Страница 63 из 68
- Что ты имеешь в виду?
- Ты всегда старалась отодвинуть ее в сторону, отказываласьпризнавать ее особенную одаренность, даже когда доказательствабросались в глаза.
Дениз ахнула:
- Ничего подобного я никогда не делала.
- Мам, - начала Джемма. Она искренне любила эту женщину, чтовсегда меня поражало. – Чарли очень необычная. Ты это знаешь.Должна знать.
- В том-то все и дело, - проговорил папа. По его виду было ясно:ему стыдно. – Я знал, что, если Карузо придет за тобой, солнышко,ты выберешься целой и невредимой. Как всегда.
Я бы не сказала, что выбралась из той заварухи целой иневредимой. Все-таки меня мазали суперклеем. Хоть и на несколькоминут, потому что рана зажила практически мгновенно, в чем мне нехватило духу признаться врачу. И это еще один аспект моей жизни, вкоторый не посвящена моя семья. Родные понятия не имеют, что я такбыстро исцеляюсь.
- Пап, почему ты просто не рассказал обо всем мне?
Его поглотила такая глубокая грусть, что мне пришлось взять егоза руку, – я испугалась, что он просто исчезнет.
- Не хотел, чтобы ты что-то знала о Карузо. И о том, что ясделал. Мы рассчитывали схватить его раньше, чем он сможетвоплотить свои угрозы в жизнь.
- Папа, нам ты можешь говорить о чем угодно, - поддержала меняДжемма.
- Вы не понимаете. Он был прав. – Папино лицо вытянулось, когдастыд захлестнул его новой волной. – Его дочь погибла из-за меня.Была погоня. Сумасшедшая скорость. Я ехал прямо за ним. Карузопроскочил закрытый шлагбаум. Автомобиль повело, и он съехал нанасыпь с другой стороны. Машина перевернулась, и дочь Карузовыбросило наружу.
- Папа… черт побери. – Он меня вывел. – Это все его вина, а нетвоя. Сам подумай: скоростная погоня с ребенком в машине?
Глубоко вздохнув, он кивнул:
- Знаю, но на душе не легче. – Потом снова посмотрел на меня. –Просто не мог тебе сказать. Но сказал. Твоя очередь.
- Боже мой, так все подстроено!
Дядя Боб фыркнул:
- Он прав, ты должна хоть чем-нибудь поделиться.
Святые макароны! Если они узнают, что я ангел смерти… Нет,никогда и ни за что.
- Может, начнешь с того, как ты это сделала? – предложилпапа.
- Сделала что? – спросила я, наблюдая, как к нам с нашей едойподходит Донни, папин бармен-индеец. Я дала себе несколько секундполюбоваться его широченной грудью и вдруг заметила, что Джемматоже пялится на него. Дав ей пять под столом, я поздоровалась: -Привет, Донни.
Он посмотрел на меня, нахмурился и осторожно ответил:
- Привет.
А раньше никогда не обращал на меня внимания.
- Это, - продолжил папа, когда Донни отошел. – То, как тыдвигалась. – Наклонившись ближе ко мне, он едва слышно добавил: -Чарли, в том, как ты двигалась, не было ничего человеческого.
Глаза Джеммы превратились в блюдца.
- Как? Как она двигалась?
Даже Дениз внезапно обуял интерес, пока она, не глядя в тарелку,смешивала яйца с красным чили.
Папа принялся всем объяснять, что там произошло и как ядвигалась, а я покосилась на Сахарную Сливу, которая появиласьсбоку от меня. Чтобы уступить ей место, я так близко придвинулась кДжемме, что бедром сдвинула ее чуть дальше.
- Привет, милашка, - сказала я, глядя, как СС взбирается надиванчик рядом со мной. Папа замолчал, все уставились на меня. Язакатила глаза. – Да ладно вам! Вы все в курсе, что я разговариваюс мертвецами.
- В курсе, - отозвалась Джемма, - просто хотим послушать.
- А-а, ну тогда ладно.
Дениз притворилась, что поглощена рассматриванием еды. Я-тодумала, она фыркнет или даже закатит истерику, но она, похоже,поняла, что на этот раз в меньшинстве. Впервые в жизни.
- Что случилось? – спросила я Сливу. – Брат опять пошел пошлюшкам?
- Чарли, - предостерегающе произнесла Джемма.
- Да нет, серьезно, он встречается со шлюшками, - объяснила я. –Наверное, кому-то надо наконец вмешаться.
