Вторая могила слева

Ситуация напомнила мне, как когда-то в колледже, по пути назанятия я свернула за угол и напоролась на местногоэксгибициониста. Что тогда, что сейчас, не смотреть было трудно. Носейчас, кажется, даже сложнее, потому что мертвый парень избагажника устроился у Куки на коленях.

- Бррр, - поежилась она и включила печку, хотя мы почти въехалина парковку у нашего дома.

Мы поднялись к нашим квартирам. Была половина пятого.

- Я приму душ, а потом разузнаю, что случилось с Джанель Йорк, -заявила Куки. – Может, тебе удастся немножко вздремнуть?

- Кук, - начала я, стараясь незаметно переместиться левее,потому что мертвый парень из багажника уже вторгся в мое личноепространство на расстояние пальца от моей груди. А у меня на грудипунктик. – Я выпила больше трех чашек кофе. Сейчас ничто на светеменя не усыпит.

- Ну хоть попробуй. Я тебя разбужу через пару часов.

- Опять будешь швырять мне в лицо шмотки?

- Нет.

- Ладно, но говорю тебе, я просто не в состоянии сновауснуть.

Если верить цифрам, проснулась я спустя два часа. Почти семь.Как раз хватит времени принять душ, сварить кофе и поглазеть нагорячих парней в интернете.

Оказалось, что мертвому парню из багажника тоже срочнопонадобилось в душ.

Глава 3

Большая грудь – большая ответственность.

Надпись на футболке

- Знаешь, в миске больше нет места для хлопьев.

Я стояла под душем с такой горячей водой, какую только смогладобыть, и все равно мурашки покрывали каждый сантиметр моего тела.Так обычно и бывает, когда призраки принимают душ вместе со мной. Язаглянула в невидящие глаза мертвого парня из багажника Куки.Грязные, спутанные каштановые волосы до плеч, всклокоченная борода,зеленоватые глаза. Я прямо магнит для подобных типов.

От моего дыхания шел пар и отскакивал от стен. Я с трудомпротивилась желанию поднять руки вверх и медленно покрутиться вволнах этого пара, прикидываясь океанской богиней. Круто, наверное.Добавить, что ли, драматизма для пущего эффекта?

- Частенько сюда захаживаешь? – спросила я вместо этого,подшучивая над самой собой. Больше не над кем. Да и хуже небудет.

Конечно, парень не ответил, и я рискнула проверить егоплотность, ткнув в него указательным пальцем. Кончик пальца уперсяв потрепанное пальто, такое же материальное для меня, как и стены вдуше, однако вода, стекавшая с пальца, проходила сквозь парня икапала на пол с другими каплями. Тыканье эффекта не произвело.Невидящие глаза смотрели прямо сквозь меня. Странно. А в багажникеКуки казался таким вменяемым.

Неохотно я запрокинула голову, чтобы смыть с волос кондиционер,но продолжала таращиться на то, как он наблюдает за мной. Еслиможно так сказать.

- Было у тебя когда-нибудь, чтобы день начался плохо, азакончился еще хуже?

Ясно, он один из тех психов, которые постоянно молчат. Неответил же. Я задумалась, как давно он умер. Может, он так долгошастает по Земле, что совсем спятил. Как-то я видела такое в кино.Если, конечно, он действительно был при жизни бездомным, тодушевная болезнь могла и тогда играть большую роль в егосуществовании.

Стоило мне выключить воду, он взглянул вверх. Я тоже. Толькопотому, что так сделал он.

- Что там, здоровяк?

Но, когда я снова опустила взгляд, его и след простыл. Он простоиспарился, как это любят делать призраки. Ни тебе «до свидания», ни«на днях увидимся». Исчез и все.

- Давай, парень, покажи им всем, где раки зимуют.

Может, это его надолго отвлечет. Мертвые такие странныелюди.

Потянувшись через занавеску за полотенцем, я заметила, как поруке стекают алые капли. Снова глянула на потолок. Там растекалоськрасное пятно, шире и шире, как лужа крови под кем-то, кто еще могистекать кровью. Не успела я сказать «Какого х…», как что-топроломило потолок. Кто-то. Большой и тяжелый. И приземлился прямона меня.

