Страница 3 из 54
Опятьтоска… Пойду-капозвоню.
А вдругон выйдет? –Раздраженноспрашиваю я.– Что я буду…
Барронделает большиеглаза, изображая,будто потрясен:
Импровизируй.
Когдаон выходит,звонит колокольчик,и парень застойкой попривычке кричит:
Спасибочтозашлизаходитеще!
Барронрасхаживаетвзад-впередпо тротуаруперед кафешкой,гримасничаеткак безумныйи сыплет направои налево названияфранцузскихресторанов– можно подумать,он каждый вечеружинает в шикарныхместах. Он зажалтелефон междущекой и плечоми улыбаетсятак, будто исам верит в тотромантическийбред, которыйнесет. Мне оченьжаль девушку,хотя я и не знаю,кто она, но исмешно приэтом.
КогдаБаррон повеситтрубку, уж янад ним поиздеваюсь.И чтобы удержаться,мало будетприкусить язык.Придется откуситьлицо целиком.
Братзамечает, чтоя улыбаюсь,наблюдая заним через окно,и заходит вподъезд закрытоголомбарда вполукварталеот нашего кафе.Не забываюподергатьбровями всякийраз, как он смотритв мою сторону.
Занятьсябольше нечем,и я сижу спокойно.Выпиваю ещеодну чашкукофе. Играю нателефоне –расстреливаюпиксельныхзомби.
Хотяя и ждал, но всеравно не былготов к тому,что парень скосами выйдетиз здания бассейна.С ним какой-точеловек – высокий,с впавшимискулами и грязнымиволосами. Пареньприкуривает,прикрыв сигаретуладонью, прислоняетсяк стене. Вотодин из техмоментов, когдахоть немногоопыта мне быне помешало.Выбегать изкафе и махатьруками Баррону,конечно, нестоит, но я простоне знаю, что жеделать, когдапарень соберетсяуходить. Понятияне имею, какпредупредитьбрата.
«Импровизируй»,
сказалон.
Стараяськазаться какможно болеенепринужденным,выхожу из кафе.Может, пареньпросто выскочилпокурить. Может,Баррон заметитменя и подойдетсам.
Замечаюавтобуснуюостановку иприслоняюськ ней, пытаясьполучше разглядетьпарня.
Напоминаюсебе, что этоведь не настоящеезадание. Ничегострашного, еслион уйдет. Скореевсего, ничегоинтересногои не предвидится.Что бы он тамни делал позаданию Лилы,нет поводовсчитать, будтоон и сейчасэтим занят.
И тутя замечаю, чтопарень вовсюразмахиваетруками; егосигарета оставляетдымный след.Неверное направление– классикалюбых фокусови мошенничества.
«Посмотритуда»,
говоритодна из егорук. Должнобыть, он приэтом рассказываетанекдот, потомучто его спутниксмеется. Ноя-то вижу, какизвиваетсядругая егорука, высвобождаясьиз перчатки.
Подскакиваю– но слишкомпоздно. Вижупромельк обнаженногозапястья ибольшого пальца.
Бросаюськ нему, не задумываясь,перебегаю черездорогу, дажене замечаявизга тормозовкакой-то машины.Ко мне бегутлюди, но на парняникто не смотрит.Даже этот дебилиз холла бассейнатаращится наменя.
Беги!– Кричу я.
Типсо впалымищеками все ещесмотрит наменя, когдарука парнясмыкается наего горле.
Хватаюпарня за плечо,но поздно. Незнакомецвалится наземь,словно кульс мукой. Паренькруто разворачиваетсяко мне, пытаясьприкоснутьсяк коже обнаженнымипальцами. Хватаюего за запястьеи изо всех силвыкручиваюему руку.
Онстонет и другойрукой, в перчатке,бьет меня полицу.
Отшатываюсь.Какое-то времямы просто смотримдруг на друга.Впервые удаетсяразглядетьего лицо вблизи– с удивлениемзамечаю, чтоего брови выщипаныв безупречныедуги. Глаза подними большие,карие. Он прищуриваетсяи смотрит наменя. Потомразворачиваетсяи бросаетсябежать.
Бегуза ним. Инстинктивно,не задумываясь– пока бегу,задаюсь вопросом,что же это яделаю. Отваживаюсьоглянутьсяна Баррона, нотот отвернулся,склонившисьнад телефоном,так что я вижулишь его спину.
Нуразумеется.
Пареньбыстро улепетывает,но я в последниетри года занималсябегом. Я знаю,как рассчитатьскорость, поначалудав ему возможностьоторваться,а потом, когдаон выдохнется,в два счета егодогнать. Мыминуем кварталза кварталом,я все ближе иближе к нему.
Ведьименно этимя и должен будузаниматься,когда стануфедеральнымагентом. Преследоватьплохих парней.
