Взлет черного лебедя

Я брела домой, прижимая к груди теплую ношу с булочками и пирожками. Я настолько ослабела, что была готова сесть на тротуар и съесть разом все содержимое. Однако я находилась недалеко от таунхауса – оставалось преодолеть пару кварталов. Подойдя к крыльцу, я с радостью обнаружила, что Майя успела вывесить объявление на двери. Оно гласило, что галерея временно закрыта на ремонт. Я вошла в холл и направилась к кухне… но замерла как вкопанная, услышав жуткий грохот. Я моментально представила себе грабителей в черных масках и оцепенела. Затем с большим трудом заставила себя сделать шаг. Наконец, прижимая к груди пакеты, словно они могли меня защитить, я двинулась по коридору.

Но вместо бандитов я обнаружила на кухне Бекки Джонс и Джея Файна, моих лучших друзей со времен старших классов школы. Джей мыл пол возле сейфа. Бекки сметала в кучу осколки разбитой посуды. Задняя дверь, ведущая в сад, была распахнута, а чтобы она не закрывалась, ребята перегородили проем стулом. Он упал и послужил причиной моего испуга. Увидев меня, Бекки бросила веник в сторону. Я едва успела поставить пакеты на стол, а она крепко обняла меня и уткнулась подбородком в подмышку. Постояв так немного, она отступила назад и в сердцах стукнула меня по руке.

– Что же ты нам не позвонила? – сердито поинтересовалась она. – И почему у тебя мобильник выключен?

Как и большинство моих ровесников, Бекки не могла прожить пяти минут без того, чтобы не взглянуть на дисплей телефона. Меня растили пожилые родители, и, вероятно, поэтому я чувствовала себя комфортнее в старомодном доме с заводными часами и виниловыми проигрывателями. Я не испытывала привязанности к новомодной технике. Бекки обзывала меня «луддиткой»,[18] а Джей считал, что это очень даже круто.

– Я забыла мобильник дома, когда собиралась в больницу во второй раз, – парировала я. – И вообще, все прямо завертелось – то одно, то другое. А вас кто ввел в курс дела?

– Майя нам позвонила, – сообщил Джей, присел на корточки и бросил губку в ведро с водой. Она была красного цвета. – Мы сразу прибежали, а тебя нет. Майя нас впустила и сказала, что полицейские разрешили здесь прибрать.

– Где ты пропадала? – требовательно вопросила Бекки, снова хлопнув меня по руке.

Для такой миниатюрной девушки (Бекки утверждала, что ее рост – ровно пять футов, но я‑то знала – он равен четырем футам и одиннадцати с половиной дюймам) удар у нее получился увесистый. Бекки являлась источником неизрасходованной энергии. Казалось, можно получить электрический разряд, просто прикоснувшись к ее коротко стриженым курчавым волосам. Когда она на сцене играла на барабанах, мне иногда мерещилось, что она взлетает над ударной установкой. Джей, напротив, был медлительным и нерешительным. Я часто гадала, как они ухитряются вместе исполнять музыку, но между тем их группа «London Dispersion Force» существовала с тех самых пор, как мы закончили колледж. Они только что вернулись из тура по Англии и записывали дебютный альбом в студии небольшой независимой компании.

– Я навестила отца, а потом немного прогулялась… и купила еды, – начала я. – А разве вы сегодня не играете в «Ирвинг Плаза», ребята? Удивительно, что Фиона вас отпустила.

Фиона была вокалисткой и бизнес‑менеджером группы. Она очень строго относилась к посещению музыкантами репетиций.

– Она велела тебе передать, что если ты выяснишь, что за гады напакостили вам с Романом, она с ними разберется, – заявила Бекки.

Второй раз за день я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. Полагаю, из‑за подаренной выпечки и угроз мести моим обидчикам я стала сентиментальной.

– Садись, – предложил мне Джей и придвинул стул. Джей – один из тех парней, которые всегда замечают, когда кто‑то катится по слишком тонкому льду. За внешней отрешенностью и неторопливостью крылось чувствительное и ранимое сердце. Он сочинял тексты песен и заботился о том, чтобы у его друзей все было хорошо. – И ты нам расскажешь, что случилось.

– А я чай приготовлю.

Бекки уже была у раковины и наливала воду в чайник. С ней всегда так – увидев чьи‑то слезы, сразу принималась за дело.

