Языки Пао

Сигил Панич снова повернулся к шепчущимся советникам. Они приглушенно спорили. Панич нетерпеливо прищелкнул пальцами – советники поклонились и умолкли. Панич снова повернулся к Аэлло:

– Ваше Величество, естественно, поступит так, как считает нужным. Я лишь хочу заметить, что продукция Меркантиля – непревзойденная.

Аэлло взглянул на человека в серо-коричневом.

– Я не расположен обсуждать этот вопрос. Может быть, Лорд Палафокс имеет что-нибудь сказать?

Лорд Палафокс покачал головой. Панич придвинулся в одному из советников, тот неохотно выступил вперед.

– Разрешите представить вам одну из наших последних разработок.

Советник вручил ему футляр, из которого Панич извлек пару маленьких прозрачных полусфер.

Стражники-нейтралоиды при виде футляра сомкнули перед Аэлло рефраксовые щиты. На лице Сигила Панича появилась болезненная гримаса:

– Не тревожьтесь – никакой опасности нет.

Он показал полусферы Аэлло, затем надел их на глаза.

– Наши новые оптидины! Они функционируют и как микроскоп, и как телескоп. Границы их возможностей невероятно широки, а регулируются они только мышцами глаз и век. Поистине великолепно! Например, – он выглянул из окна павильона, – я вижу кристаллы кварца в булыжниках дамбы. Серый зверек прячется за кустом фунеллы. – Он перевел взгляд на рукав. – Я вижу нити, волокна, из которых состоит нить, структуру волокон. – Панич взглянул на Бустамонте. – Я замечаю поры на досточтимом носу Аюдора. Я наблюдаю также несколько волосинок в его ноздре. – Он перевел прибор на наследника, тщательно избегая смотреть на Аэлло. – Храбрый мальчик взволнован. Я считаю его пульс – раз, два, три… четыре, шесть, семь, восемь… одиннадцать, двенадцать, тринадцать… В его пальцах маленький предмет – не больше пилюли. – Меркантилиец оглядел человека в серо-коричневом. – Я вижу… – Панич запнулся, затем резким движением сдернул оптидины с глаз.

– Что вы увидели? – поинтересовался Бустамонте.

Меркантилиец смотрел на высокого человека в страхе и смятении.

– Я увидел знак. Татуировка Брейкнесского Мага!

– Вы правы, – ответил Аюдор. – Это Лорд Палафокс, Магистр Института Брейкнесса.

Сигил Панич с холодной учтивостью поклонился:

– Ваше Величество простит мне один вопрос?

– Спрашивайте что хотите.

– Что Лорд Палафокс делает на Пао?

Аэлло мягко сказал:

– Он прибыл по моему повелению. Мне нужен высококвалифицированный советчик. Мнение одного из моих доверенных лиц, – он презрительно взглянул на Бустамонте, – таково: мы можем перекупить сотрудничество Меркантиля. Он считает, что если вам хорошо заплатить, вы предадите Брумбо с Батмарша, как уже предали нас.

Сигил Панич проговорил срывающимся голосом:

– Мы вступаем во все виды сделок. Можем участвовать и в специальных исследованиях.

Розовые губы Аэлло скривились в гримасе отвращения:

– Я охотнее буду иметь дело с Лордом Палафоксом.

– Почему вы говорите мне все это?

– Не хочу, чтобы официальные лица на Меркантиле считали, что ваше вероломство прошло незамеченным.

Сигил Панич сделал над собой величайшее усилие:

– Я должен убедить вас переменить ваше решение. Мы никоим образом не мошенничали. Мы доставили именно то, что было заказано. Меркантиль верно служил вам до сих пор – мы надеемся быть полезными и в дальнейшем. Если вы сотрудничаете с Брейкнессом, подумайте, к чему приведет этот союз!

– С Лордом Палафоксом у меня нет никаких союзов! – Аэлло быстро взглянул на человека в серо-коричневом.

– Ах, но это впереди – и да позволено мне будет сказать откровенно…

– Говорите.

– …хоть вы, возможно, испугаетесь, – он ободрился, – никогда не забывайте, Ваше Величество, они не создают никакого оружия у себя на Брейкнессе. Они не используют таким образом свою науку.

Он взглянул на Палафокса:

– Может быть, это неправда?

– Не вполне, – ответил Палафокс. – Магистр Брейкнесса никогда не бывает безоружен.

