Страница 76 из 118
— Ещё одно усилие, девчонки! — устало просипел пересохшим горлом Ридд и щедро окатил своим вниманием подземную библиотеку.
Ту самую, куда он впервые привёл трясущуюся от безотчётного ужаса эльфийку и где потом сам едва не пал в схватке с той стороной, с не-жизнью. Но сегодня на захламлённый пол спустился не просто человек, полагающийся лишь на силу оружия и кое-какие хитроумные эликсиры — нет, сюда спустилась грозная троица, от одних лишь отблесков силы которой содрогнулись в слепом ужасе незримые порожденья тьмы.
Груду костей и мусора вымело в проходы словно дурной сон ласковыми прикосновениями матери. На верхней галерее и под сводом зажглись, неуверенно проморгавшись, светильники. А состоявшие из рядов книжных полок стены просияли, словно крытые лаком. Естественно, пришлось немного извернуться и помудрить, чтобы и здесь устроить в углах четыре зелёных насаждения — и вскоре первые зелёные усики душистого горошка робко коснулись стеллажей.
Но против них защитная магия библиотеки не имела ничего. Мало того, Ридд то тех пор гладил и почти нескромно ласкал её, пока аура этого места не колыхнулась и мягко включила в себя эти странные побеги в резных каменных вазах.
— Теперь они не дадут друг дружке зачахнуть, — с усталой улыбкой шепнул парень. — Старая магия этого места снабдит растения водой и светом, а те в ответ напитают силой вечной жизни.
Больше всех радовалась цветочная феечка. Странное и чуть мрачноватое очарование этого хранилища древних знаний, изящно подчёркнутое первой зеленью, неожиданно пришлось малышке по душе. Та порхала и носилась, стараясь успеть повсюду живым светлячком, пока наконец обессиленно не плюхнулась на подставленную ладонь.
— Отдыхай, — Ридд огляделся и на миг задумался.
Из прохода в глубины второго уровня послышалось торопливое похрустывание, и дриада привычно насторожилась. Но вскоре пара более-менее уцелевших костяков внесла изящной резьбы каменный столик, а затем и такой же работы кресло. Как они то проделывали — ведь изделия гномьих мастеров малым весом не отличались — Ридда не интересовало. Главное то, что эти два предмета мебели мгновенно нарушили гулкую пустоту этого места и внесли в него некоторое разнообразие.
Ага, а ещё вон тот светильничек с полки и вазочку, что я приметила на пролёт выше!
Ридд устало усмехнулся. Нет, воистину — женщины неисправимы со своим извечным практицизмом! И вполне способны наутро после ночи безумной любви заявить, наивно хлопая глазками "милый, а вон тот шкафчик я бы передвинула в другое место"… и какой идиот придумал, что им нужна романтика? Нет, это прерогатива мужчин, и красавицы беззастенчиво тем пользуются, чтобы размягчить и обратить себе на благо их и без того вовсе не каменные сердца.
И всё же, он перевесил на спинку кресла ношу и с одной лишь тростью в руке не поленился сходить за указанными дриадой предметами и водрузить их на стол.
— А что, и в самом деле довольно миленько, как говаривала одна моя знакомая, — улыбнулся он.
Пальцы его осторожно нащупали под складкой плаща маленький деревянный шпенёчек, которые народ эльфов предпочитал вместо пуговиц, и высвободили его из петельки. Всё равно чуть более плечистый Ридд не пользовался той застёжкой. Но вот само дерево… ого — горная вишня!
Обалдеть, Ридд! Ты настоящий волшебник, — зачарованно шепнула дриада, когда в пальцах парня крохотная щепочка выросла, удлинилась и в конце концов обратилась в небольшую ветвь. А после вдумчивого изучения заинтересовавшейся такой забавой феечки на вишнёвой ветке проклюнулись нежные, ещё чуть клейкие листики.
А затем полыхнули неистовой белой кипенью соцветий.
В небольшую изящную вазочку парень плеснул немного воды из фляги и установил это чарующее любое сердце украшение. А покрытый благородной патиной бронзовый светильник хоть и не стал заправлять маслом (ввиду отсутствия такового), но помудрил чуток и повесил на кончике маленький светящийся огонёк. Даже чуть ещё постарался над ним, чтоб он еле заметно подрагивал словно живое пламя настоящей свечи.
