Элита

что нравлюсь народу. Только теперь, когда большинство девушек

разъехались, публика быстро найдет себе новую любимицу, и

тогда он отправит меня домой.

Я тщательно подбирала слова, боясь вновь ее оттолкнуть и надеясь,

что она объяснит причину отчуждения, возникшего между ними.

—

Тебе не обидно? Ну, что ты не останешься с Мак-

соном?

Марли слегка пожала плечами:

—

Просто он не тот, кто мне нужен. Меня не рас-

страивает перспектива выбыть из соревнования, но мне очень не

хочется уезжать из дворца, — пояснила она. — И потом, я не

хотела бы стать женой мужчины, который любит другую.

—

Какую это другую... — Я резко выпрямилась.

Глаза Марли торжествующе блеснули. Улыбка, которую она

попыталась скрыть, уткнувшись в чашку, явственно говорила:

«Подловила!»

Она и в самом деле меня подловила.

На долю секунды при мысли о том, что Максон может быть

влюблен в кого-то еще, меня пронзила такая ревность, что стало

темно в глазах. И в следующее же мгновение, когда я сообразила,

что это меня она имеет в виду, снизошло невыразимое облегчение.

Я попыталась выкрутиться, принявшись подшучивать над

Максоном и расхваливать достоинства других девушек, но Марли

КИР А КА С С

одной-единственной фразой камня на камне не оставила от моих

неловких попыток отвлечь ее внимание.

—

Почему ты не положила этому конец? — спросила

она ласково. — Ты же знаешь, что он тебя любит.

—

Он никогда мне этого не говорил, — ответила я, и это

была правда.

—

Ну разумеется, —- произнесла она таким тоном, как

будто это было очевидно. — Принц так старается заполучить тебя,

но каждый раз, когда он подбирается к тебе достаточно близко, ты

его отталкиваешь. Зачем ты так с ним?

Могу ли я поделиться с ней? Могу ли сказать, что, хотя мои

чувства к Максону глубоки — по всей видимости, глубже, чем я

сама готова себе в этом признаться, — есть еще один человек,

которого я не могу выбросить из сердца?

—

Наверное, я просто... не уверена ни в чем до конца.

Я действительно доверяла Марли. Но для нас обеих будет

безопасней, если она ни о чем не узнает.

Она кивнула. Казалось, подруга понимает, что все несколько

сложнее, просто не хочет на меня давить. Этот молчаливый

взаимный уговор, признание друг за другом права на тайны, очень

грел душу.

—

Так найди способ увериться в этом. И побыстрее.

Если Максон не тот, кто мне нужен, это еще не значит, что он

чем-то плох. Я бы очень не хотела, чтобы из-за своих страхов ты

его потеряла.

И снова она была права. Меня терзали страхи. Страх, что чувства

Максона не такие искренние, как кажутся, страх перед

необходимостью вести жизнь принцессы, страх потерять Аспена.

—

Чтобы не заканчивать наш разговор на такой пе-

чальной ноте, — произнесла она, отставляя чашку, — скажу, что

наша вчерашняя болтовня про свадьбы навела меня на одну мысль.

—

Да?

—

Скажи, ты согласилась бы быть подружкой на моей

свадьбе? Ну, если я когда-нибудь выйду замуж?

Э ЛИ ТА

—

Ох, Марли, ну конечно! А ты на моей?

Я схватила ее за руки, и она в ответ сжала мои пальцы.

—

Но у тебя ведь есть сестры. Они не будут против?

—

Они все поймут. Пожалуйста!

—

Разумеется! Я ни за что на свете не согласилась бы

пропустить твою свадьбу!

Ее тон намекал на то, что моя свадьба обязана стать событием века.

■— Пообещай мне, что, если я даже буду выходить замуж за

безвестного Восьмерку из подворотни, ты будешь на моей свадьбе.

Она бросила на меня недоверчивый взгляд, совершенно уверенная,

что ничего подобного и быть не может.