– И Брейкнесс выпускает оружие на экспорт?

– Нет, – ответил с легкой усмешкой Палафокс. – Предмет нашего производства – лишь знания и люди.

Сигил Панич повернулся к Аэлло.

– Лишь оружие может уберечь вас от ярости Брумбо. Почему бы, по крайней мере, не испытать кое-что из нашей новой продукции?

– Это не повредит, – убеждал Бустамонте, – и может быть, Палафокс нам после этого вовсе не понадобится.

Аэлло ответил раздраженным взглядом, но Сигил Панич уже демонстрировал проекционный аппарат в форме глобуса с рукояткой.

– Это одно из наших наиболее оригинальных достижений.

Наследник Беран, захваченный зрелищем, внезапно почувствовал дрожь, приступ неописуемой тревоги. Что происходит? Почему? Он должен выйти из павильона, должен! Но Беран не в силах был сдвинуться с места.

А Панич уже направлял свой инструмент прямо в розовый мраморный купол.

– Извольте взглянуть.

Верхняя половина зала стала черной, будто отсеченная непроницаемой заслонкой – она словно исчезла.

– Устройство притягивает и концентрирует энергию видимой фазы, – объяснял меркантилиец. – Оно незаменимо в случае, когда нужно смутить неприятеля.

Беран беспомощно глядел на Бустамонте.

– Теперь обратите внимание! – крикнул Сигил Панич. – Я поворачиваю эту ручку, и… – комнату окутала тьма. Слышен был только кашель Бустамонте.

Затем раздался странный свист, шорох, и звук – будто кто-то задыхается.

Павильон снова осветился, и раздался общий вздох ужаса, все глаза обратились на Панарха: он лежал навзничь на розовом шелковом диване, нога его дернулась, с грохотом сметая тарелки и графины со стола.

– Помогите, врача! – вскричал Бустамонте. – Панарх!

Кулаки Аэлло беспорядочно молотили по столу, затем глаза затуманились и голова бессильно повисла в полной неподвижности смерти.

3

Врачи осторожно осмотрели Аэлло – он лежал навзничь, его огромное тело лишилось всякого изящества, руки и ноги были распростерты в разные стороны. Беран, новый Панарх, Божественное Дыхание Пао, Безраздельный Властелин Восьми Континентов, Владыка Океана, Сюзерен Системы Ауриола и Властитель Вселенной (некоторые из его высоких титулов) сидел беспокойно в кресле, но не обнаруживал ни понимания случившегося, ни горя. Меркантилийцы шептались, сбившись в кучку. Палафокс, который за все это время не пошевелился, без особого интереса наблюдал за происходящим.

Бустамонте, отныне старший Аюдор, не терял времени. Он уже пользовался властью, которую давала ему должность Регента при новом Панархе. Бустамонте взмахнул рукой, и рота мамаронов блокировала все выходы из павильона.

– Никто не покинет павильона, – объявил Регент, – пока не прояснятся все обстоятельства трагедии.

Он повернулся к врачам:

– Вы уже определили причину смерти?

Старший из троих лекарей кивнул:

– Панарх умер от яда. Удар был нанесен жалом дротика, вонзившимся в шею. Яд… – он сверился с графиками и цветными диаграммами на анализаторе, в который его коллегами были введены образцы крови Аэлло, – яд – производное мепотанакса, скорее всего, экстин.

– В таком случае, – взгляд Бустамонте скользнул от толпы меркантилийцев к внушительной фигуре Лорда Палафокса, – преступление совершено кем-то из присутствующих здесь.

Сигил Панич робко приблизился к телу.

– Позвольте взглянуть на дротик…

Старший врач указал на металлическую тарелочку. На ней лежал черный дротик с маленькой белой круглой кнопкой вроде пуговки. Лицо Сигила Панича окаменело.

– Этот предмет я заметил в руке Наследника всего несколько минут назад.

Тут Бустамонте дал волю ярости. Его скулы вспыхнули румянцем, глаза метали молнии.

– Вы, меркантилийский мошенник! Вы обвиняете мальчика в отцеубийстве?!

Беран начал хныкать, поскуливая; голова его моталась из стороны в сторону.

– Спокойно, – прошипел Бустамонте. – Причина смерти ясна. Источник – тоже.

– Нет, нет! – запротестовал Сигил Панич. Меркантилийцы стояли бледные и беспомощные.