Языки Пао

6

Беран, Наследник и сын Панарха Аэлло, вел на Пао жизнь, небогатую событиями. Его диета была скрупулезно составлена и тщательно соблюдалась: он никогда не ощущал голода и никогда не наслаждался пищей. За его играми наблюдало несколько превосходных гимнастов – посему они именовались «упражнениями». В результате у него не было склонности к игре. Камердинеры тщательно ухаживали за наследником, любое препятствие тут же устранялось с его пути, он никогда не сталкивался с соперничеством и никогда не знал триумфа.

Сидя на плечах Палафокса, ринувшегося в ночную тьму из открытого окна тюремной камеры, Беран ощущал себя словно в кошмарном сне. Внезапно он потерял вес – они падали! Мальчик почувствовал спазм в желудке и стал задыхаться. Он скорчился и вскрикнул от страха. Они все падали, падали, падали – когда же удар?

– Спокойно, – коротко сказал Палафокс. Беран пригляделся и зажмурился: перед его глазами проплыло освещенное окно – проплыло вниз. Они не падали – они поднимались! Они были уже над башней, над павильоном! Они летели все выше, в самую ночь, легкие как пузырьки воздуха – все выше, выше, в озаренное звездным сиянием небо. Через минуту Беран уже окончательно убедился, что не грезит – это по волшебству Брейкнесского Мага они скользили по воздуху легче пушинок. По мере того, как росло изумление, слабел страх, и мальчик заглянул в лицо Палафокса.

– Куда мы направляемся?

– Наверху нас ждет мой корабль.

Беран с мечтательным сожалением поглядел вниз. Словно актиния, павильон переливался всеми цветами радуги. Наследник не ощущал желания возвратиться – только легкое сожаление. Вверх – все время вверх, еще минут пятнадцать – и вот павильон превратился уже в крошечное цветное пятнышко далеко внизу.

Палафокс вытянул левую руку – импульсы в радарной сетке на его ладони отражались от поверхности земли, преобразуясь в раздражение, достаточно сильное. Он прикоснулся языком к одной из пластинок на внутренней стороне щеки и произнес какой-то резкий слог.

Минуты текли: Беран и Палафокс летели словно призраки. И вот небо перечеркнула длинная тень. Палафокс, протянув руку, схватился за перила и втянул себя вместе с Бераном во входной люк. Он втолкнул мальчика в кессонную камеру, вошел следом и захлопнул люк. Ярко загорелись внутренние огни.

Беран, слишком изумленный, чтобы всерьез интересоваться происходящим, мешком упал на скамью. Он смотрел, как Палафокс поднялся на верхнюю палубу и щелкнул парой переключателей. Небо потускнело, и Беран всем телом ощутил пульсацию – корабль двигался.

Палафокс спустился, изучил Берана оценивающе-бесстрастно. Мальчик не смог вынести его взгляда.

– Куда мы направляемся? – спросил Беран скорее не потому, что это его интересовало, просто ничего лучшего он придумать не мог.

– На Брейкнесс.

Сердце Берана гулко стукнуло:

– Почему я должен лететь туда?

– Потому что теперь ты Панарх. Если бы ты остался на Пао, Бустамонте убил бы тебя.

Беран вынужден был признать справедливость слов Палафокса. Он исподтишка взглянул на Палафокса – тот уже совершенно не походил на тихого незнакомца, что сидел за столом Аэлло. Новый Палафокс был высок как демон огня, он весь светился изнутри сдерживаемой энергией – он был великолепен! Маг, Брейкнесский Маг!

Палафокс сверху вниз взглянул на Берана:

– Сколько тебе лет, мальчик?

– Девять.

Палафокс потер свой длинный подбородок:

– Лучше тебе знать, чего от тебя ожидают. В сущности, программа несложна. Ты будешь жить на Брейкнессе, будешь учиться в Институте, будешь моим подопечным, и придет время, когда ты послужишь мне, как один из моих собственных сыновей.

– А ваши сыновья – мои ровесники? – с надеждой спросил Беран.

– У меня много сыновей! – с мрачной гордостью отвечал Палафокс. – Их сотни! – увидев, насколько ошеломлен Беран, он сухо рассмеялся. – Здесь много непонятного для тебя. Чем ты так удивлен?

