Невесты Шерраби

Он сошел с тротуара, обходя самозабвенно целующуюся парочку, услышал свое имя, поднял глаза и громко ахнул.

— Эмма! Черт побери! — пробормотал Зак, когда навстречу шагнула знакомая фигура.

— Да, это я, — сказала Эмма, роскошно выглядевшая в белых шортах, сандалиях и кремовой шелковой блузке. — Ты что, не рад?

— Не очень.

— А следовало бы радоваться, потому что я на машине. В очереди на такси ты простоял бы целую вечность.

— Не простоял бы. У меня есть свои способы.

— Ну, сегодня они тебе не понадобятся, потому что я приехала на "порше".

— Ты хочешь сказать, что остановилась в "Дубах"? Ты же в Греции. С кем на этот раз? С Ари Андракисом?

Эмма вздрогнула, и он понял, что попал в яблочко.

— Да, конечно, где же мне еще останавливаться, если не у себя дома? И, как видишь, я не в Греции. — Она кивком указала направление. — Пошли. Машина там.

Идя вслед за ней сквозь оживленную толпу, Зак волей-неволей смотрел на аккуратный зад Эммы. Сзади она выглядела очень неплохо. Он никогда не считал Эмму красавицей — для этого у нее были слишком острые нос и подбородок, — но в привлекательности не отказывал. Зак обошел двух японских бизнесменов с чемоданами и фотоаппаратами и напомнил себе, что именно чрезмерная привлекательность девятнадцатилетней Эммы заставила его жениться на Саманте.

Этот брак кончился крахом.

Черт! Почему Саймон не предупредил его? Знай Зак о том, что Эмма будет в Нью-Йорке, он заказал бы себе номер в гостинице. С решетками на окнах и телохранителем у дверей. Хотя едва ли бы это помогло. Он вздохнул. В ловкости этой ведьмочки отказать никак нельзя. К несчастью, она испорченная и избалованная дочь Мэтью Колфакса, чья финансовая мудрость много лет назад принесла его семье огромное состояние. А в довершение беды Эмма приходится кузиной Саймону.

В том, что его друг и партнер происходит из другой социальной среды, нет ничего плохого. Но Зак достаточно хорошо знал Эмму, чья связка мужских скальпов с каждым годом становится длиннее, и понимал, что любая попытка завязать с ней роман обречена на провал. Мало того что оба они вскоре разочаруются и лишатся иллюзий, но после этого можно будет поставить крест на дружбе с Саймоном.

Нет. Зак на мгновение поднял голову и посмотрел в голубое июльское небо. Хотя за пять лет, прошедшие с того дня, когда Эмма пыталась соблазнить его в лесу, она стала еще красивее, но будь он проклят, если откажется от всего, чего добился своими руками — включая спокойствие духа, — ради этой сумасбродной, взбалмошной девчонки, коллекционирующей мужчин, как будто они охотничьи трофеи, которые можно прибить к стене.

И все же он продолжал следить за Эммой, нагнувшейся, чтобы отпереть "порше". Можно было сто раз не желать становиться частью ее коллекции, но отказывать себе в приятном зрелище он не собирался…

Эмма слегка покрутила руль, привычно въехала в ворота и направила машину к большому белому особняку, стоявшему на берегу узкого пролива Лонг-Айленд. Конечно, это не Шерраби, но жить здесь можно. Движение на шоссе было страшное, однако, когда она свернула на подъездную аллею "Дубов", мир стал казаться вполне приемлемым. Рев двигателей и шелест вращающихся шин сменились криком чаек и диких уток, обитавших ниже, на скалистом берегу.

Сидевший рядом Зак всю дорогу молчал. Конечно, злился. Как минимум, был недоволен тем, что она оказалась в Нью-Йорке. Во всяком случае, равнодушным не оставался. Стоило Эмме сконцентрироваться на дороге, как он косился на девушку, словно решая, что делать с этой непредвиденной помехой.

Естественно, быть помехой Эмме не нравилось.

— Надеюсь, ты здесь не одна? — наконец спросил Зак, когда Эмма остановила машину на гравии под ветвями огромного дуба.

А если одна, так что? Он стрелой понесется обратно в город?

— Честно говоря, нет, — не кривя душой, ответила она. — Большинство слуг в отпуске, но Харви остался присматривать за домом.

— Я так понимаю, что и за тобой тоже.

