Безнадежность

Он приподнимается, перекидывает через меня ногу и устраивается сверху, перенеся вес на колени. Ладонью обхватывает мои запястья и забрасывает руки над моей головой. Я впитываю каждое его слово, ловлю каждое его движение.

— Но знаешь, что я не могу стерпеть, Скай? Что доводит меня до безумия, от чего мне хочется всю тебя покрыть поцелуями? «Придурок» — твой самый любимый фильм. И знаешь что? — Он склоняется ко мне, и наши губы встречаются. — Это невероятно, фантастически трахательно, и я уверен, что нам просто необходимо пообжиматься.

Его игривость вызывает у меня смех, и я соблазнительно шепчу ему в губы:

— Он ненавидит эти банки.

Он стонет, целует меня и отстраняется.

— Ещё раз. Пожалуйста. Слушать, как ты произносишь фразы из фильмов, даже более эротично, чем целовать тебя.

Я смеюсь и выдаю другую цитату:

— Оставьте в покое эти банки!

Он шаловливо стонет прямо мне в ухо:

— Умничка. Ещё. Ещё разок.

— Это всё, что мне нужно, — дразняще продолжаю я. — Пепельница, ракетка, пульт и лампа… это всё, что мне нужно. Больше мне не нужно ничего, ни единой вещи.

Он уже хохочет в голос. Мы с Шесть пересматривали этот фильм несчётное количество раз, и Холдер удивился бы, узнав, сколько ещё цитат я могу выдать.

— И это всё, что тебе нужно? — иронически вопрошает он. — Скай, ты уверена?

Его мягкий голос полон соблазна, и если бы я сейчас стояла, мои трусики, без сомнения, уже валялись бы на полу.

Я мотаю головой, и улыбка сползает с моего лица.

— Ты, — шепчу я. — Мне нужны лампа, и пепельница, и ракетка, и пульт… и ты. Это всё, что мне нужно.

Он смеётся, но вскоре замолкает. Снова обращает взор к моим губам, и изучает их с таким выражением, словно строит скрупулёзный план, что он с ними будет делать в ближайший час.

— А мне нужно тебя поцеловать.

Его рот впивается в мой, и в это мгновение он и в самом деле всё, что мне нужно.

Он нависает надо мной, опираясь на локти и колени, яростно меня целует, но мне хочется ощутить его на себе — всего, целиком. Руками я ничего не могу сделать — он по-прежнему держит их над моей головой, рот тоже занят и для произнесения слов непригоден. В моём распоряжении лишь один способ — приподнять ступню и толкнуть Холдера в колено, что я и делаю.

В то мгновение, когда Холдер падает на меня, я ахаю. И громко. Я не учла, что подняв ногу, попутно задеру и подол своего платья. Совместите этот факт с туго натянутой жёсткой тканью холдеровых джинсов, и вы поймёте, что не ахнуть было невозможно.

— Охренеть, Скай! — выдыхает он, на мгновение оторвавшись от моего рта, которым завладел целиком. Он уже запыхался, а ведь мы обжимаемся не больше минуты. — Господи, ты потрясающая. Спасибо, что надела это платье. — Между поцелуями бормочет мне в рот: — Мне очень… — Целует в губы, спускается по подбородку к шее. — Мне очень… нравится… это платье.

Он дышит так тяжело, что я с трудом различаю его бормотание. Спускается ниже и целует ямку между ключицами. Запрокидываю голову, давая ему пространство для манёвра. Его губы ждёт радушный приём везде на моём теле. Он отпускает мои руки и скользит ещё ниже, приближая губы к моей груди. Ладонь ложится мне на бедро и медленно скользит по нему выше, окончательно  задирая платье. Но добравшись почти до самого верха, останавливается и вцепляется в бедро, словно по приказу хозяина: не продвигаться дальше.

Я выгибаю спину, надеясь, что он воспримет намёк: его рука может отправляться куда вздумается, никто её не остановит. Я не хочу, чтобы он усомнился или хотя бы на секунду подумал, что я колеблюсь, стоит ли двигаться дальше. Я просто хочу, чтобы он делал всё, что пожелает, потому что мне это необходимо. Мне необходимо, чтобы сегодня он покорил столько первых разов, сколько получится, потому что мной овладела жажда — пройти их все.

