Упоение любовью

Он казался таким большим, почти необъятным. Нежные, но вместе стем властные прикосновения его рук заставили се выгнуть спину изапрокинуть голову, подставив ласкам шею. А когда он снял с нееблузку, справившись с застежкой бюстгальтера, отбросил его напесок, выпустив на свободу вожделенно торчащие груди с набухшимисосками, она уже не в силах была сдержать тихий восторженныйстон.

Ее пальцы скользнули под рубашку Маклеода, так что она моглаощутить его нагую грудь, погладить соски, почувствовать упругийторс. Мужчина дрожал от переполнявшего его желания.

Но все это не могло продолжаться долго. На краю сознания Кейтбрезжила мысль о том, что пора остановиться. Алан Маклеод лишьзаглянул к ней на краткий миг из другого мира, не доступного длянее. Однако он продолжал целовать ее, и ей хотелось, чтобысладостное ощущение растекающегося по телу тепла длилось и длилосьвопреки подсказкам здравого смысла.

Никто из них пока не смел нарушить этот неповторимый момент.Маклеод сам чувствовал, что теряет голову. Такого с ним не было ещеникогда. Надо же, как он хотел ее… В нем все напряглось от желания,и он, не сдержавшись, застонал. И Тони пошевелился, вздохнул ичто-то бессвязно пробормотал во сне. Этого оказалось достаточно,чтобы идиллия прервалась и уступила место реальности, вместе скоторой пришло смущение.

С минуту они молча смотрели друг на друга, не понимая, чтоделать дальше. Им ясно было лишь, что жизнь странным образомизменилась…

В конце концов победил здравый смысл.

— Прости… — с грустью в голосе пробормотал Маклеод ислегка отстранился.

Как же трудно ей было вновь собраться, отбросить охватившее еепоначалу смущение и дать волю гневу.

— Едва ли ты смог бы соблазнить меня, — холоднопробормотала Кейт и, отвернувшись, надела и застегнула бюстгальтер,а затем и блузку. Она взяла на руки спящего Тони и, защитившись им,словно щитом, сухо произнесла: — Это был только поцелуй!

А один поцелуй вовсе не гарантирует развития романтическихотношений, говорил ее взгляд. Маклеод глубоко вздохнул. Он понял,что Кейт, в сущности, права. Ведь на кону стояло слишком многовсего того, что просто не позволило бы возникнуть какой-либосерьезной и долговременной связи между ними.

Его будущее было распланировано и расписано по годам, месяцам ииногда даже дням. Все было устроено, налажено, отрегулировано. Длянего и его сестры Сандры на другом конце планеты…

— Давай я возьму Тони.

— Возьми…

Маклеод забрал из рук Кейт ребенка. Потом встал и, осторожнодержа мальчика, чтобы тот не проснулся, взглянул на Кейт. Онаубирала в корзину остатки еды с посудой.

— Ну что, пойдем домой? — мягко спросил он, когдадевушка сложила все вещи и поднялась.

Было заметно, что она возбуждена, скорее даже рассержена, но онне мог понять, на кого.

— Прекрасный выдался вечер.

— За исключением последних минут, — вырвалось унее. — И вообще я сделала невероятную глупость!

Маклеод лежал в постели с широко открытыми глазами, вглядываясьв ночь и размышляя над словами Кейт. Она призналась, что сделалаглупость. Возможно, что и так. Ведь их разделял целый мир,непреодолимая пропасть. Ему следовало проявить благоразумие и недоводить их чисто деловые отношения до любовного приключения.

Неожиданно в памяти всплыли образы его родителей. Они явилисьперед ним такими, какими лучше всего запомнились, когда ему быловсего четыре года. В детстве его настойчиво приучали к роли гадкогоутенка в семье. У него в ту пору не было сомнений в том, что мать иотец любят друг друга, но вместе с тем он не мог не замечать, чтокаждый из них методично разрушал семью. Они то расходились, тосходились, побуждаемые взаимным чувством. Но любовь удерживала ихрядом месяц-два, не больше. Потом вновь разгорались ссоры, и вцентре каждой находился он, Алан. Его использовали как некоесредство для достижения цели.

— Ты ведь меня любишь больше всего, не так ли, Алан? —неизменно спрашивала мать, а отец раздраженно хватал его за руку итянул к себе.

