Книга первая. Мир

Его собеседник несогласно замотал головой. У него было узкое лицо, выпуклые, водянистые глаза, жидкая бородка и длинные волосы. Судя по худобе, желтой коже и простому, износившемуся одеянию, он скитался по святым местам, молясь об исцелении.

- Ты нарочно выбираешь такие строчки, чтобы подходили к твоему утверждению. Из второй главы, к тому же, - заметил он. - В первой главе священного писания о сотворении мира говорится намного больше. Во второй же главе рассказ лишь повторяется в сокращенном виде, и с некоторыми незначительными, но не меняющими сути, отличиями. - Он грустно вздохнул, огорченный тем, что его спутник не знает таких простых вещей. - На самом деле, упомянутые тобой слова вовсе не свидетельствуют о том, что боги сначала создали воду, а уже потом все остальное…

Спор о толковании священного писания начался еще на ступенях храма Творца, но поскольку на солнцепеке было трудно сосредоточиться и связано излагать мысли, мужчины перешли в храмовый сад. Единственная дорожка вела к небольшому искусственному водоему, посреди которого высилось изваяние “Божественный Разум над Мировыми Водами“.

- “Да отделяет она воду от воды“ - есть установление. Таким образом, в соответствии с божественным замыслом, было определено место тверди. Трижды Великие решили разместить сушу в середине мироздания и окружить ее водами. Взять, например, сие сооружение, - богомолец простер худую руку в сторону купальни, где над цветущей водой возвышалось огромное гранитное яйцо, оплетенное бронзовой змеей. - Ведь сколько времени прошло между словом и делом - с того мгновения, как священнослужители приняли решение благоустроить земли перед храмом, и до тех пор, когда землекопы взялись за лопаты, а ваятель начал обтесывать бесформенную, каменную глыбу? Мы ж понимаем, что купальню устроили именно здесь не с бухты-барахты. Кто-то прежде хорошенько поразмыслил над тем, где ее лучше разместить, чтоб не преграждала дорогу к храму, а также о том, чтобы со всех сторон было видно Мировое Яйцо. Да и то, как будет выглядеть само “яйцо“ и мудрый змей, наверняка долго обсуждалось, согласовывалось… Мастер сделал много рисунков прежде, чем вид сооружения удовлетворил заказчика, и было дано “добро“ на строительство. Вот и Трижды Великие сначала прикинули, что и где будет располагаться: тут - вода, там - земля, и уже после этого приступил к воплощению. В Повестях ясно сказано: “Вначале Трижды Великие боги сотворили небо наверху и землю внизу. И создали сушу и отделили воды верхние и нижние, потому что вода плескалась повсюду. Земля была ровной и окутанной туманом, реки и моря гладкими и спокойными; дыхание богов не поднимало ни ветра, ни волн; все было неподвижно, и замысел божий наполнял светом пустое пространство между тем, что наверху и тем, что внизу“.

- Мы не имеем права принижать значимость второй главы, - не уступал круглолицый, грозя пальцем. - В священном писании важна каждая строка, каждое слово священно. Даже каждая буква! То, что ты называешь отличиями, на самом деле есть дополнения, проливающие свет на неясности, связанные с созданием тверди. Так, из второй главы следует, что твердь возникла позже вод и никак не одновременно. Ибо сказано: “Да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так“.

Мимо прошел храмовый служка-уборщик - в набедренной повязке, коричневый от загара, жилистый, бритоголовый, - вооруженный ведром, щеткой и сачком.

- Уважаемый, - окликнул его худой богослов, - будь любезен, рассуди нас. Как думаешь, Великий Творец создал прежде землю или воду?

Чистильщик остановился и, окинув взглядом спорщиков, усмехнулся.

- Да какая теперь разница, если мы имеем то, что имеем? Ничего не изменить, не отнять… Что есть, то есть!

Покуда ошарашенные ответом толкователи Повестей вопросительно переглядывались, тот спустился с мраморного бортика в мутную, зеленую воду.

- Нашли, о чем спорить, - проворчал он. - Лучше бы делом каким полезным занялись.