Он принимает мои намёки, и его ладонь скользит к внутренней стороне моего бедра. Само предвкушение его прикосновения вызывает спазм во всех моих мышцах. Его губы наконец спускаются ниже, к моей груди. Похоже, следующий шаг — снять платье, чтобы добраться до того, что под ним, но для этого Холдеру понадобятся обе руки, а меня вполне устраивает положение той, что лежит между моих бёдер. Немного бы повыше, но я абсолютно против того, чтобы он её оттуда убирал...

Я обхватываю ладонями его лицо, заставляя его целовать меня ещё крепче, затем роняю руки на его спину.

Он всё ещё в рубашке.

Нет, так не пойдёт.

Протягиваю руки к его животу и стаскиваю с него рубашку через голову. Вот только я упустила из внимания, что ради этого ему приходится оторвать руку от моего бедра. Наверное, я тихонько хнычу, потому он улыбается и целует меня в уголок рта.

Мы смотрим друг другу в глаза, и он нежно поглаживает кончиками пальцев моё лицо. Не отрывая взгляда, наклоняется и прокладывает дорожку из поцелуев вокруг моего рта. То, как он на меня смотрит, вызывает у меня чувства… Пытаюсь найти определение, какие именно чувства, но не могу. Он просто вызывает у меня чувства.  Он, единственный из всех парней, беспокоится о том, чувствую ли я что бы то и было, и за одно это я позволяю ему похитить ещё одну частичку моего сердца. Но и этого недостаточно, потому что мне вдруг хочется отдать ему всё.

— Холдер, — шепчу я.

Его ладони скользят к моей талии и он придвигается ближе.

— Скай, — откликается он, повторяя мои интонации, приникает к моим губам, и его язык проскальзывает мне в рот. Такой сладостный и тёплый! Прошло не так много времени с того момента, когда я в последний раз пробовала его на вкус, но я уже успела по нему стосковаться. Теперь Холдер опирается ладонями о подушку по обе стороны моей головы, стараясь не дотрагиваться до меня ни руками, ни телом. Только губами.

— Холдер, — бормочу я и подношу ладонь к его щеке. — Я хочу этого. Сегодня. Сейчас.

Выражение его лица не меняется. Он смотрит на меня так, словно ничего не слышал. А может, и правда не слышал, потому что не торопится воспользоваться приглашением.

— Скай… — произносит он с сомнением в голосе. — Мы не обязаны. Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена в своём желании. Понимаешь? — Он гладит мою щёку. — Я не собираюсь принуждать тебя к необдуманным поступкам.

— Знаю. И всё равно говорю, что хочу этого. Раньше ни с кем не хотела, а с тобой хочу.

Он не отрывает от меня глаз и впитывает каждое произнесённое мной слово. Либо боится поверить, либо впал в шок, и ни то, ни другое меня не устраивает. Я прижимаю ладони к его щекам и притягиваю к себе его губы.

— Холдер, это не просто согласие. Это просьба.

Он со стоном льнёт к моим губам, и этот звук, вырвавшийся из его груди, укрепляет мою решимость. Он нужен мне, нужен прямо сейчас.

— Значит, мы?.. — спрашивает он, не прерывая бешеных поцелуев.

— Да. Значит. За всю свою жизнь я ни в чём не была настолько уверена.

Его руки спускаются к моей талии, проникают под трусики и начинают их стягивать.

— Только сначала кое-что пообещай, — говорю я.

Он мягко целует меня, отрывает пальцы от моих трусов (проклятье!) и кивает:

— Всё что угодно.

Хватаю его руку и кладу обратно на своё бедро.

— Я хочу этого, но только если ты пообещаешь, что это будет лучший из первых разов за всю историю первых разов.

— Если дело касается нас с тобой, Скай… может быть только так и никак иначе, — улыбается он.

Просовывает ладони мне под спину и поднимает меня. Пальцы скользят по моим рукам и, поддев бретельки сарафана, стягивают их с плеч. Я смежаю веки и прижимаюсь щекой к его щеке, запутавшись пальцами в его волосах. Чувствую на плече его дыхание, а потом прикосновение губ. Один единственный, легчайший поцелуй, но ощущается так, словно он касается меня повсюду и воспламеняет изнутри.

— Я его снимаю, — говорит он.

Не знаю, то ли он извещает меня, то ли просит разрешения, но на всякий случай киваю. Он стягивает платье через голову, и там, где его пальцы касаются голой кожи, её словно покалывает иголками. Он бережно укладывает меня на подушку, я открываю глаза, восторженно созерцаю его поразительную красоту. Несколько мгновений он напряжённо изучает меня взглядом, потом смотрит на свою руку, лежащую на моей талии.