Но ябегу за нимвовсе не поэтому.Мне кажется,будто я охочусьза собственнойтенью. Будтоне могу остановиться.
Пареньоглядываетсяна меня и, наверно,видит, что яего догоняю,потому чтовдруг меняеттактику. Внезапнобросается вузкий проулок.
В двасчета добираюсьдо угла и вижу,что он достаетпистолет. Чувствую,как мне обожгломышцы, слышусухой треск– металл угодилв дерево. Отбиваюпистолет вкирпичнуюстену, будтоэто бейсбольныйматч, а я – игрокВысшей лиги.
Похоже,я удивлен неменьше, чем мойпротивник.
Потихонькуделаю несколькошагов, держав руках доску– она расщепилась,с ее верхнейчасти на тонкойполоске свисаетдлинная щепка,а все остальноеоказалосьзазубренными острым, словнокопье. Пареньсмотрит наменя, напрягшиськаждой клеточкойтела. Похоже,он ненамногостарше меня.А может дажеи младше.
Тыкто, мать твою?– Когда он говорит,я вижу, что унего несколькозолотых зубов– сверкают напредзакатномсолнце. Тривверху. Одинвнизу. Он тяжелодышит. Как и я.
Наклоняюсьи дрожащейрукой поднимаюпистолет. Однимщелчком снимаюего с предохранителя.Бросаю доску.
Понятияне имею, кто ясейчас.
Почему?– Говорю я, пытаясьотдышаться.– Почему оназаказала тебеего убийство?
Эй,
онподнимает рукивверх – и в перчатке,и обнаженную.Вроде как сдается,но при этомскорее удивлен,чем испуган.– Если то былтвой приятель,тогда…
Не былон моим приятелем.
Пареньмедленно опускаетруки, пока онине вытягиваютсяпо бокам – словнобы принял решениена мой счет.Возможно, чтоя не коп. Возможно,что не грех ирасслабиться.– Я не спрашиваю,зачем кому-точто-то понадобилось.Не знаю, ясно?Просто делаюдело и все.
Киваю.– Покажи-ка мнегорло.
Отметиннет,
онраспахиваетворот рубашки,но шрамов невидно. – Я вольнонаемный.Слишком хорошдля разногодерьма. На Гейджаникто не наденетошейник.
Ясно,
говорюя.
Тадевка – еслиты ее знаешь,то понимаешь,какая она,
он суетпальцы в роти достает шатающийсязуб – настоящий,черный, подгнившийсверху. Зублежит на егообтянутойперчаткойладони, словнощербатая жемчужина.Парень ухмыляется.– Хорошо, чтоза убийствонеплохо платят,да? Золото недешевостоит.
Пытаюсьскрыть удивление.Мастер смерти,который закаждый свойудар лишаетсялишь единственногозуба – опасныйперсонаж. Каждоезаклинание– физическое,чары удачи,памяти, эмоций,снов, смертии даже трансформации– вызывает туили иную отдачу.Как говоритмой дед, каждаяработа работаетнад работающим.Отдача можетбыть оченьсильной, дажесмертельной.Заклятье смертипоражает частьтела мастера– какую угодно,начиная с легкогои заканчиваяпальцем. Или,как выясняется,самую незначительную,вроде зуба.
Кстати,а зачем мастерусмерти пистолет?– Интересуюсья.
Простос ним многоесвязано. Дедулинеще,
Гейджоткашливается.– Слушай, ты жене будешь стрелять.Если б собирался,уже бы выстрелил.Значит, мы можемпросто…
Настолькоуверен, чторискнешь ещераз со мнойтягаться? –Спрашиваю. –Не пожалеешь?
Похоже,эти слова егоприпугнули.Он втягиваетвоздух. – Ладно,я знаю толькото, что слышал– и не от… нее.Она вообщеничего не говорила– сказала только,где его найти.Но ходят слухи,что этот типоблажался пополной. Прикончилцелую семьюради простогограбежа. Пьяныйтрус…
У менязвонит телефон.
Суюруку в карман,вытаскиваюего и смотрюна дисплей. ЭтоБаррон – наверно,до него толькочто дошло, чтоя слинял. И тутГейдж перемахиваетчерез решетчатуюограду.
Смотрюна него, а передглазами всеплывет. Не понимаю,кого вижу. Деда.Брата. Себя.Любой из насмог оказатьсяна его месте,мог стать такимкак он, убегатьпосле убийства,карабкатьсячерез заборперед тем, какполучить пулюв спину.
Я некричу, чтобыон слез. Не делаюпредупредительныйвыстрел – ничеготакого, чтоможет и долженсделать начинающийфедеральныйагент, от которогопытается сбежатьпреступник.Просто даю емууйти. Но еслия не ошибсянасчет егороли, то дажене представляю,как быть тем,кто осталсяв проулке. Хорошимпарнем.