Непокорная невеста

— Ты имеешь в виду, что мы поедем одни, на такси? — спросила она и вспомнила, что Нотоны, пожилая пара, которая сидела с ними в ресторане за одним столиком, тоже не хотели ехать организованно в Каир. Они искали компанию, чтобы вместе поехать на такси и сократить расходы. Ведь от Александрии до Каира было больше ста тридцати миль.

— Да, — кивнул Крис, — я не могу ехать в автобусе, битком набитом болтающими женщинами и визжащими детьми.

Она не могла не улыбнуться. Казалось, мужчины никогда не смогут вызвать у него раздражение, в отличие от женщин!

— Значит, мы поедем в одном такси с Нотонами?

— Нет, моя дорогая, не поедем. — Он заявил это твердо и непреклонно.

Джуди ничего не имела против общества Нотонов, но решила не настаивать. Нет, на этот раз она позволит Крису поступить, как он хочет, потому что считала, что, если начнет спорить, они поссорятся. А это бы сильно расстроило Джуди. Она хотела, чтобы ее первое посещение самого таинственного восточного города стало счастливым, запоминающимся событием. Раньше она часто об этом мечтала, представляя, как плывет по Нилу в фелюге, стоит в благоговейном молчании перед сокровищами Тутанхамона в музее на площади Освобождения, входит босая в великую мечеть Ахмеда ибн Тулуна. Джуди воображала, как ест кебабы в кафе в плавучем доме у берегов священной реки, наблюдает за тем, как солнце садится за пирамиды и как снова встает на рассвете. Мысленно она шла по улицам Каира и покупала цветы и сувениры. Поднимала глаза к небу, чтобы взглянуть в лицо нубийцу, — ведь дед рассказывал ей, что нубийцы — огромные!

Когда пришло время покинуть корабль и сойти на египетскую землю, Джуди была так взволнована, что заметно дрожала. Крис это увидел, и уголки его губ тронула легкая улыбка. Но он не сказал ни слова. Не прошло и десяти минут, как они уже сидели в такси, проезжая через дельту Нила, болотистую местность которой покрывала густая растительность и где рыбаки стояли по пояс в воде…

— Что они ловят? — спросила она Криса, который тоже с интересом на них взглянул.

— Не знаю… Смотри, вон тот что-то поймал. Извивается, видишь? Похоже на угря.

Джуди посмотрела в ту сторону. Даже с такого расстояния ей показалось, что угорь покрыт грязью и илом.

— Они их едят? — спросила она, чувствуя тошноту.

— Ну, вряд ли они переносят все это исключительно ради собственного развлечения, — с юмором ответил Крис.

Пустыня понравилась Джуди больше, хотя вскоре показалась надоедающе монотонной, по мере того как они проезжали милю за милей. Порой в ней было совершенно не на что смотреть. Изредка на горизонте появлялся караван верблюдов или несколько деревьев, не выше кустов и искривленных под ветром. Иногда они проезжали мимо подобия шатра, устроенного из мешковины, прикрепленной к палкам, вкопанным в песок, иногда видели арабскую семью — родителей и несколько оборванных детей.

— Здесь нет никакой воды! — вдруг воскликнула Джуди. — Почему они бродят здесь, ведь даже пить нечего? И на что они живут? Как их козы находят еду, тут же ничего нет, кроме песка?

Крис засмеялся над ее изумлением и спросил, на какой вопрос она хочет сначала получить ответ.

— Я не понимаю, почему они здесь. — Она развела руками, указывая на пустынную дорогу, которая тянулась много миль, где не было совершенно ничего, кроме семьи, бредущей куда-то в нескольких милях от дороги. Женщина несла на спине ребенка, а мужчина шел рядом с тремя детьми постарше. Два его козла опустили головы к бесплодной земле. — Куда они идут?

Крис снова засмеялся.

— Может, мне остановить такси, выйти и спросить у них? — поинтересовался он, и Джуди покраснела, но все же настойчиво повторила:

— Здесь нет ничего, нигде… так куда же они могут идти?

— Они кочевники. Просто бродят.

Она оставила эту тему, чувствуя себя довольно глупо, но все-таки продолжала думать над тем, как же живут эти люди. Джуди решила, что более подходящее слово — «существуют». Она повернула голову, чтобы в последний раз взглянуть на чумазую семью, у которой, казалось, не было имущества, если не считать двух козлов — кожа да кости.

