы ждать, когда доставят тело, как, впрочем, обычно и бывает.
– Ну, а мне кажется, что тебя просто хотели запугать, – заметила Люси.
– Пожалуй, что так, – согласилась я.
– А ты пробовала звонить по тому телефону, что оставил несуществующий офицер Янг? – продолжала моя племянница.
– Нет.
– Где он?
Я продиктовала номер, и она тут же его набрала.
– Это номер местного метеобюро, – сообщила Люси, кладя трубку.
Марино вытащил стул из-под покрытого скатертью обеденного стола и сел, широко расставив ноги и опершись руками на спинку. Никто не проронил ни слова, каждый обдумывал факты, выглядевшие с каждой минутой все более странными.
– Послушай, док. – Марино хрустнул костяшками пальцев. – Мне бы надо покурить. Разрешишь здесь или выйти на улицу?
– На улицу, – сказала Люси, тыча пальцем в сторону двери и демонстрируя неожиданную строгость.
– А если я провалюсь в сугроб, маленькая ты негодница? – возмутился он.
– Да там глубина всего дюйма четыре. Так что сугробы только у тебя в голове.
– Завтра пойдем на берег стрелять по жестянкам, – сказал Марино. – Надо же кому-то ставить тебя на место, спецагент Люси.
– Никуда вы не пойдете, – твердо отрезала я. – И никакой стрельбы не будет.