Беран сказал извиняющимся голосом:

– Если у вас так много детей, вы, должно быть, стары – гораздо старше, чем выглядите.

Лицо Палафокса странно изменилось. Щеки вспыхнули румянцем, глаза засверкали словно кусочки стекла. Он говорил медленно, ледяным голосом:

– Я не стар. Никогда впредь не говори ничего подобного. Так не разговаривают с Магистром Брейкнесса!

– Я сожалею… – Беран задрожал, – я подумал…

– Неважно. Пойдем, ты устал, тебе нужно поспать.

…Беран был озадачен, проснувшись не в своей черно-розовой постели. Хорошенько оценив ситуацию, мальчик чувствовал себя относительно неплохо. Будущее обещало много интересного, и когда он возвратится на Пао, он будет владеть всеми тайными знаниями Брейкнесса.

Наследник поднялся, позавтракал с Палафоксом, который, казалось, был в хорошем расположении духа. Беран набрался мужества и задал еще несколько вопросов.

– Вы действительно Маг?

– Творить чудеса я не могу, – ответил Палафокс, – разве только чудеса разума.

– Но вы летаете по воздуху! Вы испускаете пламя из пальца!

– То же самое может любой Брейкнесский Маг.

Беран изумленно глядел на длинное острое лицо:

– Тогда вы все маги?

– Ха! – воскликнул Палафокс. – Эти способности являются результатом модификации тела. Я весьма хорошо модифицирован.

Благоговейный страх Берана сменился сомнением:

– Мамароны тоже модифицированы, но…

Палафокс по-волчьи оскалился:

– Вот уж наименее уместное сравнение! Могут нейтралоиды летать по воздуху?

– Нет.

– Мы отнюдь не нейтралоиды, – сказал Палафокс решительно. – Наши модификации увеличивают, а не уменьшают нашу мощь. Антигравитационная ткань вживлена в кожу стоп. Радары находятся в левой руке, сзади на шее, на лбу – они обеспечивают меня шестым чувством. Я вижу на три порядка ниже инфракрасного и на четыре выше ультрафиолетового излучения. Я могу слышать радиоволны. Я могу передвигаться под водой. Я могу летать в безвоздушном пространстве – в космосе. Вместо кости в моем указательном пальце находится приспособление типа лазера. У меня еще множество других возможностей. Источник энергии – энергоблок, расположенный в грудной клетке.

Беран с минуту молчал, потом робко спросил:

– А когда мы прибудем на Брейкнесс, вы меня тоже модифицируете?

Палафокс оценивающе рассматривал Берана – как бы в свете этой новой идеи.

– Если ты в точности будешь выполнять все мои указания, то, должно быть, да.

– Что я должен делать?

– Пока тебе не следует об этом беспокоиться.

Беран подошел к левому борту и выглянул в иллюминатор, но не увидел ничего, кроме стремительно бегущих серых и черных полос.

– Скоро мы достигнем Брейкнесса?

– Уже недолго осталось. Отойди от иллюминатора. Глядеть в подпространство вредно – это повредит восприимчивому мозгу.

Индикаторы на контрольной панели вибрировали и вспыхивали – и вот корабль дал резкий крен.

Палафокс поднялся наверх и поглядел сквозь смотровой купол.

– Вот мы и на Брейкнессе!

Беран, приподнявшись на цыпочки, увидел серый безотрадный пейзаж, освещенный маленьким белым солнцем. Корабль скользнул в нижние слои атмосферы – и мир приобрел более ясные очертания. Беран увидел невообразимо огромные горы, скальные когти высотой миль в сорок, покрытые льдом и снегом, вершины которых были окутаны испарениями. Корабль скользнул над серо-зеленым океаном, усеянным островками плавающих водорослей, затем снова полетел над скалами. Сейчас они медленно спускались в долину со скальными склонами, дно которой было скрыто мраком и туманом. Скалистый уклон перед ними был покрыт какой-то серо-белой коркой. Корабль снизился, и корка оказалась небольшим городом, лепящимся к подножью горы. Постройки были низенькие, сплошь из лавовых пород вроде туфа, с коричнево-красными кровлями, некоторые из них соединялись между собой и свисали с утесов, словно цепочки. Все выглядело уныло и не слишком впечатляюще.

– И это Брейкнесс? – спросил Беран.