- Кровавый след на крыльце… за дверью затаилось Зло. Страж, войди в ворота! В этом доме вершиться смертоубийство, - прошептал старик в белых одеждах, сидевший на ступенях храма Творца. Он распахнул глаза - белые, невидящие, как глаза мраморных статуй.- Злыдень вернулся! Плоть от плоти Моркона, Ненавистного отца лжи и губителя жизни…

Старец, досель сидевший неподвижно, так, что проходившие мимо люди принимали его за спящего, вдруг вскинул голову, отчего белый плат, прикрывавший от палящего солнца, сполз на плечи. Словно загораживаясь от чего-то, он выставил перед собой руку с растопыренными пальцами.

- Сгинь, проклятый всеми на земле… провались обратно во Мрак!

Слепой от рождения, с юных лет старец вершил изо дня в день подвиг благочестия. За беспримерное послушание боги вознаградили его - Великая Богиня-Мать, явившаяся ему во сне, наделила его даром ясновидения. Он мог зреть то, чего никто не видел, и предсказывать события, участники которых еще не родились на свет. Свою чудесную способность он использовал исключительно во благо: судил споры, указывал виновных в преступлениях, помогал отыскать потерявшихся детей, распознавал скрытые болезни. Гневной отповедью гнал тех, кто приходил с корыстным умыслом. Слепой - он узнавал людей лучше зрячего.

Вздрогнул пророк, заглянув в будущее, уготованное людям.

- На землю явился Злыдень Окаянный, - повторил он громче. - Черная, губительная темень надвигается на полудненные края, чтобы задушить людей. И зверь в темноте той. Побегут люди от мрака, а кто не успеет, захлебнется в крови… и потонет.

Услышав пророка, мужчины, стоявшие в тени колонн, замолчали. Один из них сжал оберег на груди, другой схватил себя за нос, третий недоверчиво отмахнулся. Взметнулись, закачались концы пестрых, молитвенных поясов.

Старец, опираясь на посох, с кряхтением и скрипом медленно поднялся. Тревожно зазвенели монеты в жестяной кружке-копилке, висевшей на поясе.

- Что ты видишь? Что было в твоем видении? - спросили его. - Тебе открылось будущее? Что нас ждет впереди?

- Беда великая. - Казалось, он пристально вглядывается во что-то прямо перед собой. - Горе горькое всем нам. - Крепитесь, люди. Храните в душе божественный свет. Зло воплощенное пребывает на земле. Погибель всем нам готовит.

Прихожане ждали, что старец добавит еще что-то, оттого заговорили не сразу.

- А что случилось-то там, за морем? Что за горе такое?

- Почтенный, что за злыдень появился в полудненном краю?

- Полудненные земли далеко…

Пророк резко повернул голову к сделавшему последнее замечание, и тот прервался на полуслове.

- Эх, люди, люди, - проворчал он, грозя кривым костлявым пальцем. - Верите в то, чего нет, и не верите тому, что видите воочию. Эти ваши сомненья - Исчадью Мрака подспорье.

Мужчины переглянулись. Бывало, старик говорил путано и непонятно, но попусту - никогда.

- Может, обойдет нас беда-то?

- Нет! Не обойдет… В стороне ни один человек не останется. Каждого переедет злыднева колесница, без разбору круша судьбы людские. Колесница та из костей человеческих и колеса у нее все в крови, а впряжена в колесницу эту сама смерть, - рек пророк.

- Что ты узрел, почтенный Белый?

- Видел, как реки выйдут из берегов, и небо упадет на землю.

- Почтенный, растолкуй нам, пожалуйста, что сие значит.

- Что должно случится в будущем?

- Случится ужасное… из мрака выскочат уродливые твари, чтобы убить людей. Страсти человеческие… Смерть, кровь, страдания, слезы… С вершин холмов, по склонам потекут кровавые реки… затопят улицы, и как рыбы в воде в них поплывут обезглавленные тела. Пламя обоймет Небесные врата, загорятся дома, и от огня разрушатся стены, но некому будет тушить пожар. И город… - Старец умолк, его лицо исказила гримаса боли. - О, боги пресветлые… я вижу… как рушится незыблемое… умирает бессмертное… Я вижу гибель Вечного города…

Предсказание поразило слушателей до оторопи. Подобное казалось невероятным.