– Ладно, – согласилась я. – Давайте вместе перекусим.

Я устремила глаза на пакеты, и от волнения у меня засосало под ложечкой. Откуда Фэйн могла узнать, что меня навестят Бекки и Джей?

– Я отказываюсь верить в то, что твой отец подстроил ограбление.

Бекки отбросила любую возможность виновности Романа Джеймса так же аккуратно и бесповоротно, как смела крошки со стола. К слову сказать, последние были восхитительны. Стряпня Фэйн оказалась невероятно вкусной. Пирожки, например, она начинила яйцами, сыром, луком‑пореем и еще чем‑то, приправленным карри. А булочки – заварным кремом и клубничным джемом. В итоге я едва устояла перед искушением слизнуть прилипшие крошки не только со своих пальцев, но и с тарелок Бекки и Джея. Тепло распространилось по моему телу и окутало с ног до головы. Непоколебимость моих друзей в невиновности Романа возымела немалое действие на мое состояние.

– Такое в принципе невозможно, – протянул Джей, откинувшись на спинку стула и потирая заметно увеличившийся животик. – Он бы ни за что не впустил бандитов в дом. Я считаю, что за грабежом стоит этот малый, Ди, с которым ты познакомилась в антикварной лавке. Если у него полный порядок с законом, с какой стати ему спешно закрывать свой магазин и исчезать? Зачем он обставил дело таким образом, будто в помещении все обветшало? Почему воспользовался именем и фамилией знаменитого покойного алхимика? Здесь скрыта афера. Пахнет грязной игрой. Бьюсь об заклад: он подсыпал в шкатулку какой‑то дряни, поэтому ты и отключилась.

Я улыбнулась. Джей обожал дешевое чтиво – типа «Док Сэвидж» и «Шэдоу»,[19] а еще он любил замысловато объяснять самые обычные, будничные события.

– Но, Джей, я ведь попала к нему случайно.

Правда, из головы у меня не выходили слова Фэйн о том, что в антикварную лавку меня загнал дождь, которого по прогнозу не ожидалось. Я попыталась отбросить эту мысль: у меня и без того проблем хватало. Хорошо хоть друзья не высказывали сомнений о том, что вообще выдумала свой вчерашний визит. Я не собиралась эксплуатировать их доверие разговорами о сверхъестественном ливне, демонах и голубых знаках, которые мне почудились внутри серебряной шкатулки.

– Но как, – спросила я, – Ди разработал настолько хитроумный план за такое короткое время?

– Он явно имел полную возможность смыться и заранее все продумал, – произнесла Бекки. – Гарет, ты имеешь дело с гением преступного мира!

– Злым гением, – добавил Джей тихим голосом.

– Спасибо, Орсон Уэллс,[20] – фыркнула Бекки и хлестнула его посудным полотенцем. – Тебе надо сообщить детективу Кирнану имя и адрес этого типа. Может, он – известный аферист.

– Конечно. Признаюсь ему, что кондитерша из кафе «Пак» сказала мне, что Джон Ди – алхимик из Елизаветинской эпохи, обитающий по адресу Корделия‑стрит, дом 122 1/2. И он украл нашего Писсарро. Думаю, он немедленно прекратит подозревать моего отца.

Бекки и Джей замолчали, и я пожалела о том, что позволила себе желчность и отчаяние. В особенности в присутствии Джея. Парень привык принимать чужие несчастья слишком близко к сердцу.

– Тебе надо отдохнуть, – обратилась ко мне Бекки. – А мы побудем с тобой. Тебе нельзя оставаться одной. А если эти твари вернутся?

– Нет уж! У вас сегодня выступление в «Ирвинг Плаза»… – Я посмотрела на часы над плитой и вскочила. – И вам пора, иначе вы опоздаете! А мне нужно вернуться в больницу, проверить, как там Роман. Обещаю: со мной ничего не произойдет.

Бекки насупилась и хотела разразиться гневной речью, но Джей успокоил ее взглядом.

– Но мы проводим тебя до больницы Святого Винсента, – вымолвил он. – А сюда вернемся, как только отыграем последнюю песню. Это будет проще, чем тащить аппаратуру в Вильямсбург,[21] между прочим.

Я не смогла спорить с Джеем. Я действительно боялась остаться одна в таунхаусе, а от воспоминания о пустоглазых бандитах меня просто в дрожь кидало.