Поцелуй Фемиды

Умница Лариса, словно птичка, вспорхнула, отыскала нужные бумаги и вновь притулилась к мужу, переводя на русский содержание интересующего его документа.

— Постоянно действующая комиссия по правам человека… — бормотала она. — …Приглашает в качестве эксперта госпожу Донахью… Поручено подготовить доклад…

— Что за бред! — подскочил в кровати Виктор Петрович. — Причем здесь ПАСЕ! Там должен быть договор или некая расписка… Но уж никак не с Евросоюзом.

— Да нет же, уверяю тебя. Тут еще ксерокопия какого-то паспорта с открытой визой… Тебе нехорошо? Сердце?

Взбешенный Зорин схватился за мобильник и дрожащими пальцами принялся набирать номер МИДа, где по поводу этой самой Донахью уже успел «выставить сторожевичок». В ответ на его лишенные приветствия отрывочные претензии из трубки загудел густой знакомый бас:

— Видишь ли, Петрович… Да уважаем мы тебя, как не уважать. Но пойми: эта твоя Донахью включена экспертом в комиссию Евросоюза.

— Да она шпионка! — вскрикнул Виктор Петрович, неожиданно переходя на фальцет.

— А вот на этот счет, Петрович, скинь-ка мне бумагу от ФСБ. Мы на них, если что, и стрелки переведем. А в противном случае, сам понимаешь, необоснованный отказ — международный скандал…

Зорин в гневе закинул трубку за спинку кровати.

— И что же Мата Хари? — осторожно попыталась пошутить Лариса Генриховна. — Она хорошенькая?

— Заткнись немедленно! — . заорал на жену Виктор Петрович. — Как можно быть такой… такой бестактной!

Он с ненавистью смерил взглядом ни в чем не повинную женщину и впервые заметил на ее обнаженной голени синюю веточку варикоза.

— И вообще оденься по-нормальному! Не девочка уже. Смотреть неприятно.

В это самое время тетушка Белова, Екатерина Николаевна, тоже пребывала в расстроенных чувствах и даже, можно сказать, в бешенстве.

— Не понимаю, зачем было назначать свидание именно на этот день, если у них, видите ли, «плановые занятия с личным составом»! — возмущалась она, усаживаясь в машину на пассажирское место рядом с сидящим за рулем Виктором Злобиным.

В этот день Кате не повезло особенно. Следователь прокуратуры после бесчисленных требований и жалоб с ее стороны во все инстанции разрешил ей как ближайшей родственнице встретиться с Сашей. Но долгожданное свидание сорвалось теперь уже по вине сотрудников СИЗО. В качестве причины были названы «плановые занятия с личным составом». Мало того, у посетительницы сегодня, по тем же самым причинам, не приняли передачу.

— Черт знает, что происходит! Всю душу вынули! Куда мне теперь все это девать?

Катя в отчаянии посмотрела на объемистый пакет, в который утром аккуратно увязала несколько пар носков, теплый спортивный костюм, сигареты и продукты из перечня разрешенных. А главное, из пакета источали восхитительный аромат пирожки, на приготовление которых и без того умотанная до крайности хозяйка убила полночи.

— Мама! — пискнул с заднего сидения разбуженный ее неосторожными возгласами Алеша.

Мальчика приходилось всюду таскать с собой, что, разумеется, не полезно для малыша. Но что поделать, если, кроме Екатерины Андреевны за ним глядеть некому, а у нее прорва дел. Катя участвовала во всех митингах и демонстрациях в защиту Белова, с жалобами и прошениями обивала пороги казенных учреждений, встречалась с правозащитниками.

— Правильно: мама. Устами младенца как говорится… — пробормотала Катя и с мольбой посмотрела на Витька. — Виктор, коль уж так неудачно вышло со свиданием, свози нас, пожалуйста, к Ярке. Ей ведь тоже хреново. Пусть хоть с сыночком повидается. Да и съест эти пирожки!

— Какие проблемы! Смотаемся, конечно, — ответил безотказный Витек, выруливая со стоянки и прокладывая курс на выезд из города.

Сама Катя зимой за руль садиться побаивалась, а с малышом и тем более. Приходилось в случае крайней Надобности, вот как сегодня, просить Витька.