- Не знаю, - ответила СС, пожав плечами, по которым рассыпалисьсветлые волосы. – Я была с Незабудкой. В том старом здании. Тамвесело. Рокет ужасно смешной.
При упоминании Рокета у меня чаще забилось сердце.
- Значит, с ним все хорошо?
- Ага. Говорит, лучше не бывает.
С облегчением вздохнув, я гадала, не нашла ли Незабудка телоРейеса. Очень не хотелось говорить вслух, но…
- Она нашла его? Нашла Рейеса?
Дядя Боб застыл. За столом он был единственным, кто хоть что-тознал о Рейесе и о том, что он, так сказать, сбежал из тюрьмы.
И снова Слива пожала плечами:
- Нет, но она говорит, что найти его можешь только ты. Воттолько ищешь не той частью тела.
Я глянула себе между ног, не успев подумать.
- И что это значит?
- Понятия не имею.
- Ладно, а она говорила тебе, - я наклонилась к СС и перешла нашепот, - какой частью тела я должна искать?
Все сидящие за столом потянулись к нам.
- Она сказала, что нужно просто слушать.
- А-а. – Я выпрямилась, совершенно сбитая с толку. – А онасказала, что именно я должна слушать?
- Не знаю. Она так смешно разговаривает!
- Ясно. Тогда скажи мне дословно, что и как она тебесказала.
- Она сказала, надо слушать то, что только ты можешьуслышать.
- А-а, - снова протянула я, сдвинув брови.
- Мы собираемся поиграть в классики.
- О’кей.
- Ах да, еще она сказала, что надо поспешить.
- Погоди! – Но Слива уже испарилась. – Чертовы мертвецы.
- В чем дело? – спросила Джемма, едва не подпрыгивая отнетерпения.
Должна признаться, было приятно меньше держать в себе и большеделиться с родными. Со знанием дела я уставилась на дядю Боба:
- Она сказала, чтобы найти Рейеса, я должна слушать то, что могууслышать только я. Не представляю, что бы это значило.
- Чарли, - Джемма не сводила с меня глаз, - я знаю, кто ты.
В который раз у меня отвисла челюсть. Я вороватоосмотрелась.
- Джемма, никто за этим столом не знает, кто я.
- И кто в этом виноват? – спросил папа.
- Я знаю, - усмехнулась Джемма, - что ты – влюбленная по ушибарышня. – Она заговорщицки подмигнула мне, и я поняла, что онаменя прикрывает. Она действительно знала, кто я. С каких, чертпобери, пор?! – А еще знаю, что у тебя есть способности, о которыхты никогда нам не рассказывала.
Откинувшись на спинку диванчика, папа подозрительно воззрился нанас обеих. Ему нужны были ответы, которые я не готова была дать. Покрайней мере, прямо сейчас.
- Вам хватит, если я скажу, что пользуюсь ими исключительно воблаго?
Папины губы сложились в тонкую линию.
- Что говорит тебе сердце? – неожиданно спросила Джемма.
Уткнувшись подбородком в кулак, я принялась яростно ковырятьсвои картофельные оладьи.
- Мое сердце слишком переполнено любовью к нему, чтобы думатьясно.
- Тогда притормози и прислушайся, - сказала она. – Я видела, какты делала так, когда мы были маленькими. Закрывала глаза и простослушала.
Было дело. Вспомнив, я расправила плечи. Джемма права. Иногда,замечая Злодея издалека – того самого Злодея, который потомоказался Рейесом, – я закрывала глаза и прислушивалась к егосердцу. Но тогда он был в пределах видимости, поэтому и я моглауслышать, как оно бьется. Разве нет?
Джемма нахмурилась:
- Закрой глаза и слушай. – Потом наклонилась ко мне и шепнула наухо: - Ради бога, ты же ангел смерти!
Каким-то чудом мое удивление осталось за маской раздражения.
- Откуда ты знаешь? – шепнула я в ответ.
- Слышала, как ты сказала тому мальчишке, Ангелу, когда впервыеего встретила.
Святая корова, я напрочь забыла эту маленькую подробность.
- А теперь сосредоточься, - велела Джемма, глядя на меня так,словно в ней жила вера всего человечества.
Глубоко вздохнув, я медленно выдохнула и закрыла глаза. И ужечерез секунду услышала. Слабое, едва слышное сердцебиение где-тотам, вдалеке. Я сконцентрировалась на нем, сделала его центромсвоего мира. Чем сильнее я сосредотачивалась, тем громче билосьсердце. До боли знакомый, успокаивающий ритм. Неужели ядействительно слышу, как бьется сердце Рейеса? Неужели ондействительно все еще жив?