Страница 49 из 73
- Тот обряд, что ты проводила над Сэром Брендоном, он тоже был темным? Никогда не слышала о подобном.
И тут меня прорвало. Арна получила в ответ бурную, насыщенную тираду, в которой фигурировали: потомственные ворожеи из Вологодской глубинки, темный маг Завулон, недифференцированность обрядов в доклассовом обществе и, до кучи, христианские младенцы. На русском.
На удивление, Тайли прекрасно меня поняла. И заплакала.
Я дернулась, чтобы обнять ее, успокоить, но она отшатнулась от меня, смахивая слезы.
- Все в порядке. Я плачу от радости. Сэр Брендон сегодня очнулся. Я так виновата…
Я вскочила, как была, нагишом. Помогло! Бредовая волшба с кровопусканием, навеявшая ассоциации с синей Гусеницей, курящей кальян на шляпке гриба (кланяюсь в пол гению Льюиса Кэрролла, профессора математики), она сотворила чудо! Очнулся! Слава Гусенице, Фтэрху и Старейшим!
- Как он? К нему можно?
- Тебе - да. Твое имя было первым, что он произнес. Так мне сказали. Это все, что мне известно, прости.
Я звонко поцеловала в щеку Арну, не замечая - или не желая замечать - странной поволоки в ее глазах.
- Тут остались еще мои платья? Надо бы подобрать что-то посимпатичнее.
Сердце пело: получилось!
Коридоры дворца с бесчисленными гобеленами, статуями, букетами живых цветов в вазонах и прочими красотами будто проносились мимо меня, а не я торопливо шла по ним. Не бежала лишь потому, что в платье и на каблуках неудобно бегать.
Шла к Брендону.
Все прочее перестало быть существенным. Криоги, предательства, друзья и враги, загадочные предсказания Дайр'Коонов, предостережения Стража-Предначертания. Все важное и не очень осталось за прозрачным, но крепким стеклом. По эту его сторону были серые глаза Брендона, и я что угодно отдам, только бы в них вновь заиграло весеннее солнце!
По дороге я успешно пресекла два покушения (обрушившийся на мою голову потолок буквально в дюжине шагов от моих апартаментов едва ли был случайностью), и если с потолком пришлось повозиться, водворяя его на место и воссоздавая заново структуру вплоть до лепнины, то незнакомого служителя, вознамерившегося меня пристрелить, я, не мудрствуя, отдала на растерзание Фтэрху. Очень уж понравился дракончику приказ:
- Фтэрх, жги!
Разве могла я не порадовать крошку?.. Хотя сажа и копоть на белых стенах смотрелись потом не слишком эстетично. Перепуганного же до икоты душегуба пришлось зашвырнуть экстренным порталом в Ривал - охлаждаться и думать над своим поведением. Из доброты душевной выбросила я его не на стремнину, а к бережку, чтобы не утоп ненароком…
Будучи раздосадованной нежданными заминками, я едва не снесла телохранителей перед входом в покои Брендона (ничего, их позже наверняка откачали). Затем пришлось разгонять кудахчущий медицинский персонал, развивший бурную деятельность теперь, когда Император пришел в себя. Когда же укоризненно хмурящиеся медики покинули помещение, я пооткрывала все оконные панели, предварительно усилив внешнюю защиту, и только потом позволила себе встретиться взглядом с Брендоном.
До сих пор бледный, как оголодавший вампир, он уже не был пергаментно-серого цвета. Хорошо. Глаза, чуть печальные, но осмысленные. Видящие. Еще лучше.
- Пациент скорее жив, чем мертв, - констатировала я итоги осмотра.
- Да? Меня только что пытались убедить в обратном, - его голос был слабее прежнего, но все так же ласкал слух.
- Эти-то? Кто б сомневался… Ты больше слушай всяких изуверов, косящих под врачей - у них же во взглядах прямо плещется жажда убийства! - неся эту ересь, я пыталась его хоть немножко взбодрить. Боюсь, не особо успешно…
- Поможешь встать? Пока никто не видит.
Вместо ответа я подошла и протянула ему руку. Брендон - не из тех, кто может беспомощно лежать в постели в окружении гиперзаботливых медиков. Он - человек действия, и лишняя опека только угнетает его.
