Страница 23 из 85
После спектакля Квинси прошел за кулисы. Повсюду деловито сновали рабочие сцены, разбирая декорации. Басараб приехал в Париж всего на одну неделю, чем и объяснялись непомерные цены на билеты. Кажется, время для предложения было самое удачное. Отыскав гримерку Басараба, Квинси собрался с духом и постучал в дверь.
— Мистер Басараб?
— Войдите, — донеслось из комнаты.
Перед актером, облаченным в атласный красно-черный шлафрок, лежала стопка газет; вырезая посвященные своей персоне статьи, он аккуратно подклеивал их в альбом.
— Интересуетесь рецензиями?
Басараб улыбнулся.
— Никогда не забывайте, мистер Харкер: только те, кто обделен талантом, находят в гордыне нечто постыдное.
— Да, сэр.
В ноздри Квинси ударил аппетитный запах блюд, выставленных на чайном столике. Обходиться без еды оказалось труднее, чем можно было предположить. Он надеялся, что Басарабу не слышно, как урчит его желудок.
Закончив с последней вырезкой, Басараб извлек из ящика стола экземпляр «Дракулы».
— Я прочел книгу, которую вы мне передали.
«Так быстро?» — пронеслось в голове изумленного Квинси.
— И как она вам?
— Весьма своеобразно.
— Я навел кое-какие справки, — начал Квинси, с гордостью показывая Басарабу купленные томики. — Роман предстает в новом свете, если знать, что в пятнадцатом веке на самом деле жил румынский князь по имени Влад Дракула. Тот еще был злодей.
— Я бы не стал называть его злодеем, — проговорил Басараб. — Для моего народа он заступник.
Губы Квинси тронула улыбка. Деньги, вложенные в исторические штудии, уже приносили плоды. Басараб прошел в противоположный конец комнаты и скользнул за ширму для переодевания. Словно читая мысли своего гостя, он указал Квинси на поднос с едой.
— Угощайтесь, прошу вас.
— Благодарю, — с нарочитым равнодушием ответил юноша, после чего, переборов замешательство, уселся за столик, положил себе жареной курятины — и с первым же отведанным кусочком понял, что вкуснее мяса в жизни не едал.
— Превосходно! Как это называется?
Вдруг Квинси обожгло рот: специи оказались неожиданно острыми. Закашлявшись, он потянулся к стакану воды.
— Не стоит, — заметил Басараб. — Вода только раззадорит огонь. Поешьте лучше риса.
Квинси последовал совету, и рис с поразительной быстротой заглушил острый вкус курятины. Немного оправившись, он продолжил трапезу, теперь захватывая мясо одновременно с гарниром.
— Это «паприка хендл», популярное у меня на родине блюдо.
— И отменное, надо сказать! — заявил Квинси, прожевав очередной кусок. — Могу ли я полюбопытствовать, не планируете ли вы взять передышку и вернуться в Румынию, когда завершите парижскую часть гастролей?
— Я еще не решил, чем займусь после Парижа. Сейчас мне предлагают выступить с этой постановкой в одном мадридском театре. Пока что я не дал согласия.
Квинси не без труда сдержал улыбку. Сложно поверить — такая удача!
— Так, значит, Дракула считается покровителем вашей нации? Но если верить книгам, он умертвил тысячи людей… и при этом пил их кровь.
— Таков древний языческий ритуал. По народному поверью, выпивший кровь врага получает его силу.
— А как быть с переводом его имени? — Квинси открыл книгу, нашел соответствующий абзац и указал на него Басарабу. — «Сын дьявола».
— Верный перевод звучит по-другому: «Сын Дракона». Отец князя входил в число рыцарей католического ордена Дракона и некогда принес клятву защищать христианство от мусульман. В православной традиции дракон символизирует дьявола. Отсюда и путаница с именем.
Басараб, успевший сменить шлафрок на выходную одежду, стоял перед зеркалом и безуспешно пытался совладать с аскотским галстуком.[36] Квинси умел их завязывать, поскольку не раз видел, как мать помогала отцу. Недолго думая, он подскочил к Басарабу и разрешил его затруднения.
— Похоже, как и во всем прочем, истину здесь определяет точка зрения. И все же этот Дракула весьма интересен как персонаж, не находите?