Феечка уже вовсю лакомилась пыльцой и нектаром из цветков вишни, порхала там со своим ведёрком, словно диковинная светящаяся пчела. А Ридд обвёл глазами залу библиотеки и улыбнулся.
— Вот теперь порядок?
В самом деле, как мало, чтобы заброшенное подземное помещение вдруг обрело уютный вид! Убрать мусор и дохнуть живым теплом — а главное, вернуть обоюдную необходимость помещения и заглянувших сюда живых… Ридд устало прошёл под стену, почти в угол. Слепо потыкался там восприятием и наконец улёгся на то же самое место, с которого ещё не так давно безуспешно пытался подняться, сбитый с ног могучим ударом когтистой лапы.
Погасли огни драконьих светильников, уловив невысказанную волю человека. Заснул огонёк на столе, обратившись в едва тлеющую искорку. И даже изрядно воспрявшая духом цветочная феечка доверчиво села на ладонь, под сомкнувшиеся над нею пальцы. Темнота воцарилась почти полная. Почти как тогда… нехорошее воспоминание разом обернуло парня и взволновало сердце.
Но уже мягко мерцала высоко, почти под сводом, обложка одной-единственной книги. Словно сердце, пульсировала еле заметным сиянием — и звала, звала к себе.
"Малышка, найди её и приметь!" — уловившая эту мысль феечка нетерпеливо зашевелилась в ладони, щекоча кожу. И Ридд разжал пальцы, чтобы сейчас почти погасшая малышка взвилась мотыльком наверх и прижалась всем тельцем к так просящейся в хоть чьи-то ладони книге…
Уже просияли вновь светильники, радостно запорхала над своей вишней феечка, а огонёк светильника рядом воссиял ровным светом. А спустившийся с верхней галереи Ридд поглаживал ладоньями непримечательный с виду томик размера in-quarto, всё не решаясь раскрыть его. Он даже сел в кресло, подстелив под себя свёрнутый в несколько раз плащ. Ладони ещё не чародея, но уже не просто человека убрали следы с позеленевшей от времени бронзовой застёжки, сделали почти как новенький переплёт из кожи — а вот решимости что-то не прибавлялось.
Нескоро парень со стукнувшим вдруг сердцем отщёлкнул вычурную бронзовую пряжку. Книга с усталым вздохом словно расслабилась в ладонях, уже готовая раскрыть дерзкому хомо все свои тайны. Но прежде чем открыть уже воспарившую над страницами обложку, Ридд вздохнул судорожно и распустил ворот рубахи, словно тот душил его. Ещё бы — пляшущие на переплёте огненные письмена, кривляющиеся и мельтешащие, вдруг сами собою сложились в странно знакомые руны: " Кнiга пророчеств i тайнъ".
И вот, наконец, свершилось! Дрожащая ладонь впервые за долгие века раскрыла наугад древний том, нетерпеливый взгляд зашарил по неспешно проступившим строкам. А искусанные и потрескавшиеся от усталости губы медленно выдохнули странные и невозможные здесь слова.
— Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость…
Глава 17. Вьюга
— Матушка, вы не находите, что вокруг нас последнее время происходит какая-то нездоровая суета?
Барон Шарто оторвался от созерцания зацепившейся за мачту уснувшего на реке корабля Соль, отчего та казалась словно насаженной на кол, и повернулся в глубину будуара матери. Всё та же чуть непривычная мужскому взгляду обстановка, шелка-гобелены, рюшечки-подушечки и прочие излишества. Те же самые, терпкие и чуть будоражащие ароматы трав, которые изящно оттенял запах неизменной лавандовой воды.
— Именно так, сын мой — но вот источник и направление этих трепыханий мне положительно неизвестны.
Уставшая за день баронесса мерно покачивалась в своём полюбившемся кресле, и не стоило особо приглядываться, чтобы заметить — мысли почтенной женщины витали сейчас где-то очень далеко. Она не шевельнулась даже, когда её сын почти бесшумно пересёк укрытое пушистым ковром свободное пространство и подошёл к столику. Еле слышно звякнули чарки, когда горлышко кувшина осчастливило их своим мимолётным прикосновением — а из него пролился драгоценный сок мускатного винограда.