Золотой Лис. 1-2 часть

Иващенко Валерий

Золотой Лис. 1–2 часть

Часть I

— Аргх-х…

Скелет трясся и скрипел. Невесть сколько десятилетий или даже веков он пролежал неподвижно, непобеспокоенный никем и ничем. Лежал и лежал себе, уставясь в непроглядную темноту столь же чёрным взором. И кто знает, какие видения, какие грёзы посещали его в стылой неподвижности подземной пустоты?

Так он и покоился смирнёхонько, покуда однажды его не пробудило и принудило к действиям старое проклятье. Наверное, потому, паскуда, он сейчас и сыпал пылью так, что нестерпимо хотелось чихнуть. В чёрной глубине его глазниц иногда вспыхивали зеленоватые огоньки, и тогда казалось, что ощерившийся череп с интересом присматривается к замершему перед ним в готовности человеку.

Хотя, что там всматриваться? Обыкновенный расхититель гробниц, каковые нет-нет да забредают даже сюда, на нижние ярусы старой гномьей крепости Дарнмут. Чуть выше среднего роста, в линялом длинном плаще, подчёркивающем напружинившуюся готовность худощавой фигуры. Если б не еле заметная горбинка носа и аккуратные черты молодого сероглазого лица, ничем бы он и не отличался от местных, обычно чуть более низких, круглолицых и шумных бородачей…

— Откуда ж ты взялся, такой резвый? — живой сплюнул на грязный пол и с шипением потёр разнывшийся от неудачно пропущенного удара бок.

Если б костяк умел думать и даже говорить, он возможно, и ответил бы. Так мол, и так — я такой же невезучий бродяга вроде тебя самого, некогда вляпавшийся в ловушку и за века истлевший до скелета… но костяк того не умел. Впитавшееся за долгое время в кости поток проклятия сейчас принуждал эти старые мощи к одному-единственному действу: со всею возможной резвостью охранять свою территорию.

Наверняка к тому ещё примешивалась толика ненависти, которую обитатели той стороны не-жизни традиционно испытывают к живым. Возможно даже, ещё и желание немного закусить свежатинкой, горячей и живой плотью — но разве ж этот скелет скажет? Нежить, трупяк, что с него взять…

Посох в руке мужчины качнулся влево-вправо изучающим движением — как отреагирует этот трухлявый костяк? Хотя изделие и было куда больше похоже на обыкновенную прогулочную трость, нежели на оружие и инструмент чародея, магией от него ощутимо потягивало. Во всяком случае, голова скелета послушно качнулась из стороны в сторону, следя за блестящим навершием с несомненным интересом.

— Ах вот оно что, драконов не любишь? — живой хрипло рассмеялся.

Ситуация сложилась тупиковая. С одной стороны, скелет не мог далеко отойти от места своей давнишней кончины, вокруг которой старое проклятие гномов поддерживало в нём это извращённое подобие жизни. А с другой, домогавшийся валяющихся там скромных сокровищ пришлый тоже оказывался не в состоянии проникнуть к вожделеемым им предметам.

Он краем глаз бросил мимолётный взгляд туда же, в навершие, и на его грязные губы выползла улыбка. Дракончик, в форме которого и была сделана рукоять, казалось, ожил. Трость в руке мелко дрожала от еле сдерживаемого гнева, отчего маленький символ, казалось, пылал праведным гневом и тоже порывался ринуться на врага. Нет, определённо, у сгинувшего невесть когда драконьего племени наверняка имелись свои счёты с неупокоенными. И от древности та взаимная ненависть отнюдь не истлела…

Посох-трость раскачивался всё сильнее, а за ним в противоположные стороны раскачивался и невесть что удумавший живой. Если бы у скелета имелись глаза, он без труда следил бы за обоими. Но, за неимением таковых, черепушка усердно пялилась на более близкий и потому сочтённый более опасным предмет.

Ах, незадача! Из свободной ладони вырвался и укатился вперёд слабо скрипящий, сыплющий зеленушными искрами предмет. Мужчина, словно пытаясь поймать его, прыгнул за ним вперёд-в-сторону.

