Страница 40 из 55
И что теперь стоит мнение Наполеона? Да, он собрал более чем полумиллионную армию... Да, по его желанию слетают с голов короны... Только есть одно "но", и оно перевешивает всё, чем может...
- Нас обстреливают, сэр! - взволнованный голос племянника сбил герцога с мысли, несомненно, глубокой и исполненной величия. - Разрешите протрубить тревогу, сэр?
- Какого чёрта, Рэшли?
С господствующей высоты английский лагерь виден как на ладони, а взрывы обычных мин, чередуемых со спецбоепипасами, позволяют корректировать огонь. Главная цель - кавалерия, расположившаяся чуть на отшибе. Не хочется потом улепётывать на своих двоих от рассерженной конницы. В том, что удирать придётся, капитан Нечихаев не сомневался.
- Эк их, тварей, привалило! - покачал головой Ртищев. - Не пора ли ракетами ударить?
- Не торопитесь, Сергей Андреевич, - Мишка в бинокль рассматривал неприятельский лагерь. - Они нам ещё пригодятся.
Тридцать два трёхдюймовых миномёта в минуту выпускают почти четыре сотни мин. Конечно, это в идеальных полигонных условиях, когда некуда торопиться. Сейчас есть куда - пока англичане не очухались, нужно успеть опустошить зарядные ящики и срочно сматываться в море - парусно-винтовой фрегат "Баламут" под командованием капитана третьего ранга Дениса Васильевича Давыдова ждёт в условленном месте. Там можно будет перевести дух, пополнить боезапас. И искать новую позицию для очередного удара.
- Облако пошло! - с удовлетворением заметил Ртищев.
- Вижу, - кивнул Мишка. - Приготовиться к отступлению!
Миномёты один за другим прекращали стрельбу, израсходовав мины, и расчёты тут же приступили к разборке. Дело нехитрое, и уложились в минуту против положенных "Наставлением" двух.
- Цыганский табор, пропивший коней и кибитки, - улыбнулся Нечихаев при виде навьюченных железом гусар. - Вперёд! То есть, назад!
Они уходили не оглядываясь, и только боевое охранение видело, как чуть зеленоватое облако, подгоняемое попутным ветерком, накрыло изрядную часть английского лагеря. И слышались за спиной вопли ужаса, истошное ржание взбесившихся лошадей, и редкая стрельба в никуда. Погони не было...
Да и откуда ей было взяться, если охваченный паникой противник думал только о собственном спасении? Позднее, при точном подсчёте потерь, выяснилось, что количество изувеченных и затоптанных насмерть в толкучке почти равняется количеству поражённых бесчестным русским оружием. Но это посчитают потом...
Пока же офицеры тщетно пытались остановить мечущихся солдат, рвущих на себе одежду в напрасной и запоздалой попытке успеть... Но неизвестное вещество коварно - хаотичные передвижения разносили мельчайшие его частицы всё дальше и дальше, и те находили новые и новые жертвы. Чудилось, будто от бедствия не спрятаться и не скрыться, и тут кто-то нашёл выход. В выгодном положении оказались части, стоявшие ближе к берегу - они не попали под обстрел, а принесённая издалека зараза легко смывалась спасительной водой.
Увы, но это открытие привело к новым жертвам - желающих спастись оказалось больше, чем умеющих плавать. И врывающиеся в толпу кони сносили всё на своём пути...
Страшно и печально...
- И всё же, Михаил Касьянович, я продолжаю настаивать на атаке с моря, - Денис Давыдов достал из ящичка на столе сигару в жестяном футляре, полученную с недавним призом, а потому более желанную, чем остальные. - Превосходство в скорости и независимость от ветров позволяет нам действовать с большой долей безопасности.
- Опасностями нас не напугать! - присутствующий на импровизированном военном совете старший сержант Ртищев принял картинную позу.
- Никого не собираюсь пугать, Сергей Андреевич, - командир "Баламута" откинулся в привинченном к палубе кресле. - Но в нашу задачу не входит доблестная гибель. Более того, граф Александр Христофорович Бенкендорф недвусмысленно дал понять, что будет считать таковую дезертирством.