Он почти не опирался на меня, только вздувшиеся вены на шее выдавали его напряжение. И невнятно-бежевая хламида смотрелась на нем нелепо…
- Во что они меня обрядили? - задался тем же вопросом Брендон.
- Лучше не спрашивай. Клоунский костюм - и тот бы выглядел пристойнее.
Как же хорошо я его понимаю… Прямо как сестра-близнец.
Сестра. Пора бы уже привыкнуть к этому, и только этому, статусу.
Мы дошли до кабинета, в котором когда-то спорили с Рэйной о дате ее свадьбы с новоявленным Императором. Брендон грузно осел в кресло.
- Просить тебя принести мне одежду я не буду, - усмехнулся он.
- Вот еще! Сам сходишь, но сначала мы пообщаемся. Потерпи неудобства, пожалуйста.
Я присела напротив.
Это было бы слишком унизительно для тебя, знаю. Ведь и я, едва придя в сознание после операций, ползла за своей косметичкой. Никто не должен видеть твоей слабости, даже самые близкие. Ты - Император.
- Это ведь ты меня откачала? Мне кажется, я видел тебя во сне…
И снова сны! Не многовато ли?
- Угу. Он выдался у тебя долгим. Расскажешь содержание?
- Чем обоснован интерес?
- Сведения. Любая зацепка может указать на составителя проклятия.
- Сначала ты скажешь мне, как сняла его.
В голосе - решимость. Как ни странно, наша словесная пикировка давалась мне, здоровой и бодрой, гораздо сложнее, чем только-только очухавшемуся после комы Императору. А легкий налет недоверия на каждом его слове неприятно щекотал мне нервишки…
- В тебя влили с литр моей крови.
- Выходит, составитель знал тебя и твое первое имя. И у него была либо прядь твоих волос, либо недавно пролитая кровь.
- От Рэйны мое имя может знать пол-Империи. А без нее точно не обошлось, гарантирую, - дожили! Я оправдываюсь перед Брендоном! - О волосах и крови я поразмыслю, кто и когда мог раздобыть их. Теперь твоя очередь отвечать.
- Хорошо. Я помню, как лег спать. Это было спустя… подожди, припомню… да, спустя двадцать три дня по окончании собрания Малого Совета, на котором ты присутствовала.
О, я отлично помню Совет! Если нужно, могу привести цитаты.
- События того периода тебе пересказывать?
- Позже, - легкомысленно отмахнулась я.
Брендон вздохнул, чуть натужно. Белки его глаз отливали краснотой, заметной даже мне, с моим отвратительным зрением.
Он начал вещать, с хрипотцой в голосе и тоской во взгляде, а я слушала, забывая дышать, и очень живо домысливала…
Во сне он падал. Ввысь, в облака, серые, ватные, нескончаемые. Падал - и ждал, когда завершится падение, или хотя бы останется позади слой облаков, но напрасно… Пытался проснуться - и не мог, но решил не паниковать. Однажды посреди облаков он увидел меня, в руках у меня была белая стопка, он потянулся и взял из нее верхний лист. Писать было нечем, поэтому он пальцем начертил: "Помоги", - и показал мне. Я даже не шелохнулась. Тогда он смахнул ладонью буквы и постарался нарисовать свое лицо, ему показалось важным сделать так. Рисунок я у него меня забрала и исчезла вместе с облаком.
…Да, силу воли в нем не погасит никакое проклятие. Брендон пробыл в коме, в монохромном ужасе, дольше, чем я в стенах спутника, и сумел сохранить ясность мыслей. А это дорогого стоит.
И где, скажите мне, в каком закоулке неисповедимого, пересеклись наши видения, чтобы затем отразиться в моем бытии?..
- Эшти, выдвигайся. Вероятности сложились идеально, - просигналил Фтэрх.
Вовремя. Я поднялась и поцеловала Брендона. В лоб.
- Мне надо бежать. Скоро увидимся. Да, чуть не забыла. Не доверяй Хелину, сдается мне, он темнит, и происшествий, проходящих по его ведомству, чрезмерно много, а мер по их исправлению - шиш с маслом.
- Тебе нужен западный выход из дворца. Когда окажешься снаружи, выпусти на землю паука. Я помогу ему довести тебя до места.
- Договорились, сладкий мой, - съехидничала я, пытаясь скрыть охватившее меня смятение. Самой правильной эмоцией сейчас был бы гнев. Праведный.