Славянские древности

После прихода южных славян на Балканский полуостров развитие их языков шло по следующим основным направлениям: общими признаками южнославянской ветви по сравнению с остальными славянами были: 1) отвердение гласных e и i, 2) уничтожение разницы между и и ы, 3) переход е в Ѧ, 4) слоговые r и l и замена твердого ł средним l, 5) группа trat и trêt переходит в tort и tert (tlat, tlêt в tolt, telt), 6) функция союза da и vět в дополнительных предложениях и 7) развитие праславянских tj и dj в č, j в словенском языке, в «ć», «j» в чакавских диалектах, в ć, ď в штокавских диалектах, в ǵ, ḱ в резавско-моравских диалектах, в št, žd в общеболгарском языке[174]. На основе этих признаков на западе образовалась словенская область, в которой вместо старославянского Q возникло О, из праславянского ê — е, а из tj, dj — j, č; далее к востоку выделилась область кайкавского диалекта, который составлял переходную ступень к сербо-хорватскому языку[175]. Рядом со словенцами и кайкавцами образовалась область чистого сербо-хорватского языка, составленная из двух основных частей: из чакавских диалектов (из праславянского dj — j) и штокавских (собственно сербский язык из праславянского dj — ђ), причем следует упомянуть, что чакавщина в Хорватии издавна постоянно уступала на севере кайкавщине, а на юге — штокавщине, последние два диалекта заняли уже значительные области в Далмации, Боснии и Славонии[176]. Между штокавщиной и собственно чистым болгарским языком также образовалась полоса переходных диалектов, имеющих в одних местах больше сербских, а в других больше болгарских признаков. Это древнесербские диалекты, распространенные от Призрена и Тетевена через Приштину, Куманово, Вране, Ниш к Тимоку (призренско-тимокские) и дальше к югу северо-македонские диалекты от Скопле к Тырново и Софии. Южномакедонские диалекты уже явно болгарские. Собственно болгарский язык, характерными признаками которого являются переход от праславянской tj — dj к št — žd, а в более поздний период постоянное сохранение носовых звуков и полугласных, занял восточную часть южнославянской области от Тимока, Софии и Македонии к Черному морю и разделился с течением времени на основании развития старославянского ě и носовых звуков на группу западную (ě — е) и восточную (ě — я). Позднее сербо-хорватский язык в процессе своего развития подвергся извне еще различным воздействиям двух культур — западной и восточной. Одна часть племен с сербо-хорватским языком приняла религию, а с ней письмо и культуру в целом из Рима, другая часть — из Византии. Это привело к образованию, с одной стороны, хорватов, а с другой — сербов — двух славянских народов, ныне резко различных, несмотря на близкое их родство. Но в древнюю эпоху после прихода славян на Балканы сербов и хорватов в современном понимании не существовало. Более того, не было вообще еще ни словенцев, ни болгар. Был лишь ряд очень мало отличавшихся друг от друга племен, из которых только позднее, в период средневековья, образовались словенцы на западе, хорваты и сербы в центре, а на востоке — болгары[177].

Глава VII

Словенцы

Эти славяне, поселившиеся на юг от Дуная и на север от нижней Дравы, Кульпы и Истрии, переходили через средний Дунай уже в начале нашей эры, о чем свидетельствует славянское название Блатенского озера — Pelso у Плиния (см. выше, стр. 55). Однако в истории они под наименованием «славян» появляются только в конце VI века: во-первых, они в 592, 600, 602 годах совершали нападения на города Истрии и Северной Италии[178], во-вторых, в 595 и 596 годах принимали участие в боях против баварского воеводы Тассилы, происходивших где-то у истоков Дравы и Муры, в области, называвшейся уже тогда provincia Sclavorum[179]. В это же время или вскоре после этого (после 611 года) все славяне, жившие на территории, простирающейся от Альп до среднего Дуная, подпали под власть аваров, от которой, однако, их в 623–658 годы освободил Само[180], но уже в 745 году Борут, хорутанский князь, за помощь, оказанную ему в борьбе с аварами, подчинился баварскому господству, которое было закреплено подавлением восстания 772 года, а в 788 году заменено господством франкской империи. Тогда же эти славяне (живущие даже в самых отдаленных местах) приняли христианство, главным образом благодаря деятельности Виргилия и Арна, зальцбургских епископов, которым эти области были подчинены в церковном отношении[181].

Плотность славянского населения в оккупированных местностях была не везде одинаковой. Наиболее густо, по всей видимости, славяне заселили ту территорию, где по сегодняшний день сохранилась словенская область, а именно — южную Штирию, Каринтию, Крайну и, конечно, Паннонию, откуда они ушли только позднее. Помимо этого ядра, колонизация в других местах была слабее, густота населения была реже, в особенности, что вполне естественно, в связи с удалением в горные районы, и это было, очевидно, главной причиной того, что славяне здесь столь быстро подверглись германизации. В целом же территория, которую можно в основном считать славянской, простиралась в VII–VIII веках далеко за пределами современной славянской области, границы которой тянутся от Триеста через Тржич, Кормин (Кормане) к Чедаду (Чивидале), к Понтеббе, св. Могору (Хермагор), Беляку (Филлах) на Драве, затем между озерами Оссиахер-Зе и Врбским (Вертер-Зе) к Радгоне (Радкерсбург) на Муре, св. Готхарду на Рабе и Вараждину на Драве, откуда она поворачивает вдоль Сотлы, Кульпы, Снежника и около Бузета (Пинквента) к Триесту[182].

