Страница 50 из 73
– И мне – каждый день, когда на рассвете я начинаю дремать, – произнес он. – Там я обрел краткое счастье. Я провел с Маргаритой три дня, убежденный в том, что добрался до источника вечной молодости. – Он горько рассмеялся, а мне стало зябко. – На третью ночь, – продолжал Уилл, – она велела мне остаться в башне и направилась к озеру. Вернулась изможденная и крепко уснула. Я быстро забрал шкатулку и кольцо и отнес их Джону Ди. Я пошел на воровство, чтобы вечно жить с ней.
– А она к тому моменту превратилась в человека, – прошептала я. – Вероятно, в ту ночь она как раз вызвала существо и вручила ему свое бессмертие. Она очень боялась, но выбора не имела – ведь она любила тебя.
Уилл наконец взглянул на меня.
– Ты считаешь меня законченным глупцом.
– Мы все совершаем ошибки. Ты просто страдаешь дольше и сильнее многих.
Уилл усмехнулся.
– Да уж… Маргарита встретилась со мной в Париже и поведала о своей участи. Но ведь она еще дала обет уничтожать темных созданий. Вампиров, таких, как я, разумеется. Наступил самый жуткий период в моей жизни. Годы, десятки лет я ее разыскивал. Месяцами околачивался в церкви, где обнаружил первый знак. Все потеряло смысл. Маргарита однажды сказала мне, что дорога, ведущая в Летнюю Страну, изменчива. А я отчаянно хотел увидеть то волшебное озеро, но тщетно. Его будто никогда и не существовало. Я начал сходить с ума. Иногда я гадал, не выдумал ли я Маргариту. – Уилл заключил мое лицо в свои ладони и заглянул мне в глаза. – Когда ты оказалась в моем доме, впервые за четыре века во мне мелькнула искорка надежды.
Горящие глаза Уилла буравили меня, но его рука была холодна. Моя кровь уже остывала в венах вампира. Вскоре он ощутит могильную стужу. Я испытала огромную жалость к Уиллу.
– Есть ли какая‑нибудь причина, почему ты не можешь просто… – Я запнулась в поисках подходящих слов. – …И впредь пить мою кровь?
Уилл убрал пряди волос с моей шеи и прижался губами к новой ранке.
– Мне будет все труднее сдерживать себя. Я неудержимо стремлюсь к твоему вкусу. – Он провел по ранке кончиком языка, и я ощутила сладостное покалывание. – Чем чаще я буду прибегать к этому, тем сильнее станет твоя зависимость от яда, который я вливаю в тебя. Сейчас он заживляет твою кожу и убивает боль, но он – как наркотик. Боюсь, любовные отношения вампира с человеком заканчиваются трагично.
Я задумалась о том, как он живет – никогда не выходит из дома при свете дня, по ночам охотится… И так – вечно. Раньше мне казалось, что удел Уилла совсем не плох. Однако после того как мой разум слился с сознанием Мелузины, я поняла, как она изнемогла от бессмертия. Кроме того, я успела прочувствовать страстное желание Маргариты превратиться в обычную женщину и провести остаток жизни с любимым.
– Если я смогу отобрать у Ди шкатулку, ты ею воспользуешься? – осведомилась я.
– Конечно… Но моя затея не понравится твоему приятелю Оберону. Он всегда винил меня в решении, принятом Маргаритой.
Я вспомнила слова Ди. Колдун заявлял, что, дескать, Оберону шкатулка нужна исключительно для завоевания всего человечества. Он будет править миром, а фейри станут могущественными, как в древние времена.
– Теперь Оберону придется прислушаться ко мне, – произнесла я. – А я хочу… – пробормотала я, прижавшись ртом к губам Уилла… – Делать это снова и снова…
– Да?.. – усмехнулся он и провел рукой по изгибу моего бедра. – С такой скоростью ты за неделю превратишься в вампира. – Он крепко обнял меня. – Лучше бы нам поскорее разыскать шкатулку.
Я никаких особенных перемен в небе не замечала, но Уилл предупредил меня о приближении рассвета.
– Нам пора, – сообщил он мне. – Тебя надо доставить домой.
От костра остался только пепел, но четыре глаза в окружении спиралей еще горели на траве. Я не представляла, как их убрать, но стоило мне махнуть рукой, как серебряные линии посерели и превратились в дымку, которая растаяла без следа. Я взяла пластиковую бутылку с останками Мелузины и повернулась к Уиллу, задумавшись о том, как мы доберемся до «большой земли».
– Лодка за мысом, – произнес он.