Солнце палило, и от жары вокруг стояло мерцающее марево. Оно подобно тающему туману распростерлось над опаленной, голой землей. Кочевники появились снова, на этот раз с другой стороны дороги. Мужчина тащил на спине грязный мешок, женщина устало шла и так же, как другая, несла на спине смуглого ребенка. Мужчина остановился и посмотрел на такси, потом приоткрыл рот и ухмыльнулся пассажирам, показав несколько черных зубов. Джуди помахала ему, и мужчина поднял руку в ответ. На глазах у Джуди выступили жгучие слезы. Что было неправильно в этом мире, из-за чего людям приходилось вот так жить… без домов, без нормальной еды и одежды, страдая днем от безжалостного солнца, а ночью — от сильного холода? Внезапно Джуди стало стыдно от того, что у нее есть все удобства, которые можно купить. Но главным и сильным чувством оставалась жалость, нестерпимая жалость, с которой она не могла справиться. По ее лицу покатились слезы.

— Джуди… малышка! — Крис повернулся к ней, увидел ее слезы и не сдержал испуганного восклицания. — Что случилось?

Она покачала головой и зарыдала еще горше… а потом оказалась в объятиях мужа, прижалась лицом к его груди, стыдясь своих эмоций, но не в силах ничего с собой поделать.

— Это так… так ужасно! Почему им никак не помогут?

— Тише, глупое дитя. Они привыкли к такой жизни: они рождены для нее. Они не знают ничего другого.

— Да при чем здесь это? Почему ничего не делается?!

— Кое-что делается, — терпеливо заверил ее Крис. — Подожди, пока мы доедем до ирригационного района, тогда ты увидишь разницу. Эти кочевники не поблагодарили бы тебя, если бы ты расселила их по домам и заставила каждое утро выходить на работу. — Он вытащил из кармана белоснежный носовой платок, очень осторожно вынул промокший из пальцев Джуди и промокнул ей глаза. — Успокойся, если будешь так продолжать, я начну жалеть, что привез тебя сюда. Ты отдыхаешь, детка. Ты приехала, чтобы хорошо провести время.

— Я чувствую себя такой виноватой…

Он не удержался от смеха, хотя и знал, что жена посмотрит на него с неодобрением:

— Ты очень глупый ребенок, раз чувствуешь себя виноватой. Ты когда-нибудь причиняла этим людям дополнительные… э-э… неудобства?

— Нет, но я и ничего не сделала для того, чтобы облегчить их страдания.

Он еле слышно вздохнул, насмешливо, но несколько сердито, и выпустил ее из объятий. Джуди откинулась на спинку сиденья и выглянула в окно. Она увидела несколько домов с плоскими крышами, другие здания, над головой электрические провода… Она всегда считала их уродливыми и удивлялась, почему их нельзя провести под землей, но теперь их вид даже чем-то ее утешил.

Еще несколько миль пустыни, ровной и однообразной, а потом — деревья! Крис сказал ей, что здесь начинается орошение. Пустыню постепенно делали плодородной, но это требовало времени. Крис говорил мягко и утешающе, и Джуди успокоилась. Вскоре всхлипывания, которыми сменились ее рыдания, совсем прекратились. Она повернулась к Крису, застенчиво улыбнулась и сказала:

— Я глупая, да?

— Да, дорогая, глупая.

Но в голосе мужа больше не звучало ни веселья, ни нетерпения. В нем даже появилась незнакомая Джуди нежность, которая глубоко ее тронула и напомнила о волшебном опьяняющем чувстве, которое она испытала, стоя рядом с мужем на мосту в Венеции. Что это было за чувство? Она могла бы поверить, что так начинается любовь, если бы уже не отдала сердце Ронни. Ронни… Она давно не думала о нем… но ведь она решила быть сильной и забыть его? Ее размышления прервал Крис. Он указал ей на караван верблюдов на горизонте, далеко через просторы пустыни:

— Три верблюжонка. Видишь?

Над песком висела дрожащая дымка, но Джуди могла отчетливо рассмотреть верблюжат.

— Да. О, как жаль, что так далеко! Они такие милые и как будто беспомощные. Так медленно идут рядом со своими мамами… — И она машинально спросила: — Для них там будет вода?