Казалось, минула вечность, прежде чем Басараб взглянул на него и произнес:
— Так-так, вот мы и добрались до главного. Вы желаете, чтобы я воплотил Дракулу на сцене… Ну а вы сами, вне всяких сомнений, рассчитываете на роль вашего отца, Джонатана Харкера?
— Он всегда хотел, чтобы я пошел по его стопам.
Басараб усмехнулся и ласково положил руку на плечо юноши.
— Признаться, грандиозность ваших замыслов произвела на меня впечатление, Квинси. Из способного ученика превратиться в звезду — и все за одну неделю! С таким человеком нужно считаться.
— Так вы прочли мою записку? Согласны ли вы поехать со мной в Англию?
Басараб надел шляпу и перчатки, взял трость. Квинси проклинал свою напористость. Отсутствие реакции со стороны актера было невыносимо.
Наконец хозяин гримерной повернулся к нему.
— Пока ничего вам не обещаю. Видите ли, мне больше нравится играть англичан. У них настоящий дар красиво погибать. На премило умирающих англичанах я и сделал карьеру в театре.
Оба расхохотались, и всякая напряженность между ними улетучилась. Квинси невольно подумалось, что именно таких отношений он всегда хотел с отцом.
— Я собираюсь на ночное представление в Фоли-Бержер, — объявил Басараб. — Присоединитесь ко мне?
Добрый знак! Квинси давно мечтал побывать в скандально известном парижском варьете, славящемся экзотическими номерами, и охотно согласился.
— Выпьем чего-нибудь и обсудим ваше предложение, — добавил актер.
Только неимоверным усилием воли Квинси удержался, чтобы не запрыгать от радости.
Они двинулись на север через 18-й округ Парижа. Басараб засыпал Квинси вопросами о пьесе, театре «Лицей», сроках премьеры и даже об оплате. Наконец Квинси достаточно успокоился, чтобы задать собственный вопрос.
— Знаете, меня заинтересовала одна деталь. В обеих книгах часто употребляется одно и то же слово — по-моему, румынское. Дракулу называют «Цепешем». Что оно означает, если не секрет?
Рывком обернувшись, Басараб пронзил Квинси ледяным взглядом и для пущей убедительности ткнул его в грудь тростью.
— Это гнусное слово использовали политические враги Дракулы, тщась опорочить его имя. Никогда больше не произносите его!
Пройдя еще немного вперед, актер сбавил шаг и оглянулся на Квинси. К счастью, от холодного бешенства не осталось и следа. К Басарабу вернулась присущая ему обаятельность, словно он сообразил, что слишком сурово обошелся с наивным юношей. Извиняющимся тоном он пояснил:
— «Цепеш» означает «Колосажатель».
Глава XVI
Дракон с Флит-стрит наблюдал за ним. Геральдическое чудище, восседавшее на высоком постаменте посреди улицы, постоянно маячило в окне конторы — словно поддразнивая Джонатана, вынося ему безмолвный приговор. В былые времена здесь стояли каменные ворота, отделявшие Флит-стрит от Стрэнда; свое название — Темпл-Бар — памятник унаследовал от них. Район, где располагался когда-то храм рыцарей- тамплиеров, ныне стал юридическим центром столицы. В восемнадцатом веке на воротах Темпл-Бар выставлялись на всеобщее обозрение головы государственных изменников. В 1878 году арку убрали, но двумя годами позже воздвигли на ее месте сорокафутовый пьедестал, увенчанный статуей дракона. Среди многочисленных адвокатских контор, находившихся пред очами грозного черного зверя, была и фирма «Хокинс и Харкер».
Весть о смерти Джека Сьюарда подействовала на Джонатана отрезвляюще — до такой степени, что он немедленно вернулся в Лондон. Несколько дней ушло на хлопоты, связанные с завещанием Джека. Некогда процветавшая контора пришла в такой упадок, что теперь Джонатан мог содержать лишь одного служащего — себя самого. Даже арендная плата была бы ему не по карману, если б не прозорливость Питера Хокинса, выкупившего здание еще в семидесятых годах. По иронии судьбы, львиную долю нынешних доходов Джонатан выручал, сдавая незанятые этажи конкурирующим фирмам. Дела Джека пребывали в полнейшем беспорядке, и чтобы не приуныть, Харкер то и дело наведывался в паб «Муни и сын», расположенный поблизости.
36
Галстук с широкими, как у шарфа, концами.