– Я не знала, что ты приплыл сюда на лодке.
– По‑моему, я говорил тебе, что не умею летать. Но в эллинге[75] на Западной Семьдесят девятой улице я храню свою посудину, и она очень быстрая.
Мы подошли к причалу, и я ахнула – изящная моторка нетерпеливо подпрыгивала на волнах. На носу у нее красовалась надпись «Маргарита».
Уилл помог мне спуститься и направился в кокпит.[76] Вернулся он с парой джинсов и полосатым рыбацким свитером, который я натянула поверх его рубашки. Перед тем как отвязать причальный канат, он кому‑то позвонил с мобильного телефона. Затем вывел лодку в залив.
– Я велел шоферу встретить нас у пристани Челси. Потом он отвезет тебя домой. Сожалею, что сам не смогу тебя проводить.
– А ты старомоден, – улыбнулась я и тряхнула волосами, развевающимися на свежем ветру. – Мне не нужен провожатый.
– Ты выследила Ди на одном из его наблюдательных пунктов. Он знает о твоей цели. Уверен, он начал за тобой настоящую охоту и попытается убить тебя. Мне не по душе мысль оставлять тебя одну.
– Но в доме мой друг Джей. – Я засмеялась. – Правда, телохранитель из него так себе.
Уилл покачал головой.
– Джей обожает тебя и он готов защищать тебя ценой собственной жизни. Вот только против Джона Ди ему долго не продержаться.
Уилл был прав. Поднимаясь по лестнице, я позвала Джея. Мой голос разлетелся по таунхаусу гулким эхом. Ни в гостиной, ни в спальне отца Джея не оказалось. Пустовал и небольшой кабинет Романа. Ванная комната была закрыта.
– Джей? – прокричала я. – Ты здесь?
Я вообразила, что парень заснул и захлебнулся. Я робко открыла дверь и устремила взгляд на старинную ванну с ножками в виде когтистых лап. Штора сдвинута в сторону… и больше ничего. Но кто‑то явно недавно мылся – на полу валялась груда влажных полотенец… Джей привез их с собой? Отец предпочитал белые, а эти пестрели алыми цветами. И все мокрые. Потом я заметила, что пластиковая занавеска слегка колышется под ветром, проникающим в открытое окно. Может, вода попала через окно (но на острове Говернорс ночью дождя не было), вот Джей и решил собрать ее полотенцами.
Я захлопнула окно и опустилась на корточки. «Цветы» превратились в пятна крови. Я осмотрела пол. Некоторые плитки были тоже густо заляпаны кровью.
С бешено бьющимся сердцем я вскочила и выбежала вон, держа в руке окровавленное полотенце. Я быстро домчалась к телефону в гостиной. Хотела вызвать неотложку, но сообразила, что слишком запаниковала. На трубке мигал красный огонек автоответчика. Трясущимся пальцем я нажала клавишу и обомлела. Ничего себе – двадцать два новых сообщения!
Но, услышав голос Джея, я испустила вздох облегчения. «С ним все в порядке, – думала я, слушая его характерное хмыканье и покашливание. – Наверное, он брился, порезался и позвонил, чтобы предупредить меня…»
– Гарет… Пытался дозвониться тебе на мобильник… да, это Джей.
Джей, благослови его бог, был мастером записи долгих, пространных разговоров. Однажды он оставил мне сообщение на пятнадцать минут. Парень подробно пересказывал сюжет немого фильма, который просмотрел на занятии по истории кино.
– Но я догадываюсь, что ты выключила телефон… Поэтому сейчас…
Какой‑то громкий посторонний звук отвлек Джея, и он сделала паузу.
– Гм… Короче. Приезжай сюда побыстрее.
Связь оборвалась.
– Куда, Джей? – в отчаянии завопила, ожидая следующего сообщения. Оно тоже было от Джея.
– Привет, Гарет. Я положил трубку и только потом понял, что если ты не получала моих предыдущих посланий, ничего не знаешь. В общем, я в больнице Святого Винсента. Здесь Бекки, – прохрипел Джей. – Она пыталась себя убить. Пожалуйста, приходи сюда как можно скорее.
Я побежала в больницу, не удосужившись переодеться. Лишь когда я поднималась на эскалаторе в психиатрическое отделение, я почувствовала, что от меня пахнет болотистыми испарениями. Запах Ист‑Ривер совпадал с моим теперешним положением. Я медленно тонула. Ди подобрался к Роману и к моей лучшей подруге. Круг сужался. Кто на очереди? Джей, Фиона? Что если я потеряю всех своих родных и близких?