Страница 67 из 75
Барбикен никак не мог определить скорость снаряда, но, по его соображениям, эта скорость должна была уменьшаться.
Размышления Барбикена были внезапно прерваны криком Ардана:
— Какие мы колпаки!
— Не стану этого отрицать, — ответил Барбикен, — но за что именно ты нас так величаешь?
— Да ведь у нас есть средство, и средство очень простое, умерить скорость, которая удаляет нас от Луны!
— Какое же средство?
— Сила „отдачи" наших ракет. Она толкнет снаряд назад...
— Ты думаешь? — спросил Николь.
— Действительно, мы еще не пользовались этой силой, — ответил Барбикен, — но мы ею воспользуемся.
— Когда? — спросил Ардан.
— Когда придет время. Заметьте, друзья, что в том положении, какое теперь занимает снаряд, наши ракеты могут изменить его направление, но вместе с этим могут его отдалить от Луны, а не приблизить к ней. А ведь вы непременно желаете попасть на Луну?
— Разумеется, — ответил Ардан.
— Так подождите. Под каким-то необъяснимым влиянием снаряд начинает поворачиваться дном к Земле. Очень вероятно, что в точке равного притяжения его коническая вершина направится прямо к Луне. Можно надеяться, скорость его будет совершенно ничтожна, и тогда настанет время действовать: взрыв ракет сможет, пожалуй, бросить снаряд на Луну...
— Браво! — вскрикнул Мишель.
— Будем терпеливо ждать, — продолжал Барбикен — Отчаиваться, по-моему, нечего! Я начинаю верить, что мы достигнем цели.
Это заключение вызвало радостные восклицания Ардана.
Путники точно забыли о том, что сами же недавно решили вопрос о необитаемости Луны, — тем не менее они стремились на эту необитаемую Луну!..
Оставалось решить вопрос: в какой именно момент снаряд достигнет точки равного его притяжения Землей и Луной?
Барбикен вычислил, что точки равного притяжения они достигнут ровно в час ночи с 7-го на 8 декабря, то есть через 22 часа.
Первоначально ракеты были предназначены для того, чтобы ослабить падение снаряда на Луну, а теперь отважные путники собирались пустить их в ход с совершенно противоположной целью.
Ракеты скоро были готовы: оставалось только их зажечь.
— Ну, теперь нам делать больше нечего, — сказал Николь, — поэтому я предлагаю...
— Что? — спросил Барбикен.
— Предлагаю лечь спать.
— Вот тебе на! — вскричал Ардан.
— Мы уже 40 часов не смыкали глаз! Сон восстановит наши силы.
— Я не лягу! — воскликнул Мишель.
— Как хочешь, я уже сплю!
И, растянувшись на диване, Николь не замедлил захрапеть.
— Николь преисполнен здравого смысла, — сказал Барбикен. — Я последую его примеру.
Через несколько минут Барбикен вторил басом баритонному храпу Николя.
— И у практичных людей бывают иногда дельные мысли, — сказал Мишель Ардан. И, вытянув свои длинные ноги, подложив громадные руки под голову, он тоже быстро заснул.
Но этот сон не мог быть ни спокойным, ни продолжительным. Барбикен, Николь и Ардан были слишком озабочены.
Около семи часов утра все трое были уже на ногах.
Снаряд удалялся от Луны, все больше и больше поворачиваясь к ней своею верхушкой. Явление это благоприятствовало планам Барбикена.
Еще 17 часов, и наступит время действовать.
День этот показался очень долгим. Как ни велика была их отвага, все-таки сердца путешественников невольно замирали при мысли, что скоро наступит минута, когда решится вопрос, суждено ли им упасть на Луну, или придется вечно кружиться около нее.
Они считали часы и минуты. Барбикен пробовал углубиться в вычисления, Николь тоже. Ардан ходил взад и вперед по металлической тюрьме и поглядывал на бесстрастную Луну.
Время от времени ими овладевали воспоминания о Земле; они видели перед собой своих друзей, членов Пушечного клуба, и из них самого любезного их сердцу — Мастона...