Мы повалились на пол непонятной кучей тел и конечностей. Ксожалению, меня расплющило под человеком из закаленной стали, нокое-что я тут же распознала. Я узнала знакомый жар, как подпись,как предвестник его появления. Пытаясь выбраться из-под самогомогущественного существа во вселенной (то есть из-под РейесаФэрроу), я осознала, что с ног до головы заляпана кровью. Не своей.Его.

- Рейес, - позвала я, охваченная тревогой. Он был без сознания,одет в пропитанную кровью футболку и джинсы. – Рейес.

Кое-как я обхватила ладонями его голову. Темные волосы быливлажными от крови. Широкие царапины пересекали лицо и шею, какбудто кто-то пытался разорвать его когтями, но больше всего кровисочилось из смертельно глубоких ран на груди, спине и руках. Онпытался себя защитить, но от чего?

Сердце бешено билось у меня в груди.

- Рейес, прошу тебя…

Я погладила его лицо, ресницы, сейчас темно-красные и слипшиесяот крови. И в тот же миг он открыл глаза. Зарычал. Черный плащвозник из ниоткуда, окутав его, нас. Сильная рука потянулась ко мнеи сдавила горло. Через секунду, за которую мое сердце успелосделать всего один удар, меня впечатали в стену, а перед лицомблеснуло острое как бритва лезвие.

- Рейес, - слабо просипела я, уже готовая упасть в обморок,потому что рука на моем горле точно знала, где надавить.

Его я уже не видела, только черноту, плывущую перед глазами, –его развевающийся плащ, являвшийся частью его самого и скрывавшийего личность даже от меня. Мир пошел пятнами, завертелся. Яборолась с удушающей, как стальной ошейник, рукой. Хотелось быверить, что справлялась я неплохо, но ноги мои подкосились, не всостоянии больше выносить вес тела.

Я почувствовала, как он прижался ко мне в тот самый момент,когда затмение уже было неизбежно. Услышала, как он говорит, иголос его, словно дым, клубился вокруг меня:

- Не стой на пути у раненого зверя.

А потом он исчез, гравитация вступила в свои права, и я опятьгрохнулась на пол, но на этот раз лицом вниз, и какая-то слабаямыслишка на краю сознания подсказывала мне, что все очень-оченьхреново.

***

В день, когда я родилась, случилось нечто странное. Как толькоменя вынули из материнской утробы, меня уже ждала снаружи темнаяфигура. На нем был плащ с капюшоном. Полы плаща клубились вокругнего, как дым на легком ветру, наполняя всю родильную палатунезримым колебанием волн. Лица его я не видела, но знала, что оннаблюдал, как доктор перерезал пуповину. Я не чувствовала егопальцев, но знала, что он прикасался ко мне, когда акушерки меняобтирали. Я не слышала его голоса, но знала, что он прошептал моеимя, и звук был глубокий, хриплый.

Он был таким всесильным, что само его присутствие меняослабляло, сгущало воздух, который с трудом проникал в легкие. Яего боялась. Став старше, поняла, что он вообще единственное, чегоя боюсь. В детстве меня никогда не изводили нормальные фобии, что,наверное, хорошо, если вспомнить, что вокруг меня постояннотолпились призраки. Но он приводил меня в ужас. Хотя и появлялсятолько тогда, когда в этом была острая необходимость. Он спасалменя, спасал мою жизнь, и не раз. Так почему же он так меня пугал?Почему я окрестила его Злодеем, когда действия его были, ну, несовсем уж злыми?

Наверное, все дело в силе, которую он излучал. Она будтопоглощала часть меня, когда он оказывался рядом.

Пятнадцать лет спустя холодной ночью, царившей на улицахАльбукерке, я впервые встретила Рейеса Фэрроу. Мы со старшейсестрой Джеммой собирали материал для школьного проекта, бродя понеблагополучным районам города, когда увидели в окне одного изжилых зданий какое-то движение. С ужасом мы поняли, что какой-томужчина избивает мальчика-подростка. В тот момент у меня в головебилась лишь одна мысль – спасти его. Как угодно. В отчаянии язапустила в окно кирпичом. Это сработало. Мужик перестал битьпарня. Но, к сожалению, заметил нас. Мы бросились по темномупереулку в поисках прохода в проволочной изгороди и внезапнопоняли, что парню тоже удалось сбежать – он стоял на четверенькахпозади дома.