А Нечихаев молчал, перебирая в голове варианты. Да, Давыдов в чём-то прав, и действия с моря воспрепятствуют продолжению английской высадки. Ну... в какой-то степени воспрепятствуют... Деревянный флот прекрасно горит, и порой достаточно единственной зажигательной ракеты для отправления на дно целого фрегата. На линейный корабль - две-три. Но разве это выход?
- Вы ошибаетесь, Денис Васильевич.
- В чём же?
- В определении задач нашей экспедиции. Они вовсе не в том, чтобы предотвратить высадку.
-Хм...
- Да. Гораздо важнее - сделать её бессмысленной. Как отразятся на положении английской армии обстрелы провиантских магазинов?[11]
Давыдов едва не подавился ещё не раскуренной сигарой:
- Это жестоко.
- Зато действенно.
- Совершенно верно! - оживился Ртищев. - А я бы, с вашего позволения, Михаил Касьянович, с десятком миномётов продолжил беспокоить лагерь неприятеля. Разведка доносит о попытках окапывания.
- Чья разведка?
- Наша, разумеется. Любой французский католик за небольшое вознаграждение охотно возьмётся проследить за английскими протестантами с безопасного расстояния. И доложить, разумеется.
- Я не знал о вашей деятельности.
- Я тоже, но отец Станислав решил проявить разумную инициативу. После известных событий в этих местах почти нет католических священников, вот и...
- Он же принял православие, если память не изменяет.
- Совершенно верно, но зачем об этом знать французам?
Мишка чертыхнулся - прижившийся при отряде польский ксендз в последнее время вёл себя на удивление тихо и проблем не создавал как в походе, так и в морском плавании. Молился, благословлял оружие... и казался явлением привычным. Как кобура с пистолетом на поясе - её не чувствуешь, а она есть.
- Хорошо, пусть продолжает, жалованье повысим. Но впредь о подобной самодеятельности докладывать незамедлительно.
- Будет исполнено, Михаил Касьянович!
Нечихаев поморщился и жестом попросил подскочившего с кресла Ртищева сесть на место.
- Вы ещё вахт-парад с барабанами и флейтами изобразите, Сергей Андреевич.
- Привычка к субординации. Недавняя.
- Угу, - усмехнулся капитан. - Похвальная привычка. Но я не о том, так что вернёмся к нашим баранам.
- Баранам?
Мишка отмахнулся от вопроса и продолжил:
- А поступить нам, как думается, следует так...
Следующие две недели для отряда капитана Нечихаева пролетели почти незаметно, чего нельзя было сказать о противнике. На суше гусары играли в прятки, действуя преимущественно ночью, и никто не мог предугадать, где они нанесут следующий удар. Впрочем, нападения случались и днём, особенно когда посланные герцогом Бентинком кавалерийские разъезды отделялись от основных сил слишком далеко - тут вступали в действие дальнобойные винтовки, и мало кому удавалось вернуться невредимым. Более крупные отряды расстреливались из "чёртовых труб", несущих заразу, и скоро добровольцев не удавалось отыскать даже под угрозой расстрела.
Догонялки на море оказались не столь захватывающим занятием, как предполагал изначально Денис Давыдов. На "Баламута" устроили настоящую охоту, и при первой же возможности пытались взять на абордаж, не надеясь на точность и дальнобойность артиллерии. Или, в крайнем случае, таранить. В мужестве английским морякам не откажешь - немного найдётся желающих вступить первым в безнадёжное предприятие лишь для того, чтобы проложить путь к победе идущим следом. В Королевском Флоте находились...
В конце концов фрегат вытеснили к берегам союзной Дании, что поставило под угрозу выполнение задачи капитаном Нечихаевым. Легче стало, когда пришёл "Забияка" с пополнением и боеприпасами. Брат-близнец "Баламута", он оправдывал имя беспримерными по наглости наскоками, позволяя Давыдову проскользнуть в Канал незамеченным.
11
воен. Запас оружия, провианта, аммуниции, вещей для военных нужд. Здание, место хранения подобных припасов.