Достопочтенный секретарь, вероятно, занимает свой пост на Скалистых горах. Что он подумает, когда увидит снаряд в стекло своего гигантского телескопа? Он видел, как снаряд исчез позади северного полюса Луны, и вдруг теперь он является с полюса южного! Это значит — спутник спутника!
День прошел без приключений. Наступила земная полночь 7 декабря. Еще час — и точка равного притяжения будет достигнута.
Какую скорость имел теперь снаряд? Этого невозможно было вычислить. Но вычисления Барбикена были точны, и в час ночи скорость должна будет равняться нулю.
Кроме того, в нейтральном пункте должно будет обозначиться и другое явление. В этом месте предметы не будут иметь веса.
В эту-то минуту и надо будет действовать.
Коническая верхушка снаряда уже ощутительно повернулась к лунному диску.
Все предвещало удачу. Если, достигнув нейтрального пункта, скорость снаряда сделается совсем малой, то одного толчка к Луне — даже не очень сильного — будет достаточно, чтобы вызвать падение снаряда.
— Час без пяти минут, — сказал Николь.
— Все готово, — ответил Ардан, направляя приготовленный фитиль к пламени газа.
— Погоди, — сказал Барбикен, держа хронометр в руке. В эту минуту вес почти не ощущался. Они были близки к нейтральному пункту.
— Час! — сказал Барбикен.
Ардан зажег фитиль, который мгновенно сообщил пламя всем ракетам. Из-за отсутствия воздуха звука выстрела не последовало, но Барбикен заметил сквозь окно пламя, которое скоро погасло. Снаряд содрогнулся: сотрясение было достаточно ощутительным.
Путешественники смотрели, слушали, безмолвные, едва переводя дыхание. Слышно было, как бились их сердца.
— Мы падаем? — спросил, наконец, Мишель.
— Нет! — воскликнул Николь, — потому что дно снаряда повернулось к лунному диску...
В эту минуту Барбикен, стоявший у окна, обернулся к своим спутникам. Он был страшно бледен, лоб у него сморщился, зубы крепко сжались.
— Мы падаем, — сказал он.
— На Луну? — спросил Ардан.
— На Землю!
— Чорт возьми! — вскричал Мишель, но вслед за тем прибавил философским тоном: — Ну, что ж! Ведь, влезая в этот снаряд, мы не очень-то надеялись из него выбраться!
Скорость, которую снаряд еще сохранил, увлекла его за мертвую точку. Взрыв ракет не был в состоянии изменить его направление.
И вот снаряд летел теперь к Земле, притом с возрастающею скоростью вследствие непрерывного усиления земного притяжения.
Ужасное падение! Падение с высоты 360 тысяч километров, — падение, которого ничто не могло ослабить.
Снаряд должен был удариться о Землю со скоростью, равной той, какую он имел при своем взлете.
— Мы погибли! — произнес холодно Николь.
— Ну, что ж, пускай, — ответил Барбикен с каким-то энтузиазмом. — Ради науки можно и умереть.
ГЛАВА XX
Промеры „Сускеганны"
— Ну, что, лейтенант, как идут промеры?
— Полагаю, дело подходит к концу, — ответил лейтенант Бронсфильд. — Но кто мог бы ожидать, что так близко от суши существует подобная глубина: всего в 400 километрах от американского берега!
— Действительно, здесь глубокая впадина, — сказал капитан Блемсбери. — В этом месте, вероятно, находится какая-нибудь подводная долина.
— Большие глубины очень неудобны для проведения телеграфного кабеля. Плоское дно, по которому проведен американский кабель между Ирландией и Ньюфаундлендом, гораздо удобнее.
— Согласен, Бронсфильд. А что, много мы успели сделать?
— В настоящую минуту у нас высучено уже шесть с лишним тысяч метров троса, а ядро, которое тянет лот, еще не коснулось дна, потому что тогда лот сам собой поднялся бы вверх.
— Преостроумный снаряд! Молодец Брук, что его придумал. Этот снаряд позволяет чрезвычайно точно измерять глубины.
— Достали дна! — крикнул один из наблюдавших за операцией измерения матросов.
Капитан и лейтенант отправились на корму.
— Ну, что, какова глубина? — спросил капитан.
— 6 530 метров, — ответил лейтенант, записывая эту цифру в свою записную книжку.