Страница 70 из 86
– Я не посвящен в подробности, – сказал менеджер, – но все сделано по закону, поверьте.
Ему явно не хотелось вдаваться в подробности.
– Произошла какая-то ошибка, – начал было Корнышев.
Но киприот перебил его:
– У нас есть бумаги, подтверждающие выход вашей супруги из бизнеса. Оспаривать их мы не вправе – это вне нашей компетенции. Мы действуем в рамках закона, мистер Нефедов.
Он не пытался выпроводить гостей из своего кабинета, и в его словах не угадывалось ни неприязни, ни злорадства. Просто он хотел дать понять, что оспорить происшедшее теперь уже невозможно и лучше даже не пытаться это делать.
– Что он говорит? – спросила Женя, уловив по выражениям мужских лиц, что что-то негладко здесь складывается.
– Он сказал, что вы несколько дней назад отказались от своей доли в этой фирме. Вы подписывали какие-либо бумаги?
– Нет.
– Разумеется, нет, – вздохнул Корнышев, раскрыл свой чемоданчик и достал оттуда первую пачку стодолларовых купюр.
Увидев деньги на своем столе, киприот быстро произнес:
– Уберите деньги!
Корнышев с невозмутимым видом продолжал выкладывать пачки одну за другой, где-то на второй или третьей киприот еще раз сказал: «Уберите!», но потом умолк. Выложив пятьдесят тысяч, Корнышев поднял глаза на своего визави. Киприот сломался. С ним уже можно было разговаривать.
– Мне нужна информация о том, что произошло! – сказал Корнышев. – Это мой бизнес!
Киприот завороженно смотрел на деньги. Наверное, прикидывал, стоит ли ему рисковать за такую сумму. Корнышев терпеливо ждал, пока собеседник дозреет. Но не дождался. Менеджер оторвал взгляд от долларов и сказал:
– Это конфиденциальная информация.
Он смотрел на Корнышева красноречивым взглядом. Корнышев выложил еще пятьдесят тысяч.
– Но за это вы мне еще назовете фамилии выгодоприобретателей, – сказал Корнышев.
Кажется, на этот раз с суммой он угадал.
– Ваша супруга была в числе учредителей этой фирмы, – сказал киприот. – Наряду с еще двумя господами…
– Их фамилии Руис и Конченетти, – быстро вставил Корнышев, высказывая знание предмета.
Киприот кивнул, подтверждая правоту собеседника.
– И до определенного момента ваша супруга являлась их равноправным партнером по бизнесу. Но потом она отказалась от своей доли бизнеса в пользу господ Руиса и Конченетти…
– Она не отказывалась!
– Я думаю, что предоставленные в наше распоряжение господами Руисом и Конченетти документы подлинные.
– Какие документы? О чем вы говорите?
– Документы, свидетельствующие об отказе вашей супруги…
– Несколько дней назад моя жена была в России!
– Я объясню, – кивнул менеджер. – В некоторых случаях открывающий офшорную фирму человек сразу же подписывает документ, удостоверяющий его отказ от этой фирмы в пользу какого-то другого лица. В документе человек ставит свою подпись, но не ставит дату, и передает этот документ тому, в чью пользу он отказывается от фирмы. Он считается владельцем фирмы до тех пор, пока держатель документа не проставит в том документе дату. И с этого момента владелец уже другой.
– У Руиса и Конченетти была такая бумага? – догадался Корнышев.
– Да.
– И моя жена теперь не имеет к этой фирме никакого отношения?
– Совершенно верно.
– Но ведь это грабеж!
– Юридически все законно, – сказал менеджер.
Все это было для Корнышева полной неожиданностью. Чего угодно он ожидал, но только не такого поворота событий.
– Они явились к вам лично? – спросил Корнышев.
– Да.
– Они живут на Кипре?
– Не думаю.
– У вас есть их адреса? – спросил Корнышев.
Вместо ответа киприот задумчиво посмотрел на лежащие на столе деньги. Похоже, что из всей этой истории он намеревался извлечь максимум возможного. Корнышев добавил еще пятьдесят тысяч из заветного чемоданчика.
– Мне нужны их адреса, это раз, – сказал он. – И мне нужны выписки по счетам фирмы за все время ее существования, это два.
Киприот подумал недолго.