До монастыря, в котором нашло утешение мятущееся сердце Ярославы, было от города чуть больше пятидесяти километров. Прямая, как струна, дорога была расчищена грейдером в глубоком снегу. Оттого автомобиль ехал словно по коридору, вырубленному в рост человека и ведущему в неведомую сверкающую даль, возможно, что и в царство Снежной королевы. День был яркий, солнечный и очень морозный. Мальчик, закутанный в шубу и пристегнутый к заднему сидению системой ремней, покряхтел и снова заснул.

— Отчего ты не наймешь Лехе няньку? — поинтересовался Витек. — Взгляни на себя — куда былая стать подевалась! Скоро станешь худая, как Лайза Донахью.

Катя промолчала. Витек был не первым, кто советовал ей обзавестись помощницей. Знакомые рекомендовали хороших женщин, в газетах было не счесть предложений от нянь и гувернанток. Екатерине Николаевне и самой было понятно, что для мальчика будет лучше со спокойной ласковой няней, которая не будет никуда отлучаться, торопиться и постоянно, как она, нервничать. И все-таки что-то мешало ей решиться на этот шаг. Этот шаг казался ей предательством по от-ношению к Сане и Ярке.

— Вот ведь небожители, ешкин кот! — внезапно воскликнул Злобин и в последний момент затолкал назад готовые сорваться с губ ругательства покрепче. — На духовность говнюков пробило!

Оказалось, что сзади шла на обгон вереница начальственных автомобилей с мигалками. И, чтобы предотвратить неизбежное массовое столкновение со встречным КамАЗом, Виктору пришлось ударить по тормозам и, за отсутствием обочины как таковой, буквально вплотную прижаться к снежной Стенке.

Вынужденные посещения монастыря всякий раз приводили Катю в удрученное состояние. Ярослава вместе с другими женщинами, еще не решившимися или не заслужившими монашеского пострига, жила в. ужасающих условиях. В длинном дощатом бараке на окраине прилегающей к монастырю деревни, щели светились, казалось, аж на улицу. Ни о каких, даже минимальных удобствах, речи не было. А в числе обитателей «гостиницы» были не только послушницы, но и грязные, покрытые струпьями бомжихи, и женщины, приехавшие со своими проблемами и болезнями невесть откуда.

По поводу тяжелой и грязной работы, непосредственно связанной с укрощением духа и плоти, Катя все понимала. Но будучи натурой деятельной и живой, она не могла взять в толк: если у тебя дома, можно сказать, под боком, муторной работы и страданий хоть завались, то зачем искать тяготы и лишения где-то на стороне?

Когда они подъехали, «членовоз» с мигалкой на крыше и триколором на номерном знаке, уже был на месте, здесь же стояли машины свиты и охраны. Дородные дядьки в меховых шапках и солидном прикиде беседовали с послушницами. В числе начальственных мужчин Виктор узнал представителя президента — Зорина» Среди женщин была и Ярослава, причем беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: беседой девушка тяготится. Покончив с необходимыми формальностями вроде общения с контингентом и осмотра подсобного хозяйства, высокие гости в сопровождении матушки-настоятельницы едва ли не вприпрыжку двинулись в трапезную.

В семейной встрече Витек из деликатности участвовать не стал, закурил и пошел прогуляться окрест. Катя тоже собиралась быстренько отчитаться о Сашиных невеселых делах, передать мамочке малыша и гостинцы, а потом присоединиться к Виктору. Если все будет так, как бывало в прошлые разы, то Ярослава будет молчать и томиться, Кате придется болтать без умолку и тоже томиться. Лучше уж оставить на какое-то время Алешу с Яркой наедине, а то пацан и так до сих пор не определился, в чем разница между «мамой» и «тетей».

Однако же на этот раз, Ярослава сама попросила Катю не уходить:

— Я тебя познакомлю с одной замечательной женщиной. Она беженка из Нагорного Карабаха. В общем, ужасная история. Знакомых в Красносибирске никого, и здесь ей тоже не место…

Ого, подумала Катя, у Ярославы появились подруги — это хороший знак. Майя — так звали новую знакомую Сашиной сестры — как и все остальные женщины, была одета в ватник, низко повязанный платок и уродливую длинную юбку. Но, несмотря на этот ужасный прикид, острый Катин взгляд мгновенно определил женщину с претензиями и утонченную, знававшую в недавнем прошлом гораздо лучшие времена. Держалась она прямо, двигалась красиво, а лицо, хотя и чересчур загорелое, было чистым и ухоженным.