Страница 17 из 99
АННА БОЛЕЙН
Элиза нажала еще на две клавиши, и с ее стороны стола сверху по системе шкивов опустилась корзинка, куда она и положила большую книгу. Затем она нажала еще одну кнопку, и «Книга Мертвых» начала подниматься над их головами. Глядя, как та исчезает в темноте, Элиза удовлетворенно кивнула и вернулась к своему открытому учетному журналу. Она быстро проверила запись в каталоге предметов, гордо улыбнулась и захлопнула книгу.
— Ну что ж, время перекусить.
Если бы в этот момент он пил чай, то обязательно прыснул бы им на весь стол.
— Но вы же только что пришли! — возмутился Веллингтон.
Браун встала из-за стола и за цепочку вытащила свои часы из карманчика на корсаже.
— Ох, Велли, прекратите! Я думаю, вы должны согласиться, что отличительной чертой цивилизованного общества является устоявшийся распорядок регулярного приема пищи.
— Однако вы ведь опоздали именно из-за чая, не так ли?
Тяжело вздохнув, она закатила глаза и прищелкнула языком, что удивительным образом напоминало его собственные манеры.
— Нет, если вы слушали меня внимательно, я сказала, что моя соседка пригласила меня на утренний чай, и, как подобает настоящим леди, мы перешли к беседе. Мне нужно было узнать ее поближе, и она — просто очаровательная особа. Муж ее крепко стоит на ногах в бизнесе. Они поговаривают о том, чтобы завести ребенка, так что в этом смысле оно, вероятно, и к лучшему, что теперь я не уезжаю на задания, потому что с моей кошкой...
— Мисс Браун! — резко прервал ее Веллингтон. — Вы только что пришли на работу. Вы не думаете, что сейчас еще рановато для обеда?
— Это также является частью тех проблем, которые связаны с приспосабливанием к вашему более жесткому расписанию, Велли. Я изо всех сил стремилась сегодня прийти вовремя и поэтому рано позавтракала. Потом у меня был ранний чай, а теперь я снова проголодалась. Так что вы должны извинить меня. Я не могу работать через стол от джентльмена, когда у меня урчит в желудке. — Она вновь взглянула на часы и скорчила недовольную гримасу. — А теперь — до свидания и все такое. Увидимся через час. Возможно.
Под шелест юбок Браун скрылась в темноте архива, а затем появилась вновь — ярким силуэтом в светлых тонах на фоне темной стены, поддерживавшей каменную лестницу.
Веллингтон следил за тем, как она поднимается, и нервно барабанил пальцами по столу. Эта женщина обладала удивительным нахальством. Появиться на службе только для того, чтобы после десяти минут работы сбежать на обеденный перерыв? Как это неуважительно! Как может эта непослушная ведьма быть одним из самых лучших оперативных агентов министерства? Для этого ее результаты должны быть поистине поразительными.
Веллингтон засопел и снова переключил свое внимание на занесение в каталог ваз из Эльдорадо... минус одна. И в этот момент он чихнул.
Только убрав носовой платок, Веллингтон шмыгнул носом опять. А затем снова чихнул, на этот раз уже основательно. Нос его немного заложило, но он тут же понял причину этого: запах сирени.
«Секундочку, — подумал он. — Агент Браун была одета... в платье?»
Дверь наверху тихо закрылась, и он почувствовал, как спина его выпрямилась. Он снова чихнул и вскипел на своей половине стола, уткнувшись в носовой платок.
Теперь Веллингтон знал, почему его терпение так быстро закончилось — и неважно, куда направилась Элиза Д. Браун.
Он обошел машину сзади и бросил нервный взгляд на люк, только что закрывшийся за Элизой. Веллингтон считал в уме секунды и уверял себя, что сегодня не будет никаких неожиданных визитов. Почему сегодняшний день должен отличаться от всех остальных?
Спрятанный терминал выдвинулся из своего тайного убежища и с шипением ожил; его дисплей, который до этого напоминал цветом оникс, постепенно стал тускло-янтарным. Веллингтон согнул пальцы, почувствовав прилив странного возбуждения, когда суставы тихо хрустнули. Пальцы его заплясали по клавиатуре, но глаза оставались прикованными к дисплею:
ДОСТУП К АОС [2]
Его взгляд вновь вернулся к тяжелой металлической двери, расположенной четырьмя этажами выше. Если в архив сейчас кто-то придет...