— Сын хочет быть со мной! — упрямо твердил он.

А на самом деле сын не чувствовал привязанности ни к одному изних. Ему не хотелось вставать ни на сторону матери, ни на сторонуотца. Его любовь к ним приносила только боль, которая временамилишь усиливалась.

Такую нравственную травму преодолеть очень трудно, невеселоразмышлял Алан.

Отец мелькнул перед ним в последний раз, когда ему было летдесять. Мать тогда родила Сандру от любовника. Семейный скандалвыплеснулся на газетные полосы. Его финал был трагичен — матьвскоре погибла в автокатастрофе.

Сейчас Алан Маклеод жил один, и такой образ жизни ему нравился.Он заботился только о Сандре и больше ни о ком. Ему не хотелосьбыть зависимым от кого-либо. Никогда!

— Мистер Маклеод хороший, — сонно пробормотал Тони,когда Кейт укладывала его в постель.

Мальчик по привычке протянул к ней руки, ожидая прощальногопоцелуя на ночь. Кейт присела на кровать и посмотрела наплемянника.

— Да, Тони, он хороший.

— Он поцеловал тебя.

Все-таки успел заметить! — с досадой подумала она и,вздохнув, призналась:

— Поцеловал.

А Тони не унимался:

— Если мы сможем ему понравиться, он женится на тебе?

— Эй! — засмеялась Кейт. — Мы ведь всего лишьвторой день знаем этого человека!

— Но он хороший.

— Да, не спорю. Но, пойми, он — миллионер, Тони. То, чтолюбит он, совершенно не подходит для нас.

— Почему?

— Он возьмет замуж только женщину своего круга.

— Это глупо, — сразу ответил Тони, решивший, похоже,еще немного пофантазировать перед сном. — А что значит «изсвоего круга»?

— Ну, это вроде истории про Золушку и принца, — началаобъяснять Кейт, потрепав мальчика по голове. — Мне кажется,жизнь с принцем не принесла бы ей счастья.

— Почему? — Глаза Тони округлились.

— Ведь ей пришлось бы благодарить его всю оставшуюсяжизнь.

— А за что?

— За то, что он вырвал ее из нищеты.

— Ну и пусть бы благодарила.

— Но это едва ли пришлось бы ей по душе. — Кейтчмокнула его в щеку. — Ну, а теперь пора спать, мойдорогой.

— А как же ты и мистер Маклеод? — напоследок спросилТони.

— Знаешь, вероятность того, что после поцелуямногоуважаемый мистер Маклеод предложит мне руку и сердце, примернотакая же, как если бы я поцеловала твою ящерицу в надежде на то,что та вдруг превратится в прекрасного принца.

Это показалось мальчику убедительным, и он, повернувшись на бок,тихо уснул.

— Алло! Мисс Эллингтон?

После почти бессонной ночи Кейт поднялась пораньше, чтобыпозвонить владелице имения. Она рассчитывала застать пожилую леди вбодром расположении духа и скорее всего уже за завтраком. Прошлымвечером Кейт едва ли нашла бы в себе силы, чтобы собраться смыслями и созвониться с ней. К тому же было уже поздно.

И она не ошиблась в расчетах. На том конце провода послышалсяприветливый старческий голос:

— Да, дорогая. Я ожидала твоего звонка. Значит, мое имениепонравилось?

Накануне, в пятницу, Кейт коротко переговорила с ней, так что табыла в курсе событий.

— Да. Он хочет купить его.

— О, я очень рада! Это замечательно, моя милочка. А цена втри миллиона не показалась ему завышенной?

— Цена более чем разумная, — сказала Кейт, —Честно говоря, вы могли бы запросить и побольше. Вы уверены, чтохотите продать свой дом и землю?

— Только подходящему покупателю, — уточнилаКэтрин.

— А вы считаете таковым Алана Маклеода?

На другом конце провода возникла пауза, как будто пожилая ледираздумывала, насколько разумным было бы пускаться в объяснения.Наконец она решилась:

— Понимаешь, моя мать была подругой бабушки Алана. Онавсегда так сильно переживала за него. Хорошо ли у него идут сейчасдела?

Кейт заморгала, не понимая, как они могут идти плохо, есличеловек совершает столь нешуточную покупку!

— Я бы даже сказала, что слишком хорошо, — ответилаона.