Страница 3 из 31
Паренек осмотрел свою израненную руку со всех сторон и захохотал. Продолжая хохотать, он принялся кровянить цельные кусочки, ставить отпечатки всюду, докуда дотягивался.
Яйцо оживало. Подрагивая, оно медленно меняло форму. На его поверхности, слово та была податливой как воск, проступали некие очертания. С одного бока скорлупа вздулась и беззвучно взорвалась, осколки разлетелись в стороны. Над дырой с неровными, острыми краями клубами взвился черный дымок.
Паренек едва успел отпрянуть и отвернуться. Чтобы не сорваться, он схватился за вервь двумя руками.
- Ой, мамочка родная!
Чудовище пробудилось от многовекового сна. Человеческая кровь вернула его из небытия. Из вечного забвения оно возвращалось в мир живых. Пробив окаменевшую оболочку, оно выбралось наружу, и не потому, что очень хотело на волю - ему была нужна кровь. Еще кровь. Много крови… Оно слепо тянулось на запах. Осколки толстой, черной скорлупы крошились, серели и рассыпались. Ноздри чудовища, расширялись и трепетали - теплый запах жизни, тепло человеческого тела были где-то рядом. Чудовище чувствовало страх, и этот страх придавал ему силы.
Онемев от ужаса, паренек смотрел, как чудовище сонно, лениво вытекает из вязиг, выбирается наружу.
Оно зевнуло, потянулось, шумно вздохнуло. По длинному черному телу волнами пробежала дрожь, сбрасывая хлопья праха. Когда оно решило отряхнуться, подобно собаке, верви, раздробив остатки скорлупы и обратив их в облако пыли, провисли, закачались и затряслись, отчего человек едва не сорвался.
Тяжелые веки медленно поднялись. Чудовище прозрело! Открылись маслянистые, непроницаемо черные глаза. Потом прорезался третий глаз.
Чудовище вопросительно уставилось на маленькое, жалкое существо, висящее перед ним. Кажется, оно называется “человек“?
- А-а-а! - паренек завопил так, что заложило уши.
- А-а, - повторило завороженное звуком голоса чудовище, склоняя голову набок.
Схватив вервь лапой, оно притянуло ее вместе с человеком поближе к себе. Вдохнуло его дух, фыркнуло и торжествующе заревело. В его раскрытой пасти бился и извивался длинный, тонкий язык, похожий на кольчатого червя с тремя лепестками на конце, которые то раскрывались, то захлопывались, превращаясь в острый наконечник.
От зловонного дыхания паренек потерял сознание и, разжав руки, полетел в бездну. Стремительно соскользнув по паутине вниз, чудовище подцепило падающее тело когтем. Послышался треск разодранной плоти и хруст сломанных ребер.
Осторожно, чтобы не расплескать драгоценную жидкость, чудовище подняло, подхватило свою жертву и жадно присосалось к кровоточащей ране…
Умирающий человек шевелился. Сначала он вяло трепыхался в попытке бороться за свою никчемную жизнь. Потом закорчился в предсмертной агонии. Для чудовища это было высшим наслаждением - ощущать, как постепенно угасает, уходит жизнь - самое бесценное, что может быть у человека и то, чем он не умеет дорожить.
Когда стихли отголоски последних ударов сердца, чудовище утратило всякий интерес к своей добыче. Оно рыгнуло и, выпустив обескровленное тело, проводило его равнодушным взглядом. Там внизу не было ничего интересного, кроме холодного, призрачного, синего пламени.
“Бездна, - подумало чудовище. Откуда-то оно знало, что это Бездна! - Еще одна пустая затея Творцов. Причуда или прихоть, не поймешь…“
Оно посмотрело вверх, куда тянулись переплетенные жилы глотки Бездны. Где-то наверху находится мир, залитый светом и наполненный жизнью. Правда, в том мире совсем не ждали его. Более того, оно будет самым нежеланным гостем там, на земле. Тем не менее, оно собиралось туда явиться. Явиться непрошеным.
Когда чудовище выбралось на поверхность, в округе умолкли птицы. Казалось, даже ветерки затихли. Лесовик, высунувшийся наружу, поухать, и набравший было целую грудь воздуха, так и повалился от испуга обратно в дупло.
Наступила тишина. Мир насторожился.
Вырвавшись из заточения, любой обрадовался бы, но чудовище, потянув воздух свободы, отчего-то насторожилось и зарычало. Шевеля ноздрями, оно принюхалось… и захохотало. Не потому, что вспомнило что-то веселое. Смех был громким, злобным, вызывающим. Чудовище выражало свое превосходство над всем живым. Или презрение к врагам… Или ненависть. Или все сразу.