Кент говорил презрительным тоном, словно был убежден, что сама о себе она позаботиться не в состоянии.

— Нет. Харви стареет, Зак. Теперь он не тот, что прежде. Но слуга он хороший, и родители не собираются расставаться с ним. Он служит у них больше тридцати лет.

— Гмм, — недоверчиво хмыкнул Зак. — Но наверняка он убирает дом. И готовит еду.

— Нет. — Эмма сдерживалась из последних сил. — Убирать в доме нечего, а готовлю я сама. Разве что он придет на кухню раньше меня. Тогда готовит он. Харви вроде тебя — он тоже думает, что я ничего не умею.

Зак от неожиданности поднял голову, и она испытала легкое удовлетворение.

— А ты умеешь?

— Да. Так что не волнуйся, с голоду не умрешь… Зак, ты наконец поможешь мне выйти из машины? Мы что, будем сидеть здесь весь день?

Зак пробормотал себе под нос что-то об избалованных принцессах.

Эмма прикрыла ладонью рот. Проклятье! Зачем она сказала это? Должно быть, во всем виновато его пренебрежение. Тонко завуалированный намек на недостаток хороших манер Зак мог принять за нечто худшее… и решить, что он ей не пара.

Его губы плотно сжались.

— Тысяча извинений, миледи, — с преувеличенным раскаянием произнес он. — Как я могу подумать, что вы в состоянии сами нажать на ручку?

Эмма начала было оправдываться, что она пошутила, но Зак уже вышел и рывком открыл дверцу водителя. Когда Эмма, чувствуя себя дура дурой, ступила на гравий, Кент склонился в столь низком поклоне, что его голова оказалась на одном уровне с ее коленями.

— Не смеши меня, — пробормотала она. — Я ничего такого не думала.

— Покорнейше благодарю вашу светлость, — прохрипел Кент. Теперь его нос достигал уровня щиколоток.

— Зак, перестань! Если ты наклонишься еще ниже, упадешь!

— Не упаду. — Он резко выпрямился. — Ты еще убедишься, что мое тело в очень хор-рошей фор-рме!

Эмма бросила на него подозрительный взгляд. Он что, дразнится? Зак всегда раскатисто произносил "р", когда провоцировал ее. Но он никогда не делал скабрезных намеков, так что его упоминание о собственном сухом как щепка теле действительно могло чего-то стоить.

Надо было срочно проверить.

— Может, докажешь? — хихикнула она и соблазнительно откинулась на капот "порше".

Глаза Зака, в которых скорее всего скрывалась насмешка, моментально потемнели.

— Едва ли это тебе понравится, — проворчал он. — Веди себя прилично, Эмма.

Девушка вздохнула и выпрямилась. В воздухе пахло солью и розами.

— И почему все требуют, чтобы я вела себя прилично? — промолвила она куда-то в пространство.

— Наверное, потому, что ты этого не умеешь. — Зак взял свою сумку и направился к широким деревянным ступеням крыльца. — Кстати, что там у тебя вышло с Ари Андракисом?

Эмма чуть не ахнула. Лучше бы Зак не слышал об Ари!

— Разве Саймон тебе ничего не сказал? Насколько я знаю, Ари все еще в Скиросе. Сидит и в тысячный раз гоняет по видео давно сошедшие фильмы со своим участием.

Зак долго молчал, а потом бросил через плечо:

— Не верится. Впрочем, мужик, видно, окончательно сошел с круга, если даже тебе не по силам его расшевелить.

— Спасибо, — сухо сказала Эмма ему в спину. — Это что, комплимент?

— Нет. — Зак поставил сумку на верхнюю ступеньку и полез в карман за ключами, которые родители Эммы переслали ему через Саймона.

Но воспользоваться ими Кенту не пришлось. Только он собрался вставить ключ в скважину, как дверь распахнул старый сгорбленный негр, морщинистый, словно только что вспаханное поле.

— Привет, Харви, — сказал Зак. — Рад видеть тебя.

— И я тоже рад видеть вас, мистер Кент. Рад видеть вас, — пробасил Харви. — Входите, входите.

Зак со своего прошлого и единственного посещения "Дубов" запомнил, что Харви Симпсон все повторяет по меньшей мере дважды.

Он вошел в просторный холл, обшитый кедровыми панелями. Эмма шла за ним по пятам.