– Оставьте свой телефон, – попросил он. – И вечером я вам сообщу, где вы сможете забрать материалы, которые вас интересуют. Разумеется, я ничего вам не давал.
Понятливый Корнышев кивнул ему в ответ, продиктовал номер своего мобильного телефона и на всякий случай сообщил название отеля, в котором они с Женей остановились.
– Скажите, а свою долю в фирме как-то можно вернуть? – спросил он, прежде чем покинуть кабинет.
Киприот покачал головой. Не получится.
Корнышев и Женя обедали в рыбной таверне. Пахло рыбой и близким морем. И еще здесь совершенно не ощущался дневной зной.
– Вы вели себя на пять с плюсом, – одобрительно заметил Корнышев. – Там, в банке.
Женя подняла на него глаза. Взгляд у нее был невнимательный.
– Вы совершенно не волновались, – сказал Корнышев.
– А, вы об этом, – отозвалась Женя.
Пожала плечами.
– Вы о чем-то думаете? – спросил Корнышев. – Чем-то озабочены?
Женя смутилась, как будто Корнышев прочитал ее тайные мысли.
– В общем, да, – призналась, явно испытывая неловкость.
– Что вас так занимает?
– Мы здесь будем долго?
– В таверне? – уточнил Корнышев.
– На Кипре.
– Возможно, день или два. А что?
– Я про гостиницу, – неуверенно сказала Женя.
– Про отель? А что такое с отелем?
– То, что мы будем в одной комнате, – пролепетала Женя, страдая.
И внутри Корнышева будто какой-то тумблер щелкнул. Там, внутри, вспыхнуло мужское, что обычно побуждает действовать и что не позволяет мужчине остановиться, пока не будет достигнута конечная цель. Корнышев метнул в Женю быстрым и жадным взглядом охотника, тут же свой взгляд пригасил и произнес неправдоподобно спокойным голосом:
– Мы это еще с вами обсудим, Женя.
Он попросил официанта принести бутылку «Коммандарии» и в бокал Жени вина налил больше, чем в свой. Ее надо напоить. Довести до состояния, когда она уже ничего не будет соображать. Женя поддалась на его уловку и первый бокал вина осушила быстро. Корнышев следил за своей сотрапезницей цепким и хищным взглядом. После второго бокала напряженной задумчивости в глазах Жени поубавилось.
– Что он вам сказал там, в банке? – спросила она, отвлекаясь от своих недавних мыслей.
– Киприот? – уточнил Корнышев.
– Да.
– Он сказал, что ваш бизнес прибрали к рукам ваши компаньоны.
– А что за фирма?
– Я не знаю, – сказал Корнышев. – Совершенно неважно, чем та фирма занимается. Самое главное заключается в том, что на счетах этой фирмы хранятся деньги.
– Много?
– Думаю, да.
– Сколько? – спросила Женя.
У нее был вид заинтригованного ребенка. Коварный Корнышев долил вина в ее бокал.
– Много, – сказал он. – Там миллионы долларов.
– Вы шутите?
– Зачем же мне шутить?
– Откуда у меня могут быть миллионы долларов?
– У вас их уже нет, – улыбнулся Корнышев. – Так что какой смысл это обсуждать? Давайте лучше выпьем, Женя. Не в деньгах счастье, в конце концов.
В справедливость последней произнесенной им фразы он и сам не поверил, представив вдруг, какими другими глазами он смотрел бы сейчас на Женю, если бы твердо знал, что у этой женщины есть на счету миллионов этак пятьдесят. Ничего не помнит и никого не узнает, фактически больная, психический инвалид, но в ее руках пятьдесят миллионов… Все эти мысли растаяли, как дым, потому что он сразу вспомнил Горецкого. Вот так же точно попался Илья. В какой-то момент мысли Ильи потекли в этом же направлении, и все закончилось для Горецкого быстро и страшно.
Корнышев выпил сладкого тягучего вина, глядя на Женю с прищуром.
С бутылкой «Коммандарии» супруги Нефедовы управились споро, и Корнышев попросил официанта принести вторую. Киприот понимающе улыбнулся. Корнышев ему подмигнул, взывая к мужской солидарности.
Вторую бутылку удалось опорожнить только наполовину. Женя сдалась. Она не выглядела сильно нетрезвой, но по ее виду можно было судить, что ей уже достаточно. Корнышев расплатился с официантом. Тот на прощание с улыбкой сказал по-английски: