Страница 49 из 75
— Это верно, — подтвердил Николь, — и, значит, начальная скорость была значительно больше 11 тысяч метров! Теперь понятно, почему мы могли встретить второго спутника уже по истечении 13 минут: он обращается в расстоянии 8140 километров от Земли.
— О, мой любезный Николь, — воскликнул Барбикен с торжествующим видом, — мы не погибнем!
— Дело! — спокойно произнес Ардан. — Ну, если спасены, то можно приняться и за завтрак!
Николь действительно не ошибся: начальная скорость снаряда была значительно больше той, которую вычислили кембриджские астрономы.
Успокоившись после ложной тревоги, наши путешественники уселись за стол и принялись завтракать. Все ели с большим аппетитом и весело болтали о всякой всячине.
— Почему бы это нам и не достигнуть своей цели? — твердил Мишель Ардан. — Ведь мы все еще несемся. Ничто нам помешать не может: камней-то на нашей дороге, надеюсь, не будет. Избранный нами путь лучше пути корабля, которому приходится рассекать волны океана; лучше и пути аэростата, который плывет в воздухе по направлению ветра. Однакож корабли приходят, куда им нужно, аэростаты поднимаются на большие высоты — отчего ж бы и нам не добраться до Луны?
— Имей только терпение, доберемся, — отвечал Барбикен.
— Да! Необходимо добиться цели ради чести американского народа, — прибавил, воодушевляясь, Ардан, — единственного народа, который только и способен на подобное предприятие, единственного народа, у которого мог появиться Барбикен. А знаете ли, о чем я думаю: теперь, когда нам больше нечего беспокоиться, я думаю — чем бы нам заняться? Ведь сидеть сложа руки — скука смертная!
Барбикен и Николь не знали, что отвечать, и отрицательно качали головами.
— Я, однако, все это предусмотрел, любезные приятели, — продолжал Мишель. — Вам стоит только сказать слово — и тотчас явятся на сцену: шашки, шахматы, карты, домино! Вот разве только бильярда не окажется!
— Как, — возразил Барбикен, — неужели ты забрал с собою все эти безделушки?
— Еще бы! — ответил Мишель. — И не только для нашего развлечения, а чтоб наделить ими лунные рестораны.
— Похвально, очень похвально, — сказал Барбикен. — Только, мне кажется, ты несколько запоздал со своей услугой. Если на Луне есть жители, то, без сомнения, они появились на свет несколькими сотнями тысяч лет раньше нас, ибо и сама Луна покрылась твердой корой раньше нашей планеты. А если эти жители существуют уже сотни тысяч лет и мозг их имеет такое же устройство, как наш, то они знают не только все то, что мы изобрели, но даже и то, что мы узнаем только через несколько столетий. И едва ли нам придется их учить: скорей они нас чему-нибудь научат.
— Как? — возразил Мишель. — Ты полагаешь, что у них уже были такие художники, как Фидий, Микель-Анджело и Рафаэль?
— Конечно.
— И такие поэты, как Гомер, Вергилий, Мильтон, Ламартин и Гюго?
— Разумеется.
— Такие философы, как Платон, Аристотель, Декарт и Кант?
— Без сомнения.
— И Архимед, Евклид, Паскаль, Ньютон и всякие такие ученые?
— Могу в этом поручиться.
— И такие фотографы, как... Надар?
— Да отчего ж им и не быть?
— Ну, если, по-твоему, любезный друг Барбикен, обитатели Луны так умны, как мы, а может, и того больше, то почему ж им до сих пор не пришло в голову попытаться завести сношения с Землею?
— А откуда тебе известно, что они ничего подобного не предпринимали? — спросил совершенно серьезно Барбикен.
— В самом деле, — заметил Николь, — если они не сделали этого, то совершенно напрасно — им это легче удалось бы, чем нам, и вот по каким причинам: притягательная сила Луны в шесть раз слабее тяготения земного шара, это значительно облегчило бы взлет их снаряда; им пришлось бы выбросить снаряд всего на 30 тысяч километров, а не на 300 тысяч, стало быть, начальную скорость в первом случае нужно было бы сообщить снаряду гораздо меньшую, чем во втором.
— Да, это странно, — сказал Мишель. — Я опять-таки повторяю: отчего ж им не пришло это в голову?