Скелет с весьма похвальной резвостью ринулся наперерез. М-да! С соображаловкой у него откровенно оказалось туговато, при такой-то гулкой пустоте в голове! Потому что пощёлкивающая костлявая нога в очередном шаге наступила на обронённый предмет, над назначением которого скелет задуматься просто не сумел. Ведь даже для живого было бы трудновато думать о трёх вещах одновременно.

Тут же взвился лёгкий дымок, мгновенно охвативший всего неупокоенного. В его клубах тот затрясся словно в припадке, и с жутким, душераздирающим хрустом стал оседать вниз.

— Не хотелось расходовать костегрызку, однако ничего не поделаешь! — выдохнул заходящийся от утомления голос.

Грабитель спокойно замер, оперевшись на трость и с любопытством наблюдая, как заряженный капкан в несколько мгновений пожрал скелет, выплюнул по сторонам груду перемолотой в щепу костяной трухи. Говорят, во времена войн за третий престол магики делали таковые ловушки и на живых. Щедро разбрасывали их на тропах, ставили на дорогах и даже городских или сельских улицах, и немало народу сгубили они…

Вот и всё. Мужчина спокойно подобрал разрядившуюся ловушку, которая успокоилась и сейчас больше походила на железное кольцо с зубчиками, отдалённо напоминая этим корону. Он брезгливо отряхнул её и спрятал во внутренний карман. Это ж опять придётся несколько вечеров сидеть, заряжать скупо восстанавливающейся магией ненасытную утробу устройства. Или заплатить одному знакомому магу-с-патентом, частенько сквозь пальцы глядевшему на подобные мелкие шалости. Хотя, надо признать, оно того стоило. Путь теперь свободен, осталось собрать, что там блестит сквозь поднятую всей этой вознёй пыль — и потом лишь долгий путь наверх, а там и домой…

Глава 1 Гончие псы Судьбы

Со стороны наверняка казалось, что это просто обычный путник торопился к ещё незакрывшимся на ночь городским воротам, иногда щурясь на заходящее солнышко. Был он ладно скроен и чуть худощав, что свойственно обычно людям возвышенных профессий… или хорошим фехтовальщикам. Впрочем, болтающийся балахоном длиннополый серый плащ скрывал мелкие подробности от досужего или даже любопытного взгляда. Замечался лишь небольшой посох, закинутый на плечо, да болтающаяся на нём котомка.

Иногда его обгоняли повозки, чьи лошади, уже завидя впереди долгожданный конец пути, невольно прибавляли хода. А по сторонам зеленели поспевающим жнивьём лоскутные пейзанские поля, раскинувшиеся вокруг единственного на всю округу города виноградники, и в нескольких местах подходили почти к самым изъязвлённым от времени стенам. Из-за тех уже вырастали навстречу серым глазам золотящиеся в закате островерхие крыши и шпили, а вон и башенка ратуши с неизменно развевающимся наверху синим с золотом стягом славного и древнего баронского рода Шарто.

Справедливости ради стоило отметить, что всего баронства тут имелся лишь город с одноименным названием да пара десятков притулившихся по окрестностям деревень. Впрочем, в таком пограничье и то нормально. Раскинувшиеся к полуденному востоку и полудню Дикие земли мало того, что никак не давали наложить на себя цепкую лапку их благородий, но ещё и сами наседали на места обжитые. То неведомыми монстрами, то ордами диких и оттого вдвойне более опасных полуразумных существ. А то и вовсе уж чем непонятным, не к ночи будь помянутым.

Говаривал кое-кто знающий из стариков, что так было не всегда. Что ж, в такое охотно верится — это вдали от границы люди на смех подымают всякие байки. А здесь народ больше уповал на закованную в железо баронскую дружину да мелкое, прадедовское, упрятанное до поры по захоронкам колдовство.

Ридд неспешно вышагивал к уже близким воротам, раздумывая о двух вещах сразу. Нет, первый-то предмет размышлений путника, отмахавшего хороший конец, угадать в общем и несложно. Добраться до постоялого двора дядюшки Флетчера, отставного сержанта королевских войск, да поглотав наскоро ужин, наконец дойти до комнатушки под самой крышей — и наконец забыться в беспробудном сне хорошо поработавшего человека.