—

Даже тогда. Даю слово.

Подруга не стала брать с меня такое же обещание, и я в очередной

раз задалась вопросом, не принадлежит ли ее сердце

какому-нибудь Четверке, оставшемуся на родине. Впрочем, я не

хотела на нее давить. Очевидно, что у каждой из нас были свои

секреты, но Марли — моя лучшая подруга, и ради нее я готова

была на все.

Я надеялась, что вечером увижусь с Максоном. Марли поселила в

моей душе сомнения в правильности собственного поведения. И

мыслей. И чувств.

После ужина, когда мы все поднялись из-за стола, я перехватила

взгляд Максона и потянула себя за мочку уха. Это был наш тайный

знак, применявшийся, когда надо было попросить о встрече.

Отказы в таком случае бывали не часто, но сегодня Максон с

огорченным видом беззвучно произнес слово «дела». Я притворно

надула губки и помахала ему рукой на прощание.

Возможно, это и к лучшему. Мне действительно необходимо

поразмыслить о некоторых вещах, связанных с Максоном.

Когда я свернула за угол к своей комнате, перед дверями на

карауле снова стоял Аспен. Он окинул меня взглядом,

задержавшись на зеленом платье, которое магическим образом

подчеркивало все имеющиеся достоинства фигуры. Я молча

прошла мимо. Когда пальцы уже легли на дверную ручку, он

осторожно коснулся моего локтя.

Прикосновение было неторопливым, но кратким, и за эти

несколько секунд я ощутила ту тягу, ту тоску, которую всегда

пробуждал во мне Аспен. Один взгляд в его изумрудные глаза,

Э ЛИ ТА

жадные и бездонные, — и я почувствовала, как колени

подогнулись.

Я поспешно скрылась в своей комнате, не в силах дольше выносить

эту муку. К счастью, у меня практически не было времени на

размышления о том, какие чувства вызывает у меня Аспен: не

успела за мной закрыться дверь, как вокруг уже захлопотали

служанки, готовя меня ко сну. Пока они расчесывали мне волосы,

болтая при этом без умолку, я пыталась заставить себя хоть на пару

минут позабыть обо всем.

Но это было невозможно. Я должна сделать выбор. Аспен или

Максон. Максон или Аспен.

Но как определить? Как принять решение, которое в любом случае

разобьет мне сердце? Я утешалась мыслью, что еще есть время.

Пусть и не очень много.

—

Итак, леди Селеста, вы хотите сказать, что чис-

ленность вооруженных сил недостаточна и в следующем году

набор нужно увеличить? — уточнил Гаврил Фадей, ведущий

дискуссии в телепередаче «Вести столицы» и единственный

человек, которому было дозволено интервьюировать монарших

особ.

Наши дебаты в эфире «Вестей» — испытание. И все это понимали.

Несмотря на то что формально в сроках Максон был не ограничен,

публике не терпелось, чтобы круг претенденток поскорее сузился,

и королю с королевой и советниками, судя по всему, тоже. Если мы

не хотели быть отчисленными, то должны проявлять себя с лучшей

стороны где и когда скажут. Я порадовалась, что все-таки

продралась через этот кошмарный отчет про армию. Даже

запомнила кое-какие цифры, так что у меня были сносные шансы

произвести хорошее впечатление.

—

Именно, Гаврил. Война в Новой Азии тянется уже

многие годы. Я полагаю, один-два увеличенных призыва — и мы

сможем положить ей конец.

Я терпеть не могла Селесту. Она подставила одну из девушек,

которая по ее милости вылетела из состязания, испортила день

рождения Крисс и в буквальном смысле попыталась содрать с меня

приглянувшееся ей платье. Будучи Двойкой, она считала себя на

голову выше всех остальных. По правде говоря, до сих пор у меня

КИР А КА С С

не сложилось определенного мнения относительно численности

нашей армии, но теперь, когда Селеста высказалась за увеличение