В VIII–IX же веках можно провести границу славянских земель от Истрии не только к Чивидале и Понтеббе; мы видим, однако, что в тот период образовалась еще полоса славянских поселений, тянущаяся южнее от Чивидале к западу через Пальманово, Кодрайпо и через реку Тальяменто до окрестностей Порденоне. Свидетельством этого является, согласно некоторым историческим документам, огромное количество итализированных славянских названий, поселений, обозначенных иногда также определением schiavonesco, schiavonico. Сбором этого материала занимались главным образом С. Рутар и Ф. Мусони[183].

От Понтеббо граница славянских земель тянулась к западу по гребню Карнийских Альп к верхней Драве, где в 770 году между Иннихбергом и Линцем около деревни Анраса река Мюльбах стала границей баварской и славянской территорий[184]. Севернее граница не отмечается историческими свидетельствами, но поскольку долины Изель, Деферегген и Кальзер до сих пор изобилуют славянскими названиями[185], то граница, по-видимому, проходила от Анраса по гребню Дефереггенских Альп к горе Драйгерреш-питце, затем к Венедигеру, Б. Звону (Гросс Глокнер) по хребту Высокого и Радштетского Тауерна, так что зальцбургский Лунгау находился внутри славянской области. Из достоверного сообщения известно также, что в конце VIII века поселение Бишофсхофен на Саличе Зальцах (в Понгау) находилось под угрозой a vicinis Sclavis (соседних славян)[186]. За Радштетским проходом граница славянских поселений шла на Дахштайн, а около озера Аттер к средней Травне (Траун), с восточного берега которой сворачивала за Кремжи (Кремс) и св. Флориан; на западе можно говорить, по крайней мере, об отдельных славянских поселениях, простиравшихся до реки Инн. В известной грамоте Тассилы 777 года, а также в грамотах 789 и 791 годов[187] засвидетельствованы славяне, подчиненные жупану (joppan Physso) и живущие в окрестностях монастыря на реке Кремже. В другом документе 834 года область, расположенная у Кроншторфа на Енже (Энс), обозначается как pars Sclavorum (славянская область)[188], в документе 906 года области около св. Флориана упоминаются как Bavari vel Sclavi istius patriae (родина баварцев или славян)[189]. За устьем Трауна до Дуная граница проходила от Урфара (Бухенау) на север до Баварии.

174

Jagić, Archiv f. slav. Philologie, XX, 35; Vondrák, Vergleichende Grammatik der slav. Sprachen, I, 2.

175

Современные кайкавцы в западной Хорватии с точки зрения народности являются, конечно, хорватами (см. Нидерле, Slov. svět, 130), но сам диалект носит в такой степени переходный характер, что одни филологи, как, например Копитар, Миклошич, Облак, Белич, причисляют его к словенскому языку, а другие (Ягич, Решетар, Вандрак, Поливка) к сербо-хорватскому. См. A. Belić, Les rapports mutuels du serbo-croate et du slovène, Revue des Études slaves, I, 1921, 20–27.

176

См. об этом библиографию в „Slov. star.“, II, 334.

177

Соответствующую литературу об этой эволюции см, во-первых, в моих „Slov. star.“, II, 334–337, во-вторых, в моем „Slov. světě“, стр. 183.

178

См. Послание папы Григория I в 592 году иллирийскому префекту Иобину и в 600 году салонскому епископу Максиму, а также известие Павла Диакона, IV, 24.

179

Paulus Diacon, IV, 7, 10.

180

См., в частности, Fredegar, Chron., IV, 48 и затем в моих „Slov. star.“, II, 341 и сл.

181

„Slov. star.“, II, 343–344 (см., в основном, Conversio Bag. et Car., 4–7).

182

Подробности см. в моих „Slov. světě“, 103.

183

S. Rutar, Ljubl. Zvon, 1883, Beneška Slovenija (Lubl., 1899), 110; Fr. Musoni, I nomi locali e l’elemento slavo in Friuli (Firenze, 1897). См. „Slov. star.“, II, 348. До настоящего времени в области у Чивидале оставалось 35 000 славян. Результаты переписи населения в 1920 году до сих пор неизвестны.

184

Kos, Gradivo, I, 274; L. Niederle, Slov. star., II, 349.

185

См. литературу в „Slov. star.“, II, 349.

186

Breves notitiae, 3 (Kos, Gradivo, I, 250); Salzb. Urkundenbuch, I, 22, 27, стр. 790.

187

„Slov. star.“, II, 351; Kos, I, 289. Urkundenbuch des Landes ob der E

188

„Slov. star.“, II, 352; Kos, I, 306.

189

„Slov. star.“, I, c; Urkundenbuch des Landes ob der E