— А я, — возразил Барбикен, — еще раз спрашиваю тебя: кто тебе сказал, что они этого не сделали?
— Но когда же?
— А за тысячи лет до нашего появления на свет.
— Да где же их снаряд? Покажите мне его!
— Любезный друг, — ответил Барбикен, — может, тебе известно, что вода покрывает пять шестых поверхности земного шара? Надеюсь, легко поэтому предположить, что если такой снаряд и был пущен обитателями Луны, то он почивает теперь на дне Атлантического или Тихого океана, а быть может, даже попал в какую-нибудь трещину в то время, когда земная кора еще не успела затвердеть.
— Что значит ученый человек, — сказал Мишель: — на все у него найдутся самые положительные ответы. Я просто преклоняюсь перед твоею мудростью, добрейший Барбикен.
Он не успел окончить, как Диана громким лаем вмешалась в разговор: она, видимо, тоже непрочь была перекусить.
— Вот те на! — воскликнул Мишель. — Мы так увлеклись разговором о будущем, что совершенно забыли про Диану и Спутника.
И Мишель тотчас же приготовил из остатков завтрака похлебку, которую Диана принялась уничтожать с большим аппетитом. Но Спутник из конуры не вышел.
— А знаете что, — заметил Мишель, — напрасно мы не захватили с собой по паре всех домашних животных.
— Но у нас нехватило бы места, — сказал Барбикен.
— Полно, — возразил Мишель, — стоило бы только немножко потесниться!
— Это было бы тем более остроумно, — заметил Николь, — что бык, корова и лошадь на Луне оказались бы нам очень полезными. К несчастью, в этом вагоне мудрено устроить нечто вроде конюшни или хлева.
— По крайней мере, — сказал Мишель, — можно было увезти хотя бы маленького ослика. Как я люблю этих крепких и терпеливых животных! К несчастью, природа одарила их весьма скудно: их, бедных, колотят не только при жизни, но даже и после смерти...
— То есть как же так?
— Да ведь из ослиных шкур выделывают барабаны. Это глубокомысленное замечание Мишеля вызвало веселый смех его приятелей. Но внезапный крик Мишеля остановил их. Ардан быстро заглянул в конуру Спутника и, поднимаясь, произнес:
— Друзья мои, Спутник уж не болен!
— Отлично, — сказал Николь.
— Нет, — продолжал Мишель, — Спутник вовсе не болен, но, — добавил он с грустным видом, — он умер!
Несчастный Спутник действительно не перенес своей раны. Он издох — в этом невозможно было сомневаться. Мишель Ардан в смущении глядел на своих друзей.
— Теперь предстоит решить новый вопрос, — сказал Барбикен. — Мы не можем держать в снаряде этого пса.
— Разумеется, не можем, — ответил Николь, — но у нас окна на шарнирах, их легко можно открывать; мы откроем окно, и пусть наш Спутник гуляет в беспредельном пространстве.
— Мы так и сделаем, — сказал председатель после нескольких минут размышления, — но при этой операции необходимо соблюсти всевозможные предосторожности.
— Какие же именно? — с любопытством спросил Мишель.
— Видишь ли: во-первых, нужно сделать все это по возможности быстрее, чтобы не терять много воздуха, наполняющего наше ядро.
— Мы же возобновляем воздух!
— Возобновляем, да не совсем. Мы получаем кислород, а другой газ — азот, который хотя и не служит для дыхания, но все-таки составляет существенную, необходимую часть воздуха, — мы не возобновляем. Через открытое окно он очень быстро улетит от нас.
— Много ли его вылетит в несколько секунд, пока мы спровадим бедного Спутника! — возразил Мишель.
— Много или мало, а я все-таки еще раз повторяю; всю операцию нужно совершить как можно скорее.
— Какая ж еще опасность? — спросил Мишель.
— Другая опасность — внешний холод. Он может проникнуть к нам в снаряд, и тогда мы рискуем замерзнуть.
— Что же — Солнце перестанет греть?
— Совсем нет. Лучи Солнца нагревают наш снаряд, потому что он поглощает эти лучи; но те же самые лучи вовсе не согревают пустого пространства, в котором мы летим.
— Какова температура пространства, в котором движутся планеты? — спросил Николь. — Сколько я помню, французский ученый Пулье утверждает, что температура в дальних областях солнечной системы 142° ниже нуля по Цельсию. Этот результат можно проверить.