Аналитическая машина издала один удар колокола — такой же, как сигнал о приготовлении чая, — который опять вернул его внимание к маленькому интерфейсу.
АОС АКТИВИРОВАНА. АГЕНТ?
Он понимал, что где-то переступает запретную черту, но разве не это же сделала она несколько мгновений назад? Его глаза сосредоточились на мониторе, и он напечатал:
ЭЛИЗА Д. БРАУН
Он слышал, как трубки в его машине дрогнули, внутренний гул в ней нарастал по мере того, как она посылала сигналы. Она искала, вкладывая в каждый последующий пакет все больше мощности.
Дисплей на мгновение мигнул, а затем, материализуясь через эфир, пришел ответ:
АГЕНТ ЛОКАЛИЗОВАН СЛЕДУЮЩАЯ КОМАНДА?
Следующая команда? Обеспечить ему укрытие после конфронтации с агентом Браун? Это звучало весьма привлекательно. Но вместо этого он напечатал:
НАПРАВИТЬ К ОТСЛЕЖИВАЕМОМУ Это должно занять несколько минут, что даст ему достаточно времени на то, чтобы надеть свое пальто и котелок. Он не подумал, что для этого маленького рискованного предприятия ему понадобится и трость.
Глава 6,
в которой наша очаровательная мисс Элиза Браун отваживается на посещение сумасшедшего дома и изо всех сил старается искупить вину перед призраком прошлого
Уже второй раз за последние две недели Элиза Д. Браун ловила себя на том, что трусит. Стоя перед Бетлемской королевской больницей, больше известной под названием Бедлам, она обнаружила, что ноги отказываются нести ее дальше. Взглянув на витиевато украшенные ворота, здание можно было принять за большое загородное поместье, если не обращать внимания на извивающиеся фигуры — символы безумия наверху кованых решеток. Снаружи все выглядело аккуратно и довольно безобидно, но место это неминуемо наталкивало на мысли об утраченных возможностях. Короче говоря, это было место, которого любой здравомыслящий человек станет избегать.
Медальон в ее руке казался таким тяжелым, будто был сделан из свинца, и все же она не могла игнорировать послание, которое он нес. Она уже три дня подряд приходила сюда, и каждый раз медсестры отсылали ее прочь. Он был слишком болен и слишком безумен, поэтому они не могли позволить ей увидеться с ним.
В обычных обстоятельствах такое препятствие только разожгло бы в ней желание преодолеть его, — вероятнее всего, с помощью динамита, — но на сей раз все было иначе. Элиза боялась встретиться лицо к лицу с Гаррисоном Торном. Он был ее партнером в министерстве, и в свободное от работы время она тешила себя мыслью о том, что их отношения могли перерасти в нечто большее. И хотя теперь все было уже в прошлом, это до сих пор причиняло ей острую боль.
Но вариантов было немного: либо встретиться с ним, либо пытаться найти свое счастье, загнивая с Веллингтоном Буксом в его архиве. Что было в принципе неприемлемо.
Элиза упрямо выдвинула вперед подбородок и решительно двинулась по дорожке. Здесь она присоединилась к немногочисленной веренице других визитеров: мамочек, тянущих за собой детей, родителей с заплаканными глазами и других посетителей с посеревшими от горя лицами, пришедших сюда навестить дорогих людей.
Таковых было действительно немного, учитывая размеры этой больницы; внезапно Элиза поняла, что речь сейчас идет о чем-то большем, нежели просто о медальоне. В таких местах человеческие жизни высыхают и рассыпаются в прах. У них в Новой Зеландии тоже есть такие заведения, и по своему опыту она примерно знала, чего здесь можно ожидать. Это была только часть проблемы. Если она замешкается и позволит себе удариться в воспоминания, она увидит лицо своего брата Герберта — грязное, покрытое пятнами, безумное, — каким она видела его, когда приходила к нему в последний раз. Затем она услышит крики и вопли, а уж потом вспомнит, что ее любимый старший брат больше не узнаёт ее.