Продолжая хохотать, оно направилось к обрыву.
Внезапно смех прекратился. Чудовище подавилось и заперхало. Силясь выплюнуть застрявшие в пересохшей глотке звуки, оно погрозило когтистым пальцем небесам. И поскольку не смотрело под ноги, и по воздуху ходить не умело, шагнув с края обрыва, кубарем полетело вниз. Оно свалилось на груду гнилых бревен, нанесенных к подножью холма половодьем, разметав в стороны обломки стволов и щепы, древесную труху, клочья мха и комья земли.
Кто другой расшибся бы насмерть… Чудовищу же ничегошеньки не сделалось.
- Эк, меня угораздило, - проскрипело оно, выбираясь из-под завала. - Вот смеху было бы, если кто увидел, как Владыка Темнозрачный с горы сверзся… да вверх тормашками… Владыка? Тю! Я сказал “владыка“? Любопытненько… Чем же таким я владею?
Чудовище призадумалось. В бездонной яме его памяти возникли обрывочные, смутные образы. Огонь, крики, мелькание черных теней… Издалека донесся голос - знакомый и незнакомый. Его голос…
“Я владыка… Меня признают все - и люди, и другие земные народы, и даже боги!“
- Владыка… - шепотом повторило чудовище, прислушалось к себе, приосанилось.
Вскинув голову, что, по его мнению, придавало ему величие, оно похромало к заводи у подножья холма. Склонившись к воде, оно уставилось на собственное отражение, изумленно часто моргая всеми тремя глазами. Не узнало ли себя или ожидало увидеть нечто иное…
“Трижды Великий! - донесся голос из прошлого. - Ты так же велик, как совершенен“. - “Все слышали? - восторженно рокочет он сам. - Повелеваю, чтобы отныне все обращались ко мне только так! Совершеннейший Трижды Великий Владыка!
- “Совершеннейший Трижды Великий Владыка“. Ого! Да я, пожалуй, бог! Постой, а что такое бог? - спросило оно свое отражение, но то в ответ скорчило глупую морду.
Чудовище не помнило, что с ним произошло, почему оно находилось в этом странном, незнакомом месте, чего боялось. Почему, в конце концов, было таким злым?
- Ну, ничего… Когда узнаю, всем им хуже будет, - заворчало оно. - Я еще покажу…
Зеркальный двойник на гладкой поверхности воды ощерил пасть, потом пошел волнами и исчез. Погрузив морду в воду, чудовище захлюпало, утоляя жажду. Запекшаяся кровь в складках черной кожи растворялась, и алые вьюшки тонули в прозрачной глубине.
Глава вторая, о богах и великанах, дурной вести и некой тайне.
“Когда люди умножились и расселились на земле, поднебесные боги, увидев, как красивы дочери человеческие, стали брать их себе в жены, и рождались у них великаны, вели. Звались они великанами, потому что были великими и мудрыми, и самыми сильными на земле. Они совершили много славных дел.
О, Трижды Великие боги! О безначальное слово ваше! Единым взором вы охватываете прошлое, настоящее и будущее. Безгранична мудрость ваша, ибо ради сохранения равновесия в пресуществленном творении, совершенство которого было нарушено, внушили вы божествам поднебесным страстное влечение и заставили их облекаться в плоть, и возлегать с земными женами, дабы населялся мир великанами…“
Повести Первых Земных Веков.
В священной роще весело журчал источник Великой Богини-Матери. Раскидистые кроны, заслонявшие начинавшее припекать солнце, дарили приятную прохладу. В их прозрачной синей тени, расположившись полукругом на траве, необычно тихо сидели дети. Их наставница в простом белом одеянии с голубой каймой и богатом жреческом оплечье, восседала на колченогом табурете.
- Вначале не было ничего - ни времени, ни пространства, ни горя, ни радости, - рассказывала она, - только Пустота, и в ней - перемешанные в беспорядке стихии. И вот однажды, по какой-то причине, известной только богам и неизвестной людям, стихии столкнулись и сплелись в нечто, напоминающее большой клубок серой шерсти. И этот клубок стал вращаться. И кружился он с такой силой, что все светлое в нем притянулось к светлому, а темное к темному. И когда не осталось светлого в темном, а темного в светлом, клубок распался на две половины, подобно расколотому надвое ореху. Так появились Вечный Свет и Вековечный Мрак. В Вечном Свете заключался источник жизни. Из него вышли Трижды Великие боги…. Знаете их имена? - обратилась она к своим ученикам.